Время покажет, выльются ли во что-либо крики Дональда Трампа против «глобализма» и его заявления о моральном устаревании НАТО и ООН, однако его избрание обозначило переворот в мировоззрении. Либеральный порядок, регулировавший отношения в мире после окончания Второй мировой войны, по ошибке принятый за единственно возможный, претерпевает сейчас самое тяжелое свое испытание: от путинской России до Европы, сотрясаемой вопросами об идентичности, до национализма, воздвижения стен, налогов Трампа, восстановление древнего мирового порядка (или рождение нового постлиберального) является неизбежной данностью. Это конец конца истории.
В центре противостояния переживающего кризис либерального универсализма и партикуляризмов оказалась католическая церковь, универсальная по определению, но способная испытывать лишь неловкость при окончательном принятии либерального видения с его антропологическими предпосылками, не укладывающимися в христианское мировоззрение. Среди всего этого в Ватикане правит папа римский из Аргентины, жестко критикующий доведенные до крайности глобализацией экономические процессы и националистические течения, предвещающие дискриминацию и бесчеловечность в отношении мигрантов, ищущих свое будущее. Какое из двух сталкивающихся представлений о мире предпочтительнее для церкви? Светская стабильность либерализма или национальная раздробленность? Какой уклад позволяет церкви оставаться собой, учитывая, что ни варварам, ни якобинцам не удалось ее разрушить? Первыми в этой серии интервью над этой темой размышляли политолог Патрик Денин (Patrick Deneen), считающий, что для существования католиков предпочтительнее форма государства-нации, и Чарльз Тейлор (Charles Taylor), выдающийся канадский философ, полагающий, что церкви необходимо свободнее осуществлять свое призвание в либеральных рамках.
Джордж Вайгель (George Weigel), старший научный сотрудник Центра этики и общественной политики и биограф святого Иоанна Павла II, помнит переход Войтылы от «остполитик» к открытой и воинственной критике Советского Союза, «империи зла», боровшейся с Америкой Рональда Рейгана: «Я не считаю, что иерархи католической церкви, — говорит Вайгель Foglio, — задумались о последствиях возвращающегося национализма или бюрократического транснационализма. Это означает, что пора переосмыслить с самого верха основы дипломатии Ватикана, включая недавно появившееся стремление спокойно разговаривать с диктаторами и тиранами, прихватив с собой лишь малюсенькую палочку».
Упрощая разговор до того, кто за кого болеет, как обычно и разделяются между собой католики, особенно в Америке, Вайгель является сторонником консерваторов, его взгляд на отношения между церковью и миром подвержен влиянию Джона Кортни Мюррея (John Courtney Murray). Этот иезуит, предсказывавший сочетаемость либерализма и католицизма, сыграл важную роль в истории американского католичества, он обладал способностью влиять на мировоззрение как консерваторов, так и прогрессистов. В духе Мюррея Вайгель написал в своем «Tranquillitas Ordinis»: «Нет никакого противоречия между истиной католицизма и американским демократическим опытом». Даже в Америке Трампа? «Сложно сказать, потому что Трамп не обладает четким мировоззрением. Разумеется, он оказал воздействие на тех, кого обманула глобализация, он обращался к тем, кто устал от тирании политкорректности. Однако если он разрушит опоры, позволившие нам одержать победу в холодной войне и поддерживать мир на севере Атлантики, это будет плохо для всех».
