Стив Хаффман, 33-летний соучредитель и гендиректор сайта Reddit, который оценивается в 600 миллионов долларов, до ноября 2015 года страдал от близорукости, пока не решился на лазерную коррекцию зрения. Процедуру он перенес не ради удобства или внешности, а, скорее, по причине, которую он обычно не афиширует: он надеется, что это улучшит его шансы на выживание после катастрофы, природной или техногенной. «Когда миру придет конец — или просто когда у человечества возникнут проблемы, достать очки или линзы станет проблематично», сказал он мне недавно. «А без них мне конец».
Хаффман живет в Сан-Франциско, у него большие голубые глаза, густые рыжеватые волосы и выражение любопытства на лице; будучи студентом Университета Вирджинии, он профессионально занимался танцами и однажды шутки ради взломал сайт своего соседа по комнате. Он менее сосредоточен на какой-то конкретной угрозе — землетрясении в Сан-Андреас, пандемии, «грязной бомбе», — чем на ее последствиях, «временном развале нашего правительства и структур», как он выражается. «У меня есть пара мотоциклов, куча оружия и боеприпасов. И еда. Я думаю, что со всем этим смогу отсиживаться какое-то время дома».
Говоря о сурвивализме — практике подготовки к концу цивилизации, представляешь определенные образы: лесник в шапочке из фольги, закупающая впрок бобы истеричка или религиозный деятель, проповедующий о скором конце света. Но в последние годы идеи сурвивализма дошли и до более богатых кварталов, прижившись в Кремниевой долине и Нью-Йорке среди руководителей технологических компаний, менеджеров хедж-фондов и других состоятельных людей.
Прошлой весной, когда президентская кампания вызывала серьезные расколы в американском обществе, сорокалетний Антонио Гарсиа Мартинес, живущий в Сан-Франциско бывший менеджер по продукту Facebook, купил пять акров леса на острове недалеко от северо-западного побережья США и привез туда генераторы, солнечные батареи и тысячи патронов. «Когда общество теряет веру в здоровые мифы, оно быстро сползает в хаос», — сказал он мне. Автор язвительных мемуаров о пребывании в Кремниевой долине под названием «Обезьяны хаоса» стремился найти убежище подальше от городов, но не полностью изолированное. «Все эти ребята думают, что можно противостоять разъяренной толпе», — сказал он. «Но нет, необходимо будет создать народное ополчение, а также много чего еще, чтобы суметь пережить апокалипсис». Как-то он рассказал друзьям из Области залива Сан-Франциско о своем «маленьком островном проекте», а они вдруг начали описывать свои собственные приготовления. «Я думаю, что люди, особенно восприимчивые к рычагам, которыми управляется общество, понимают, что в данный момент мы ходим по очень тонкому льду».
В закрытых группах Facebook, богатые выживальщики обмениваются советами о противогазах, бункерах и безопасных от последствий глобального потепления местах. Один из участников таких групп, глава инвестиционной фирмы, сказал мне: «я держу свой вертолет все время заправленным, и у меня есть подземный бункер с системой фильтрации воздуха». Он говорит, что это даже его единомышленникам кажется чрезмерным, но, как он сам говорит, «многие мои друзья приобретают оружие, мотоциклы и золотые монеты. Такое уже не редкость».
44-летний управляющий директор фонда венчурных инвестиций Mayfield Fund Тим Чанг сказал мне: «Таких как я в Кремниевой долине много. Мы встречаемся за ужином и говорим о планах разных людей на случай апокалипсиса. Они охватывают широкий спектр предложений, от призыва запасаться биткойнами и криптовалютой до выяснений, как при необходимости получить второй паспорт, и покупке домов в других странах, куда можно было бы перебраться». Он сказал: «Буду откровенен: сейчас я скупаю недвижимость не только для получения пассивного дохода, но и в качестве убежища на случай необходимости». Он и его жена, которая работает в сфере технологий, уже упаковали чемоданы для себя и своей четырехлетней дочери. Он сказал мне: «я все время думаю о возможных ужасах и хочу быть готов на случай гражданской войны или жуткого землетрясения, которое расколет североамериканский континент».
Когда бывший коммерческий директор Yahoo, а ныне участник 500 стартапов, Марвин Ляо планировал свою подготовку, то решил, что у его семьи недостаточно запасов воды и пищи. «Что если кто-то придет и заберет все это?» — спросил он меня и добавил: «пистолетов у меня нет, зато есть много чего другого. Я брал уроки стрельбы из лука».
