В редакционной статье The Christian Science Monitor (11.10) было заявлено: «7 октября США официально обвинили Россию в хакерских атаках на компьютеры Национального комитета Демократической партии и других политических организаций с целью повлиять на результаты выборов в США 2016 года. „Только весьма высокопоставленные должностные лица России могли санкционировать эти действия“, — заявили сотрудники американской службы безопасности. Это кибернападение на наиболее значимую демократию могло получить любое самые разные реакции со стороны США: ответный удар по российским компьютерам, экономические санкции или, возможно, даже уголовное преследование хакеров. Лучший вариант — обсудить и установить „правила дорожного движения“ в киберпространстве».
Автор журнала Newsweek (11.10), громко заявивший в заголовке о том, «Как мы накажем Путина за вмешательство в выборы?», в тексте статьи вдруг признал: «Последующие шаги администрации Обамы непонятны…. американскому правительству теперь придется решать, предоставит ли оно убедительные доказательства виновности России в совершении данного преступления. Если Соединенные Штаты хотят подвести международную правовую базу под свои ответные действия, им понадобятся дополнительные доказательства. Ведь США поддержали доклад ООН от 2015 года, в котором говорится, что обвинения в адрес государств в совершении противоправных действий международного масштаба „необходимо обосновывать“».
Разумеется, что на следующий день ведущие издания заголосили о том, что «Глава избирательного штаба Клинтон говорит о причастности к взлому электронной переписки русскими» (The Washington Post, 12.10; The Wall Street Journal, 12.10; The New York Times, 12.10). «Без подтверждения достоверности электронных писем Джон Подеста (John Podesta) заявил, что говорил с ФБР „как жертва“ хакерской атаки», — вынуждена была признать The New York Times (12.10).
Рассуждая о том, «Как победить в кибервойне с Россией», автор журнала Foreign Policy (13.10) отметил: «Бремя доказывания авторства хакерских атак будет тяжелее при подготовке наступательных действий [со стороны США против России]. Доказательства будут считаться убедительными лишь в том случае, если Вашингтон предъявит вполне конкретную и исчерпывающую информацию о центрах управления, инициировавших такую хакерскую деятельность. Но с учетом той разнузданности и бесцеремонности, которую проявляет Россия в таких действиях, это как минимум требует серьезного обсуждения в правительстве США».
Путин надеется «зажечь в Соединенных Штатах протест в стиле „цветной революции“», такое параноидальное утверждение сделал один из редакторов газеты The Washington Post, (17.10). Он утверждал, что «Путин стал одержим „цветными революциями“, которые на постсоветском пространстве, по его убеждению, не были спонтанными, но спланированными и организованными Соединенными Штатами, а в случае московских протестов четыре года назад — самой Хиллари Клинтон».
Поэтому, считает автор, «можно понять вмешательство России в американские президентские выборы 2016 года. Путин пытается „накормить“ американскую политическую элиту, как он считает, дозой ее собственного лекарственного препарата. Он пытается зажечь — с помощью невольного или нет Дональда Трампа — американскую цветную революцию».
Скандальный ярмарочный балаган, который Нил Макфаркухар (Neil MacFarquhar) в The New York Times (14.10) всерьез назвал «бурной предвыборной кампанией в США», серьезно затмил резкое охлаждение в отношениях между Москвой и Западом, произошедшее на прошлой неделе из-за разногласий по Сирии. «Если г-н Путин на самом деле не готовит россиян к войне, тогда что он делает? По мнению аналитиков, на международной арене г-н Путин, по всей видимости, позиционирует себя так, чтобы предъявить максимальные требования к следующему американскому президенту и добиться отношения к себе как в равному со стороны других мировых лидеров», — указал автор.
«Однако некоторые комментаторы в России, — по сведениям Макфаркухара, — начинают все больше подозревать, что существуют и другие мотивы такого поведения г-на Путина, начиная с необходимости отвлечь всеобщее внимание от дыр в федеральном бюджете и болезненных и весьма непопулярных мер, направленных на то, чтобы их закрыть».
Роберт Каплан, старший научный сотрудник Центра новой американской безопасности (Center for a New American Security), размышлял в газете The Wall Street Journal (17.10) уже о том, «Что может следующий президент сделать в отношении России?» По его мнению, «Если не считать киберпространства, где вмешательство России в нашу политику граничит с актом войны, Москва ведет политику агрессии в четырех направлениях: в Балтийском море, в бассейне Черного моря, на Украине и в Сирии. Однако Россия воспринимает все это как один оперативный театр — „ближнее зарубежье“ России, которое включает в себя бывшую периферию Советского Союза и теневые зоны влияния».
