Все началось в обшарпанном школьном коридоре в Узбекистане, где небогатая молодая женщина занималась художественной гимнастикой. Стальная воля — все, что у нее было. Сегодня Ирина Винер управляет огромным комплексом, в который входит жилье класса «люкс», частная школа, рестораны. А еще там обучается молодое поколение олимпийских чемпионок.
Гигантских размеров зал в подмосковном Новогорске. Разные возрастные группы тренируются на шести больших коврах, самым маленьким — от четырех до шести лет.
Группа маленьких девочек ходит вприсядку, это укрепляет мышцы пресса и эластичность суставов. В углу растягивается другая группа. Они улучшают мягкость мышц, садясь в шпагат между двумя скамьями. Если надо, подходит тренер и помогает с помощью собственного веса.
Думаю, это больно. Но девочки не издают ни звука.
Большинству тренеров нет и тридцати лет. Олимпийски чемпионки. Чемпионки мира. На многих — красно-белая форма российской сборной.
Волосы у тренеров и учениц аккуратно собраны в пучок. Взрослые накрашены, хотя идет простая тренировка. Художественные гимнастки всегда должны выглядеть опрятно.
Внезапно по залу проносится шепоток.
«Ирина Александровна здесь!»
В дверях появляется миниатюрная женщина в кепке, шелковом шарфе и синем пуловере. В ушах — сияющий жемчуг, на пальцах — бриллиантовые кольца. По пятам следует телохранитель и несет ее сумку и куртку из красной крокодиловой кожи.
Ирина Винер. Тренер российской сборной, гранд-дама художественной гимнастики.
Вокруг нее собираются дети и тренеры. Кто-то протягивает ей букет цветов. Она милостиво улыбается. Цветы передаются ассистенту.
Все в этом зале называют Ирину Винер по имени и отчеству — Ирина Александровна. В России это способ выразить уважение, а в данном случае это не просто уважение, а нечто большее. Почитание. Женщина в кепке и блестящих кроссовках обходит зал, наблюдая за тренировками, она как Зевс, сошедший с Олимпа.
Ее взгляд падает на тренера, которая обучает Наталью Галаеву, маленькую девочку лет пяти, правильно ходить. Они движутся вместе, и девочка грациозно тянет подъем, как балерина. Но Винер недовольна.
«Это что такое? Девочка даже не может пройти правильно! Вы должны их обучать! Учить каждому шагу!»
Винер решительно идет к ребенку.
«Как тебя зовут, солнышко?» — мягко спрашивает она, после чего берет девочку за руку и показывает.
«Когда выносишь ногу вперед, надо ее вытянуть до самых пальцев. Пальцы по полу. Браво!» — говорит она девочке и кричит на стоящую рядом тренера:
«На пол! На колени перед ребенком! Как я делала с моими детьми!»
Тренер моментально падает на пол.
С 2000 года российские художественные гимнастки завоевывают все олимпийское золото как в командных соревнованиях, так и в личном первенстве. Список одних только победительниц Олимпийских игр уже достаточно длинен: Юлия Барсукова, Алина Кабаева, Евгения Канаева, Яна Кудрявцева, Маргарита Мамун.
Всех их тренировала Ирина Винер. Она называет их «мои дети». А они ее зовут «мамой».
Давайте вернемся в прошлое.
Ирина Винер родилась в 1948 году в еврейской семье в Самарканде. Вторая мировая война закончилась три года назад, Узбекистан был бедной республикой на задворках Советского Союза.
Отец был художником и не зарабатывал ни копейки. Мама работала врачом и обеспечивала семью. Об этом Винер весной рассказала в ток-шоу «Наедине» на российском «Первом канале».
Она описывает себя как «хулиганку», бунтарку, она отказывалась слушаться учителей, но все же закончила школу с отличными оценками. Скоро семья переехала в столицу Узбекистана Ташкент, там Ирина занялась балетом, но скоро перешла в гимнастику. Художественная гимнастика еще не была олимпийским видом спорта, скорее — малопрестижным хобби для юных девочек.
Те времена кажутся очень далекими, когда мы с располагаемся на скамье в огромном новом гимнастическом зале, залитом светом, с лентами цветов российского флага под потолком. Над входом снаружи написано большими серебристыми буквами: Гимнастический центр Ирины Винер-Усмановой.