Некоторые считают это не более чем развлечением для «брограммистов» (нестереотипные программисты — прим. пер.), неким подобием реальной научной фантастики, а для других, вроде Хаффмана, это остается проблемой уже многие годы. «С тех самых пор, как я посмотрел 'Столкновение с бездной',» сказал он. В вышедшем в 1998 году фильме комета падает в Атлантический океан, вызывая гигантское цунами. «Все пытаются спастись, но застревают в пробке. Эту сцену, по воле случая, снимали возле моей школы. Каждый раз, когда я проезжал этот участок дороги, я думал о необходимости приобрести мотоцикл, ведь другие варианты не годятся».
Хаффман был частым участником ежегодного фестиваля Burning Man, проходящего в пустыне Невада, где в одной толпе смешиваются художники и высокопоставленные персоны. Ему пришелся по душе один из основных принципов фестиваля — «радикальная самостоятельность», которая, как он полагает, означает «я рад помочь другим, но помощи от них не хочу.» (Среди сурвивалистов или, как они сами себя называют, «выживальщиков», FEMA —аббревиатура Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям США — расшифровывается как «бессмысленное ожидание реальной помощи»). Хаффман подсчитал, что в случае катастрофы будет искать хоть какую-то компанию: «Хорошо, когда рядом с тобой есть еще люди. Я вообще эгоистично считаю себя хорошим лидером. Когда ситуация обострится, я, вероятно, буду главным ну или, по крайней мере, не рабом».
На протяжении многих лет Хаффман все более озадачивался вопросом американской политической стабильности и риска широкомасштабных беспорядков. Он сказал: «коллапс каких-то государственных институтов приведет к остановке грузоперевозок и подобных этому вещей». (Выживальщики в своих блогах называют такой сценарий W.R.O.L., «without rule of law» — «в отсутствии законности»). Хаффман пришел к убеждению, что современная жизнь держится на хрупком консенсусе. «Я думаю, мы все в какой-то степени принимаем на веру то, что наша страна работает, наша валюта ценна, а власть передается мирным путем потому, что мы верим, что все это работает. А вот я верю, что они достаточно устойчивы, а мы прошли через многое, и, конечно, пройдем еще больше».
По мере превращения Reddit, сообщества тысяч тем для обсуждения, в один из самых посещаемых сайтов мира, Хаффман осознал, как технологии меняют наши отношения друг с другом в лучшую или худшую сторону. Он стал свидетелем того, как соцсети способствуют нагнетанию страхов в обществе. «Паниковать проще вместе», — сказал он, отметив, что «интернет упростил общение между людьми», хотя он также и предупреждает о возможных рисках. Задолго до того, как о финансовом кризисе заговорили все мировые СМИ, первые его признаки появились в комментариях пользователей Reddit. «Люди начали шептаться об ипотеке. Они беспокоились о студенческих задолженностях и о долгах в целом. Было много комментариев типа ‘так хорошо, что не верится. Что-то тут не так'». Он добавил, «там, наверное, присутствует и нечто ложно-позитивное, но, в целом, я думаю, мы являемся довольно хорошим показателем общественных настроений. Если приближается религиозных крах, первые звоночки прозвучат именно в социальных сетях».
Как же так вышло, что идея об апокалипсисе так завладела светлыми умами Кремниевой долины, известными, на грани клише, непоколебимой уверенностью в своей способности менять мир к лучшему?
Импульсы эти не настолько противоречивы, как кажется. Технологии поощряют возможность представить какие угодно варианты развития событий, сказал мне Рой Бахат, гендиректор расположенного в Сан-Франциско венчурного фонда Bloomberg Beta. «Заниматься этим можно до бесконечности, а это ведет к утопии и антиутопии», — сказал он. Это может породить как радикальный оптимизм — к примеру, движение криоконсервации, которая предусматривает замораживание тела в момент смерти в надежде, что наука в один прекрасный день сможет их оживить — так и мрачные сценарии. Тим Чанг, венчурный инвестор с чемоданами наготове, сказал мне: «мое нынешнее состояние колеблется от оптимизма к смертельному страху».