При этом весьма известные авторы, Томас Грэм (Thomas E. Graham) и Мэтью Рожански (Matthew Rojansky), в достаточно влиятельном в узких кругах журнале Foreign Policy (15.10) высказали другую точку зрения. Они считают, что «по любым меркам политика Вашингтона в отношении России потерпела провал». По их мнению, «Следующему президенту надо признать, что Москву нельзя просто разгромить или сдержать в новом миропорядке, который становится все более многополярным и глобализованным. С ней надо искать точки соприкосновения, формируя всесторонний баланс сотрудничества и соперничества».
Ситуации вокруг Сирии СМИ уделили вполовину меньше внимания, но оценки действий России в САР были часто еще более жесткими. Та же The Christian Science Monitor (12.10), которая предлагала 11 октября «обсудить и установить „правила дорожного движения“ в киберпространстве», заявила на следующий день в редакционной статье, что справедливый путь прекращения войны в Сирии — военный трибунал для России и сирийского «режима». По мнению редакции, «В последние дни улучшились перспективы создания военного трибунала для Сирии. Франция, Великобритания и Соединенные Штаты призвали к расследованию военных преступлений России в результате её бомбежек гражданских объектов — включая больницы — в самом большом городе Сирии Алеппо».
Ситуация в Алеппо — с засевшими там боевиками «умеренной» оппозиции вперемежку с боевиками «Джебхат ан-Нусры» (запрещенная в России террористическая организация – прим. ред.) – не дает покоя американским спонсорам этих боевиков, которых СМИ называют «повстанцами» или «мятежниками». «Переговоры между США, Россией и важнейшими государствами Ближнего Востока, нацеленные на достижение новой остановки боевых действий в Сирии, были свернуты через несколько часов в субботу без признаков достижения какого либо прогресса или перерыва в „беспощадном“ штурме сирийским правительством удерживаемых повстанцами районов города Алеппо», — писала The New York Times (15.10).
При этом, отметила газета, Лавров пошел на переговоры, говоря, что он сосредоточится на выполнении более раннего соглашения, которое призывало к отделению прозападных мятежников в Сирии от бескомпромиссных джихадистских групп типа «Джебхат ан-Нусра». А вернулся со встречи, сказав только, что стороны обсудили «некоторые идеи» и согласились встретиться в ближайшие дни, «ожидая определенные соглашения, которые помогут продвинуть» урегулирование.
После встречи в воскресенье с главой британского МИДа Борисом Джонсоном (Boris Johnson) в Лондоне и обсуждения ситуации в Сирии госсекретарь США Джон Керри (John Kerry) заявил, что США рассматривают вопрос о санкциях против России, но президент США Барак Обама не исключил обсуждения и других вариантов, заявив однако, что международные настроения — против активизации военного вмешательства. Официальные лица США заявили, что рассматривают возможность поставок более смертоносного оружия сирийским повстанцам, ограниченные военные удары по позициям Асада, а также санкции, писала The Wall Street Journal (16.10).
Ведущие издания не могли проигнорировать визит президента России в Турцию на Всемирный энергетический конгресс в Стамбуле и его переговоры с турецким президентом Реджепом Эрдоганом. В основном они писали о российско-турецких переговорах по Сирии, акцентируя внимание на разногласиях и поддержке сторонами противоположных лагерей в сирийском конфликте. Рассказали, разумеется, и об «укреплении торговых связях между странами» (The Wall Street Journal, 11.10).
И лишь корреспондент The New York Times (11.10) отметил другие важные особенности встречи, предоставив слово Анне Глазовой, главе азиатского и ближневосточного центра в российском Институте стратегических исследований. По ее мнению, Путин мог бы легко отправить министра на стамбульскую встречу, но – поехал сам, «Значит, он хотел обсудить региональные проблемы с Эрдоганом лично. Это особенно важно в контексте текущих напряженных отношений России с США».
«Россия и Турция — соседи, следовательно, они должны или сотрудничать, или конкурировать, — сказала Глазова. — Сегодня тот факт, что у обеих стран есть проблемы с США, сближает их друг с другом».