Войдя в двери, сразу видишь большие подсвеченные фотографии олимпийских чемпионок, воспитанных Ириной Винер, в первую очередь Алины Кабаевой и Евгении Канаевой. Канаева — единственная в истории художественная гимнастка, завоевавшая золото двух олимпиад подряд.
Это здание — часть нового спортивно-жилого комплекса в подмосковном Новогорске. Ирина Винер строит его вместе с сыном — предпринимателем Антоном Винером. Комплекс включает в себе жилье класса «люкс», частную английскую школу, отель, несколько ресторанов, теннисные корты. Муж Винер Алишер Усманов — один их самых богатых российских олигархов. Благодаря его деньгам и связям она может делать все, что захочет.
Но так было не всегда.
Примерно 40 лет назад молодая тренер Ирина Винер начала работать в старом гимнастическом зале в Ташкенте.
«Художественная гимнастика не была в приоритете, она не входила в программу Олимпийских игр и была последней в списке видом спорта, получавших государственную поддержку. Когда я сама выступала, мне приходилось тренироваться в школьном коридоре. Когда я стала тренером, мы пользовались маленьким спортзалом, в нем всегда было полно народу и очень тесно. На каникулах школа часто закрывалась, так что нам приходилось заниматься на улице, в парке. А я еще и была беременна».
Сына Антона Винер родила в 25 лет.
«Я никогда не уходила в декрет. Едва покинув роддом, я отправилась в гимнастический зал. Кормила сына в перерыве между тренировками», — рассказывала она в ток-шоу «Наедине».
Молодая спортсменка была большой модницей. Она носила мини и отрезала челку. В Ташкенте это привлекало внимание, причем не всегда одобрительное.
«Сын отказывался ездить со мной в автобусе. Он так меня стеснялся, что садился на другой остановке. Спрашивал: ”Когда ты станешь похожа на маму?” А однажды один мужчина заявил, что в кожаном костюме я выгляжу просто кошмарно. Но мне было все равно. Мне нравилось», — говорила Винер на «Первом канале».
В начале 1990-х, когда распался Советский Союз, Винер ненадолго переехала в Великобританию и тренировала британскую сборную. Потом она поселилась в Москве.
«В художественной гимнастике надо работать с лучшими из лучших. К тому времени у моего мужа появились определенные возможности, и он снял для нас зал здесь в Новогорске. Но все равно было тяжело. Нам всегда доставалось худшее время. Но мало-помалу мы выросли», — рассказывает она, краем глаза следя за тренировками.
Вдруг она кричит:
«Саша, она опять забывает тянуть ногу! Подними ее, чтобы она почувствовала, как надо!»
Тренировочный центр в Новогорске под Москвой находится на том самом месте, где Винер в начале 1990-х основала свой клуб. Ей быстро удалось воспитать дарования международного уровня, во многом благодаря прежнему опыту работы в Ташкенте.
«Дети, которых я тренировала в Узбекистане, быстро оказались в российской сборной. Янина Батыршина, Амина Зарипова, Алина Кабаева… многие стали олимпийскими чемпионками. Московские тренеры стали передавать мне своих лучших гимнасток, например, Юлию Барсукову. Когда я начинала с ней работать, у нее был низкий рейтинг, но я видела, что она много может добиться. В 2000 году она выиграла золото олимпиады в Сиднее».
Беспокойство Винер за учениц простирается далеко за пределы гимнастического зала. В 1990-е Россия переживала тяжелые времена. Гимнастки не из Москвы, не имеющие средств на съем жилья, жили в доме семьи Винер-Усмановых.
«Многие мамины девочки жили у нас дома, ведь им было больше некуда пойти. В нашем холодильнике стояла еда, которую мне запрещалось брать, например, помидоры и икра. Как-то раз я хотел взять помидор, но мама сказала: ”Обойдешься без помидоров, а девочками надо готовиться к соревнованиям”. Девочки ели помидоры и икру, я ел хлеб и салат из корейской морковки», — рассказывал сын Ирины Антон Винер «Первому каналу».
«Перед соревнованиями мои ученицы спали в нашей кровати, а мы с мужем — на полу», — добавила Ирина в том же ток-шоу.
Своим лучшим гимнасткам она помогла обзавестись жильем в Москве. Благодаря Винер двукратная олимпийская чемпионка Евгения Канаева с семьей сумела перебраться в столицу из Омска.