В последние годы сурвивализм проникал все глубже в господствующую культуру. В 2012 году канал National Geographic запустил реалити-шоу «В ожидании конца света» о подготовке американцев к тому, что они называют S.H.T.F. («shit hits the fan» — «тут такое началось»). Премьеру посмотрело более четырех миллионов зрителей, а к концу первого сезона оно стало самым популярным шоу в истории канала. Опрос, проведенный по заказу National Geographic выявил, что 40 процентов американцев считали, что запасаться припасами или строить бомбоубежища был инвестицией более мудрой, нежели накопительный пенсионный план 401(k). Онлайн дискуссии выживальщиков находятся в диапазоне от народных («мамино руководство подготовки к смуте») до суровых типа «как есть сосны, чтобы выжить».
Переизбрание Барака Обамы было благом для отрасли практической подготовки к жизни после конца цивилизации. Ревностные консерваторы, обвинявшие Обаму в разжигании расовой напряженности, ограничении прав на владение оружием и увеличении госдолга, запасались сублимированным творогом и бефстроганов, рекламировавшимися телеведущими Гленном Беком и Шоном Хэннити. Презентации на тему «подготовки» привлекали участников мастер-классами по наложению швов (с практикой на свиных ножках) и возможностью сфотографироваться со звездами-выживальщиками из сериала «Голые и напуганные».
Страхов в Кремниевой долине было множество. Примерно в то время, когда Хаффман наблюдал за наступлением финансового кризиса на Reddit, Джастин Кан только начинал знакомится с сурвивализмом. Кан является соучредителем игровой сети Twitch, которая позже была продана Amazon почти за миллиард долларов. «Некоторые из моих друзей говорили: распад общества неминуем, надо запасаться продовольствием. Я пытался. Получилось несколько мешков риса и пять банок консервированных помидоров. Мы бы не выжили при возникновении реальных проблем». Я спросил Кана, что общего у его готовящихся к концу света друзей. «Много денег и ресурсов», — сказал он. «За что еще переживать и к чему еще готовиться? Это как страховка».
Ишань Вонг, один из сотрудников раннего Facebook, а с 2012 по 2014 год гендиректор Reddit, тоже подвергся коррекции зрения с целью выживания, что устранило его, как он выразился, зависимость «от недолговечных вспомогательных средств идеального зрения». В одном из имейлов Вонг написал мне: «Большинство людей предполагают, что маловероятные события просто не случаются, а люди с техническим складом ума склонны рассматривать риск с математической точки зрения». Выживальщики-технологи не обязательно думают о высокой вероятности конца. Они считают это событием нескорым, но с одним серьезным недостатком, и поэтому, учитывая количество денег, которым они располагают, довольно логично потратить часть капитала на подстраховку«.
Так как же состоятельные американцы готовятся к катастрофе? Точно это неизвестно, так как многие об этом говорить не любят. («Анонимность бесценна», — сказал мне один отказавшийся от интервью менеджер хедж-фонда). Иногда эта тема всплывает в самые неожиданные моменты. Соучредитель LinkedIn и известный инвестор Рид Хоффман вспоминает, как рассказал другу о том, что хотел съездить в Новую Зеландию. «О, так ты собираешься купить страховку на случай конца света?» — спросил друг. Как выяснил удивленный Хоффман, Новая Зеландия является излюбленным местом для ищущих убежища выживальщиков. По его словам, «сказать о намерении купить дом в Новой Зеландии — это как подмигнуть собеседнику, мол, ни слова больше. И после масонского рукопожатия он скажет что-то вроде ‘о, вы знаете, у меня есть брокер, который продает старые шахтные пусковые установки МБР, оборудованные в противоядерном отношении, да и жить в них тоже можно'».
Я попросил Хоффмана оценить процент его друзей-миллиардеров из Кремниевой долины, которые приобрели страховку от апокалипсиса в виде убежища в США или за рубежом. «Я бы предположил, что пятьдесят с лишним процентов, — сказал он, — но это параллельно с решением о покупке загородного дома. Человеческая мотивация сложна, и я думаю, люди могут сказать, что у них теперь есть защита от того, что меня пугает.» Страхи меняются, но многие опасаются, что, пока искусственный интеллект отнимает все больше и больше рабочих мест, люди будут настроены негативно по отношению к Кремниевой долине, второму в Америке средоточию богатства. (На первом месте — юго-западный Коннектикут.) «Я слышал об этом », — сказал Хоффман. «Ополчится ли страна против богатых? Ополчится ли она против технологических инноваций? Обернется ли это гражданскими беспорядками?»
