До недавнего времени британское правительство обещало своим гражданам и предприятиям, что они не утратят доступа на внутренний рынок ЕС. Правда, при этом оно подчеркивало, что для достижения этой цели Лондону придется ограничить иммиграцию и урезать права европейских граждан, сократив перемещение людей в общем пространстве — мера с юридической точки зрения невозможная, морально извращенная и политически неосуществимая.
Премьер-министр Тереза Мэй вчера представила парламенту свою дорожную карту полного выхода Великобритании из ЕС. Речь идет о радикальном изменении позиции, предполагающем полный разрыв с Европой, отказ от прошлых обещаний и Брексит без каких-либо компромиссов. Если в свою бытность министром внутренних дел в правительстве Дэвида Кэмерона она исповедовала мягкий европеизм, то теперь — под лозунгами позорного национализма ксенофобского толка.
Главным в ее программе из 12-ти пунктов является выход Великобритании из рынка, насчитывающего 500 миллионов потребителей. Теперь стране придется довольствоваться 65 миллионами покупателей, которые могут слегка возрасти в случае заключения новых торговых соглашений. А это задача весьма непростая для страны, которая за четыре десятилетия утратила опыт в этом вопросе, находящемся в компетенции ЕС. Более того, для заключения каждого торгового соглашения требуются годы переговоров и преодоление самых разных протекционистских барьеров.
Мэй утверждает, что уйти с внутреннего рынка, выйти из-под европейской юрисдикции и заключить простой двусторонний договор принесет выгоду Великобритании. Но это лишь тактическая выгода. Не зря немецкие работодатели напомнили вчера, что именно благодаря общему рынку они инвестировали в Великобританию 120 миллиардов евро, создав благодаря этому 400 тысяч рабочих мест.
Все заявления Мэй не выдерживают и малейшей критики. Обещание подписать «позитивное» соглашение является фальшивым. Неправильно ущемлять права европейцев и подвергать дискриминации иммигрантов. Также не имеет смысла угрожать европейцам, с которыми придется вести переговоры в ближайшие два года.
Вынужденная пообещать, что парламент (представляющий тот самый суверенитет, который она проповедует) согласует итоговую позицию Великобритании, сейчас она требует проведения этой процедуры. Но она грешит против истины, утверждая, что жесткий «Брексит» укрепит территориальное единство ее страны (шотландцы и ирландцы думают как раз наоборот).
Валютный рынок отреагировал ростом котировки фунта стерлингов на то, что она хотя бы конкретизировала некоторые из своих намерений. А в Евросоюзе твердость и сдержанность взяли верх над такой бессмыслицей и высокомерием.