Винер стала известна во всем мире, потому что была новатором. Ее гимнастки выполняли самые сложные комбинации, они выступали в самых красивых костюмах и были выразительнее всех.
«Мы оттачиваем каждый момент, и ведущие эксперты всегда это отмечают. Какую бы тему не выбрали, мы всегда учимся у лучших из лучших: выдающихся балетных хореографов, специалистов по русскому народному танцу, восточному танцу, жонглеров. Иногда родители спрашивают, когда их дети сядут на шпагат. Это все глупости. Мы не давим на детей, научиться делать как можно больше за как можно более короткое время — не самоцель. Мы концентрируемся на качестве: они должны идеально выполнять любое движение. И они должны любить свое дело, иначе в этом нет смысла. Бегом бежать на тренировки».
По словам Ирины Винер, действительно хорошая гимнастка должна уметь думать. Для нее это означает чувствовать музыку, овладеть актерской игрой.
«Художественная гимнастика — чрезвычайно трудоемкий спорт. Техника должна быть идеальной, ведь любая ошибка портит общее впечатление. Выход гимнастки на ковер — это театр, гимнастка — артист с мощным способом самовыражения. Она должна чувствовать музыку и понимать, что изображает. Многие участницы соревнований по художественной гимнастике используют музыку лишь для того, чтобы показать, что умеют делать с предметами. Это не искусство. Когда чемпионка Олимпийских игр Маргарита Мамун представляет Черного лебедя, ей приходится за полторы минуты выражать то, на что целой балетной труппе требуется два с половиной часа в ”Лебедином озере”».
Винер известна привычкой поднимать ставки, готовя технически сложные номера. Но и риск ошибок значительно возрастает.
«Если делать ошибки в сложных комбинациях, волшебство исчезает. Все сразу забывают, что это искусство, только и думают: ”она потеряла предмет”. Так что лучшим гимнасткам помимо интеллекта необходима виртуозная техника», — говорит Винер.
Вот зачем нужны жесткие тренировки. Когда мы где-то в полдвенадцатого прибываем в гимнастический зал, гимнастки уже работают, готовятся к соревнованиям, а когда три часа спустя мы покидаем помещение, они все еще там. Все, что разрешено, — это короткие перерывы, чтобы попить воды.
Тренировки не ограничены по времени. Они занимаются, пока не добьются результата.
Сегодня художественная гимнастика — один из самых популярных видов спорта в России, трансляции олимпийских соревнований бьют рекорды просмотров. Лучшие гимнастки — национальные звезды, которых принимают в Кремле. Сама Винер в прошлом году получила из рук президента Владимира Путина награду «Герой труда Российской Федерации». Вдобавок она назначена его доверенным лицом.
Но у успеха есть своя цена. Мы видим это по тринадцати- и четырнадцатилетним девочкам, которые отрабатывают групповые упражнения. Все выглядит идеально, булавы взлетают на высоту несколько метров, а тонкие девочки выполняют изящные пируэты, высоко прыгают, приземляются на колени.
Но тренеры совсем не довольны.
«Включите мозги! Сгибайте колени хорошенько, садитесь!» — кричат они и показывают как надо: зад на полу.
«Подбородок вверх!»
«Локти вниз! Что за самовары?»
Две булавы падают на пол. Музыка замолкает.
«Это чьи булавы упали?» — строго спрашивают тренеры.
«Мои», — отвечает девочка в центре.
У нее в глазах слезы, она крайне подавлена.
Спрашиваю у Ирины Винер, нет ли опасности, что давление на юных девочек станет чрезмерным.
«Это выступающая команда. Их цель — побеждать. Конечно, можно просто гладить их по головке, но тогда они не будут развиваться. Их хвалят, только когда они все делают правильно. Каждый ребенок знает: не будет успехов — придется расстаться с тренером. Эти дети хотят побеждать, быть чемпионами, взойти на пьедестал почета».
Русские СМИ много раз повторяли высказывание Ирины Винер: «Твое место — на дискотеке». Она объяснила эту фразу на «Первом канале»:
«Я могу сказать это девочке, которая меня не слушает, плохо старается, набирает вес, то есть делает то, что мешает ей стать звездой. Не унизить, а отрезвить. С ребенком надо говорить на равных, а не сочинять сказки», — объясняет Винер.
