Тон публикаций СМИ после победы в президентской гонке Дональда Трампа резко изменился не только по отношению к нему, но отчасти и по отношению к России. Грубое хамство уступила место мелкому злословию. Журналисты и редакторы были в явной растерянности. Трамп в состоянии сформировать новые американо-российские отношения, писали авторы The Wall Street Journal (09.11), признав, что «пока еще отнюдь не ясно, каким образом Москва будет взаимодействовать с избранным президентом».
«Если мы будем ладить, то это будет хорошо, — напомнила газета слова Трампа в ходе третьих президентских дебатов. — Если Россия и Соединенные Штаты найдут общий язык и будут вместе бороться против ИГИЛ (запрещенная в России организация – прим. ред.), то это хорошо». Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков сказал лишь о том, что «Москва готова к восстановлению связей настолько, насколько к этому готова Америка».
Действительно ли избрание Трампа — это большая победа для Путина? — поинтересовался Рид Стэндиш (Reid Standish) в журнале Foreign Policy, (09.11). по его мнению, «то, в какой степени Москва в предстоящие дни и недели смягчит свои высказывания в адрес США и сбавит обороты в Сирии и на Украине, покажет, насколько Кремль заинтересован в том, чтобы «делать дело» с администрацией Трампа».
С ним не согласился Саймон Шустер (Simon Shuster), который считает, что «президент США, скорее всего, сделает России ряд уступок»: отменит введенные против России санкции, отведет войска НАТО от российских границ, свернет или сократит систему ПРО, которую США намеревались развернуть в Европе. Но все это вызовет крайнее недовольство у союзников США и «негативно скажется на влиянии США, особенно в Восточной Европе» (Time, 09.11).
«Победа Трампа — огромный плюс для Путина», — уверял публику Эдвард Лукас (Edward Lucas) на телеканале CNN (10.11). Он напомнил, что кандидат от республиканцев уже давно скептически относился к НАТО. В 2000 году в своей книге «Америка, которой мы заслуживаем», он выступил за то, чтобы восточноевропейцы самостоятельно разрешили свои вековые конфликты — без американского вмешательства.
Ну а касательно Путина, считает Лукас, то его главная цель состоит в том, чтобы переписать правила, на которых базируется европейская безопасность и которые были написаны после краха Советского Союза, когда Россия была слаба. И Россия «нарушала эти правила кибератаками на Эстонию в 2007 году, войной с Грузией в 2008 году, аннексией Крыма в 2014 году». Однако эти нарушения «не повлекли за собой серьезного наказания. А теперь Россия оказалась перед американским президентом, который не верит в эти правила также. Гейм и партия — в пользу Путина».
О том, как победа Трампа отразится на российско-американских отношениях, рассуждали несколько экспертов в газете The Washington Post (11.11). По мнению одного из них, «Американцы, голосовавшие за Трампа, не голосовали за улучшение отношений России и США…. Россия отнюдь не является главной причиной завоевания Трампом симпатий разочарованной Америки. Привлечение внимания к Путину не улучшит положения Трампа в США. Когда Трамп и Америка обратят внимание на свои внутренние проблемы, лучшее, на что Россия (и мир) может надеяться — это чтобы ее не забыли».
«Россия не так уж и рада Трампу» — такое мнение высказал Руслан Пухов в The New York Times, (11.11). На его взгляд, «распространяемая американскими СМИ идея о том, что Путин поддерживает Трампа, далека от реальности. Сторонники этой идеи беспечно игнорируют оценки, публикуемые в основных российских СМИ и высказываемые российскими аналитиками, которые Дональдом Трампом никогда особо не восторгались. В России серьезно обеспокоены тем, что ждет американскую внешнюю политику после инаугурации Дональда Трампа».
Понятно, что Трамп полностью пересмотрит многие приоритеты внешней политики администрации Обамы, указала газета, но их масштаб и детали остаются неясными после противоречивых заявлений Трампа и его соратников.
Россия, похоже, получила двух восточноевропейских союзников, отметила The Wall Street Journal (14.11), рассказывая о прошедших в воскресенье президентских выборах в Молдавии и Болгарии. Пророссийские кандидаты победили и там, и там в воскресенье, «дав тем самым Москве новых союзников в ее усилиях вернуть влияние в некоторых частях Восточной Европы, которые она рассматривает как свой „задний двор“. Одна сила, вероятно, окажется в минусе после этих выборов: Европейский союз», с печалью констатирует газета, обычно яро отстаивающая «либеральные ценности», включая толерантность.
С не меньшим прискорбием рассказывает о том, что «Антиамериканизм шагает по Европе» парижский корреспондент The Wall Street Journal (08.11) Джон Винокур (John Vinocur), указывая, в частности, что «симпатия к России объединяет кандидатов на пост президента Франции — и многих других европейских политиков».
Вспоминали американские журналисты о России и без привязки к выборам президента США. Поводы были вполне стандартные. В первом случае Маша Гессен (Masha Gessen) размышляла о том, «Какой будет Россия после Путина?» (The New York Times, 09.11). Эта тема любима в СМИ США, а тут и повод был хороший: в Вильнюсе (Литва) еще в октябре прошла встреча созданного Гарри Каспаровым форума «Свободная Россия». И автор там, разумеется, присутствовала.
По её мнению, «ничто не длится вечно, и никто не живет вечно, поэтому эпоха Путина в России в конечном счете закончится. Президенту России 64 года, и те, кто выступает против его режима, сосредотачивают внимание на представлениях о том, что произойдет после него — тем более, что продолжающееся применение суровых мер его правительством делает слишком трудным сосредоточиться на дне сегодняшнем».
Надо отдать должное автору, она вполне объективно и критически оценила происходившее в Вильнюсе: «дискуссия затянулась и погрузилась в пучину хаоса. Модератор, петербургская журналистка Светлана Гаврилина, прерывала выступавших и вырывала микрофон у зрителей, которые делали комментарии. „Вы исказили мои слова!“ — крикнул ей философ из Москвы Игорь Чубайс. „Привыкай к этому“, — огрызнулась Гаврилина. Это был, пожалуй, образчик того, как может выглядеть и звучать Россия, когда пытается понять, какой должна быть её будущая структура: дискуссия перешла в неприятную концовку еще до того, как были определены её условия».
«Одна русская революция, — которую осуществили большевики 99 лет назад, — была запланирована и частично исполнена эмигрантами той поры. … Нынешняя масса российских эмигрантов задавала себе вопрос, сможет ли она повторить подвиг большевиков, но — в противоположную сторону, принеся демократию в Россию», — без особой надежды отметила Гессен.
Они прошли через Вторую мировую войну — и теперь вынуждены жить на 4,50 доллара в день, писал московский корреспондент The Washington Post (08.11) Эндрю Рот (Andrew Roth), рассказывая о довольно тяжелых временах, которые наступили для российских пенсионеров на примере живущих в Орле. Он даже нашел там двух пенсионерок, переживших войну в детском возрасте. Автор хотел, видимо, заставить ужаснуться американских читателей, т.к. на такие деньги в Америке прожить день невозможно. Впрочем, он привел и такие высказывания: «Я пережила войну, эвакуацию, голод 1946 года, — рассказала 84-летняя Любовь Фабричная за чашкой чая. — Поэтому сейчас я оглядываюсь вокруг и думаю, что все хорошо. Мне хватает моей пенсии».