Гендиректор другой крупной технологической компании сказал мне: «еще не дошло до того, чтобы профильные участники рынка с каменным лицом спрашивали друг друга о планах на конец света». Но я на самом деле считаю это логически рациональными и достаточно консервативным«. Он отметил уязвимости, выявленные предполагаемой российской кибератакой на Национальный комитет демократической партии, а также масштабным взломом 21 октября, нарушившим работу сети интернет в северной Америке и западной Европе. «Наши поставки продовольствия зависят от системы GPS, логистики и метеорологических прогнозов, — сказал он, — а они, в свою очередь, как правило, зависят от интернета, а интернет зависит от системы доменных имен DNS. Возьмите последовательность факторов риска, о многих из которых вы даже не слышали, и подумайте: какова вероятность конца в ближайшее десятилетие? Или наоборот: какова вероятность, что он не наступит в ближайшие 50 лет?»
Одна из причин распространения сурвивализма заключается в том, что некоторые начинают выступать против него. Макс Левчин, основатель PayPal и сервиса мгновенного кредитования Affirm, сказал мне: «это одна из немногих вещей, которая мне категорически не нравится в Кремниевой долине: ощущение, будто мы — титаны, которые двигают прогресс и которых нужно спасать и беречь несмотря ни на что».
Левчин считает подготовку к Армагеддону нравственным просчетом и предпочитает прерывать любые разговоры на эту тему. «Я обычно спрашиваю людей: раз вы так беспокоитесь, что люди пойдут на вас с вилами, сколько денег вы пожертвовали местному приюту для бездомных? На мой взгляд, помимо наличия реально огромной пропасти между доходами все остальные страхи искусственные». По его мнению, пришло время инвестировать в решения, а не в побег. «В данный момент, мы находимся в относительно благоприятном периоде экономики. И когда она рухнет, останутся люди, чье состояние неважно. Чего тогда ждать?»
На другом конце страны в некоторых финансовых кругах разворачиваются такие же неловкие разговоры. Роберт Даггер был лоббистом финансовой индустрии, а затем, в 1993 году, стал партнером международного хедж-фонда Tudor Investment Corporation. Проработав там 17 лет, он ушел в отставку и сосредоточился на благотворительности и инвестициях. «Все в этом сообществе знают людей, беспокоящихся, что Америка катится к чему-то наподобие русской революции», сказал он мне недавно.
По словам Даггера, есть два пути управления этим страхом. «Люди знают, что единственный реальный ответ — это решить проблему. Это причина, по которой большинство из них тратят много денег на добрые дела». В то же время, однако, они вкладывают и в организацию побега. Он вспомнил ужин в Нью-Йорке после событий 9/11 и взрыва пузыря доткомов: «группа сантимиллионеров и несколько миллиардеров прорабатывали сценарии падения Америки и говорили о том, что будут делать дальше. Большинство сказали, что поднимут в воздух свои самолеты и вывезут семьи на западные ранчо или дома в других странах». Один из гостей, по словам Даггера, был настроен скептически. «Он наклонился вперед и спросил: 'а семью пилота тоже возьмете? А что насчет парней из ремонтной бригады? Если революционеры ломятся в дверь, сколько людей из вашего окружения вам придется взять с собой?' Он продолжал допрос и дальше, пока, в конце концов, большинство не согласилось, что сбежать они не смогут».
Беспокойство элиты идет вразрез с политическим курсом. Даже финансисты, поддержавшие кандидатуру Трампа на пост президента в надежде, что он сократит налоги и количество регламентов, были обескуражены тем, как его кампания ускорила крах уважения к госучреждениям. Даггер сказал, «под ударом сейчас СМИ. Вопрос в том, будет ли судебная система следующей? Сейчас ложные новости, а потом ложные улики? Это вопрос жизни и смерти для тех, чье существование зависит от контрактов, обеспеченных правовыми санкциями».
Роберт Джонсон считает разговоры друзей о возможностях побега признаком еще более глубокого кризиса. В свои 59 Джонсон, человек со взъерошенными седыми волосами и тихим, покровительственно спокойным голосом, имеет степень в области электротехники и экономики Массачусетского технологического института, степень кандидата экономических наук Принстона и опыт работы на Капитолийском холме. Затем он занялся финансовой деятельностью и стал управляющим директором хедж-фонда Soros Fund Management. В 2009 году, после начала финансового кризиса, он был назначен руководителем одного из «мозговых центров» — Института нового экономического мышления.
