Ильдар Дадин вновь нашелся. О местонахождении российского оппозиционера, который «за многочисленные нарушения» закона о собраниях и митингах в декабре 2015 года был приговорен к трем годам тюремного заключения (после обжалования приговора срок заключения был сокращен до двух с половиной лет), не было известно больше месяца. 8 января жена Дадина Анастасия Зотова сообщила, что он находится в колонии № 5 в Алтайском крае, и, по его словам, он здоров. Она сказала, что ей удалось коротко поговорить с ним по телефону. Больше ничего. На протяжении 37 дней близкие Дадина оставались в неведении о том, куда его отправили из колонии № 7 в карельской Сегеже. «Физически Ильдар чувствует себя хорошо, но эмоционально он переживает за людей, оставшихся в колонии в Карелии», — сказала Зотова.
Потому что прошлой осенью в своем письме, в котором он рассказал о пытках в карельской колонии (где часть своего десятилетнего заключения провел и Михаил Ходорковский), Дадин обратил внимание на нарушения, о которых в России давно известно, но редко упоминаются, в том числе потому, что люди, поднимающие тему, считаются «иностранными агентами». Дадин приобрел всеобщую известность благодаря своему участию в протестах против такой ситуации в России. Его случай олицетворяет не только пытки, практикующиеся в российских колониях, но и политическое преследование.
Дадин — один из в общей сложности 102 политических заключенных, зарегистрированных в правозащитном центре «Мемориал» на конец октября прошлого года. Эта цифра превышает прошлогоднюю более чем вдвое. Кстати, центр «Мемориал» также считается «иностранным агентом».
34-летний Дадин неоднократно выходил на митинги протеста в центре Москвы, выступая в защиту прав политзаключенных, сексуальных меньшинств, а также против войны на Украине. За участие в общей сложности в четырех таких несанкционированных акциях в 2014 году его приговорили к заключению. В ходе процесса показания против него дал даже его собственный отец. По его словам, он больше не общается с сыном, потому что России «повезло», что у нее есть такой президент как Путин.
Дадин стал первым активистом в России, осужденным в соответствии с ужесточенным летом 2014 года законом: с тех пор за его нарушение «более двух раз в течение 180 дней» грозят до пяти лет лишения свободы. Этот закон стал одной из наиболее действенных мер, заставляющих россиян отказываться от участия в демонстрациях протеста, несмотря на то, что Конституция страны предусматривает свободу собраний. Если кто-то, подобно Дадину, хочет выйти на одиночный пикет, то он не обязан согласовывать этот шаг — в отличие от демонстраций, которые должны быть санкционированы властями.
Однако это не мешает правоохранительным органам задерживать участников одиночных акций. В случае с Дадиным рядом с ним встали несколько провокаторов, и тем самым одиночный пикет, с точки зрения закона, превратился в несанкционированную демонстрацию. «Демонстрантов» задержали, но провокаторы вскоре были отпущены, а против Дадина было заведено уголовное дело. «Промолчи — когда завтра придут за тобой, промолчит следующий», — написал Дадин на своем плакате.
Осенью 2016 года Дадин написал жене письмо, ставшее криком о помощи, — его тайно вывез из колонии его адвокат. Там, по его словам, действует «целая мафия», начиная от начальника колонии и заканчивая врачами. Ему сразу по прибытии подсунули два бритвенных лезвия, после чего посадили в карцер. В знак протеста он объявил голодовку, и тогда его избили 10 или 12 человек. На следующий день охранники надели на него наручники и подвесили на них, а еще его раздевали и грозили изнасиловать, если он не прекратит голодовку, и макали головой в унитаз. «Если будешь жаловаться, тебя убьют и выбросят за забор», — сказал ему начальник колонии. В дальнейшем, по словам Дадина, его по несколько раз в день избивали.
Российские исправительные учреждения располагаются, как правило, в отдаленных и труднодоступных регионах. Содержание — неудовлетворительное. Там распространены случаи применения насилия, но это практически невозможно доказать. Кроме того, общение заключенных с внешним миром крайне затруднено. Система лагерей, в которых, по данным на декабрь 2016 года, содержались более 630 тысяч человек, является, по сути, «государством в государстве», и в нем действуют свои правила, господствуют произвол и насилие. Именно на это Дадин обратил внимание с помощью своих друзей и сторонников.
В его поддержку выступили правозащитники и журналисты, а перед зданием Федеральной службы исполнения наказаний в Москве собрались на демонстрацию десятки людей. Некоторые называют Дадина «новым Магнитским»: адвокат, который изобличил обманные бизнес-схемы государственных чиновников, умер в 2009 году от последствий пыток в одном из московских следственных изоляторов.
Эта история вызвала настолько мощный резонанс, что пресс-секретарь Путина сообщил, что президент проинформирован о деле Дадина. А путинская уполномоченная по правам человека Татьяна Москалькова выступила на государственном телевидении с инициативой перевести Дадина в другую колонию. Европейский суд по правам человека также высказался в защиту Дадина, и 24 января российский Конституционный суд должен принять решение об ужесточении закона, в соответствии с которым Дадин был осужден.
Таким образом, получается, что дело Дадина — одно из многих, но в то же время не совсем типичное. В том числе и с учетом личности самого заключенного: во вторник алтайская региональная комиссия по правам человека сообщила, что Дадин в письме выразил пожелание, чтобы его вернули обратно в карельскую колонию, потому что его пребывание там повысит общественный интерес к условиям, в которых содержатся заключенные, в связи с чем их положение могло бы улучшиться.
