Когда 52-летний поляк Михал Копчински в школьном возрасте заинтересовался историей стран Северной Европы, один вопрос заставил его задуматься. Он прочел в польском учебнике, что в 1939 году Финляндия напала на СССР.
Это показалось ему не самым умным поступком, особенно если сравнивать Финляндию и Советский Союз по размерам. «Я был наивным подростком, любил заниматься математикой, физикой и химией. В этих дисциплинах два плюс два всегда равняется четырем».
В 1982 году 20-летний Копчински встретился с приехавшим в Польшу финским академиком Нильсом Эриком Энквистом (Nils Erik Enkvist). В Польше был введен закон о военном положении из-за усилившегося демократического движения.
Он спросил у Энквиста о 1939 годе и начале Зимней войны. Энквист рассказал правду о Майнильском инциденте. Россия инсценировала нападение Финляндии. Копчински получил от Энквиста литературу по истории Финляндии и других стран Северной Европы.
Теперь Копчински — профессор истории Варшавского университета и ведущий эксперт Польши по вопросам, связанным с жизнью Маннергейма. Мы беседуем в кофейне Blikle на улице Nowy Świat.
На стене кофейни висит портрет Маннергейма. Здесь он любил бывать, когда его перевели в Варшаву для командования уланским полком в 1911 году. Польша входила в состав Российской Империи, а Маннергейм состоял на службе в царской армии. Маннергейм наслаждался временем, проводимым в Польше. Он завязал дружеские отношения с польскими дворянами, хотя представлял сторону оккупанта.
«Маннергейма не считали русским. Аристократия Польши считала его прежде всего финном», — говорит Копчински.
Наверное, самым близким другом Маннергейма в годы его пребывания в Польше была княгиня Мария Любомирская, семья которой была одной из самых богатых в Польше. О характере этих отношений ходило много слухов, но, по словам Копчински, в Польше эти отношения в первую очередь называют дружескими.
Национализм, поднимавший голову в России в 1900-х, нашел выражение в периоде угнетения в Польше, а также в Княжестве Финляндском. У Финляндии и Польши, тем не менее, разные отношения с Россией.
«Польша была более склонна к мятежам против российских оккупантов», — говорит Копчински.
Он рассказывает о мятеже в 1830 году, когда поляки протестовали против русских. Были взяты в заложники двое финнов, служивших в царской армии. Их призывали перейти на сторону Польши.
Мужчины не согласились. Они говорили, что финны останутся лояльными по отношению к России, поскольку чувствовали «холодный ветер» над Финляндией.
Копчински, будучи исследователем, изучал отношения Финляндии и Польши с Россией. Он говорит, что в то время, когда страны находились под властью Российской Империи, позиция Финляндии, в конце концов, оказалась удачнее.
«Финны продолжили придерживаться лояльной линии. Таким образом, они достигли многих свобод, например, во время правления Александра II», — говорит Копчински.
Касательно отношений с Россией различия заключались не только в позициях стран. Различалась и обстановка в странах. Польша утратила независимость. Финляндия перешла из подчинения Швеции в подчинение России.
После захвата Крыма и войны на Востоке Украины отношения с Россией вновь стали актуальной темой в разных странах Европы.
Польша относится к России напряженнее, чем Финляндия, и прямым текстом говорит об угрозе со стороны России. В отличие от Финляндии, Польша является членом НАТО, и ее нынешнее националистическое правительство относится к России с открытым недоверием.
Копчински не хочет проводить параллели с традиционным польским повстанческим духом и нынешней политикой России. Он подчеркивает, что является историком.
Кое-чему то время, когда Маннергейм жил в Польше, все же может научить. Тогда в России национализм также занимал сильные позиции, что привело к русификации и притеснению как в Польше, так и в Финляндии.
«Российский национализм может быть действительно опасным. Особенно для маленьких государств, находящихся рядом с Россией».