Ангелине Стубаевой четырнадцать. Она тренируется по четыре-пять часов шесть раз в неделю в составе группы, которая должна будет стать российской сборной в групповых упражнениях. Я беседую с ней во время пятиминутного перерыва.
Четырнадцатилетняя девочка выше меня. Очень худощавая и тонкая, очень сильная и целеустремленная. Как и остальные, она учится в спортивной школе, поэтому у нее есть возможность уделять тренировкам так много времени.
«Наша цель — Олимпийские игры в Токио в 2020 году. Поэтому мы так много работает, но мы любим наше дело. Когда мы вместе выходим на ковер, мы как сестры», — говорит Ангелина Стубаева.
Спрашиваю, что она чувствует после взбучки от тренера. Стубаева выглядит совершенно спокойной.
«Тренеры нам как мама. Мы их любим, и они нас тоже. Поэтому они и кричат на нас, когда мы ошибаемся. Критикуют, потому что любят нас».
Во время выступления всех охватывает эйфория, рассказывает Ангелина Стубаева.
«То чувство, когда мы выходим на ковер, и все зрители смотрят на нас. С этим ничто не сравнится. Мы даем публике радость, им приятно смотреть, что мы умеем. Мне это нравится».
По соседству занимается семнадцатилетняя олимпийская надежда Янина Вартлан. Она пришла сюда на просмотр, и ее уровень признали достаточно высоким, чтобы начать работу с Александрой Меркуловой, одним из лучших тренеров Винер.
Несколько лет назад на Меркулову возлагали огромные надежды. Но она так и не стала звездой, и теперь работает тренером. Винер открыто заявила ей, что она слишком толстая, чтобы продолжать выступать. Но когда я спрашиваю, как ей работалось с Винер, она широко улыбается.
«Это мой самый большой и самый важный опыт в жизни. На тренировках с ней я выкладывалась даже больше, чем на соревнованиях. У нее невероятная энергетика, и она передается окружающим. Она может быть строгой, но никогда не критикует зря».
То же самое говорят и другие девочки, к которым я обращаюсь. Уничижительные замечания тренеров считаются справедливой критикой. Российские гимнастические тренеры проводят со своими девочками столько времени, часто больше, чем родители, что становятся для них родными людьми. Отношения настолько близкие, что расстояние сокращается до минимума, и нередко эта близость сохраняется даже после окончания карьеры.
А карьера у них короткая. Большинство художественных гимнасток прекращают выступать, когда им лишь немного за двадцать.
Просмотр оканчивается, и Янине Вартлан сообщают, что она принята. Она так счастлива, что едва может говорить.
«Возможность тренироваться здесь значительно повышает шансы попасть в российскую сборную. Ирина Винер — удивительная личность, и я счастлива. Тренировки тяжелы и требуют немало усилий, но я готова на все, чтобы стать одной из лучших».
Одна из жертв, на которую идут гимнастки, — это диета. Художественные гимнастки должны быть очень худощавы. Это означает, что, например, Вартлан, живет на овсянке, мясе, овощах, твороге и кефире. Жареное и сладости запрещены.
Но Вартлан не считает это большой жертвой. Ее мысли устремляются на четыре года вперед — к Олимпийским играм в Токио. Цель — не просто хорошее выступление или высокая оценка, цель — только высшая ступенька пьедестала почета.
«Я возьму золото», — заявляет она, и глаза на бледном лице сияют от радости.
Художественная гимнастика прежде называлась ритмической спортивной гимнастикой. Впервые она вошла в программу Олимпийских Игр в 1984 году в Лос-Анжелесе. Многие СМИ сразу провозгласили ее самым красивым спортом в мире.
Художественные гимнастки соревнуются с отдельной программой для каждого предмета (мяч, обруч, скакалка, булавы, лента). Программа длится 1,5 минуты, спортсменки выступают под музыку.
Судьи оценивают выступление по уровню сложности, художественности и технического мастерства.
Есть и групповые упражнения для пяти гимнасток, представляющих две программы.
В 1980-е лидером в художественной гимнастике была Болгария. Тренер болгарской сборной Нешка Робева прославилась тем, что составляла для своих подопечных идеальные программы, но они становились результатом тренировок в нечеловеческих условиях.
Сегодня в художественной гимнастике Россия далеко впереди всех.