Когда я недавно был в офисе Джонсона на юге Парк-Авеню, он отозвался о самом себе как о случайном студенте дисциплины общественных тревог. Он вырос в пригороде Детройта, городе Гросс Пуэнт Парк, в семье врача, и наблюдал за тем, как поколение его отца отнеслось к расколу Детройта. «То, что я вижу сейчас в Нью-Йорке — это как услышать старую музыку», — сказал он. «Это мои друзья. Я жил в Бель-Хейвене, в Гринвиче, в Коннектикуте. Луис Бэкон, Пол Тюдор Джонс и Рэй Далио (менеджеры хедж-фондов) были на расстоянии вытянутой руки. Исходя из собственного опыта, я считаю, что нужно просто поговорить с людьми. Сейчас все больше и больше разговоров на тему 'Вы должны иметь частный самолет. Вы должны убедиться, что о семье пилота тоже позаботятся и в него посадят ».
К январю 2015 года Джонсон стал бить тревогу: напряжение, возникшее ввиду острого неравенства доходов, становилось настолько выраженным, что кое-кто из богатейших людей мира начал принимать меры для защиты. На Всемирном экономическом форуме в швейцарском Давосе Джонсон в своей речи сказал: «Я знаю менеджеров хедж-фондов по всему миру, которые покупают взлетно-посадочные полосы и фермы в странах типа Новой Зеландии, так как думают, что им нужны пути к отступлению».
Джонсон хочет, чтобы богатые больше открылись «духу планирования и управления» и политическим переменам, которые могут включать, к примеру, более жесткий налог на наследство. «Двадцать пять менеджеров хедж-фондов зарабатывают больше, чем все воспитатели детских садов Америки вместе взятые», — сказал он. «Быть одним из них не так уж приятно. Думаю, они развили повышенную чувствительность». Пропасть эта продолжает увеличиваться. В декабре Национальное бюро экономических исследований опубликовало анализ, составленный экономистами Томасом Пикетти, Эммануэлем Саезом и Габриэлем Зукманом и показавший, что половину взрослого населения Америки экономический рост не затрагивал аж с 1970-х годов. Примерно 117 миллионов людей зарабатывают в среднем столько же, сколько в 1980 году, в то время как типичный доход одного процента богачей увеличился почти втрое. Такое расхождение сравнимо с пропастью между средним доходом в США и демократической Республике Конго, — пишут авторы.
Джонсон сказал, «более равномерное распределение доходов и более существенные вливания денег и энергии в государственную систему школьного обучения, обустройство парков и зон отдыха, искусство и здравоохранение в значительной степени подсластило бы пилюлю для общества. Но мы это все, в основном, разрушали».
По мере ухудшения ситуации в сфере государственных организаций, тревога элиты стала мерилом неприятностей нашей страны. «Почему люди, обладающие властью, вызывающей столько зависти, испытывают такой страх?» недоумевает Джонсон. «Что это говорит нам о нашей системе? Это очень странно. Вы видите, как люди, которые лучше всех гадали на кофейной гуще — они обладают наибольшими ресурсами, потому что именно так сделали свои деньги, — сейчас первыми готовы дернуть за кольцо и выпрыгнуть из самолета».
Однажды прохладным ноябрьским вечером в городе Уичито, штат Канзас, я арендовал машину и поехал на север от города, сквозь косые лучи солнечного света, минуя последний торговый центр, через пригороды, где фермерские угодья простираются насколько хватает глаз. Через пару часов, недалеко от города Конкордия, я повернул на запад и поехал по грунтовой дороге между полями кукурузы и сои, петляя во тьме, пока фары не осветили большие стальные ворота. Одетый в камуфляж охранник держал в руках полуавтоматическую винтовку.
Он провел меня вовнутрь, и в темноте я смог разглядеть очертания огромного бетонного куполообразного сооружения с приоткрытой металлической дверью. Встретил меня Ларри Холл, руководитель Survival Condo Project, пятнадцатиэтажного элитного жилого комплекса, построенного в подземной стартовой шахте для межконтинентальной баллистической ракеты семейства «Атлас». С 1961 по 1965 год на объекте размещался ядерный заряд, затем его списали. В этом сконструированном для противостояния советской ядерной угрозе месте Холл воздвиг оборонительное сооружение для защиты от угроз современного мира. «Это развлечение для состоятельных людей», — сказал он. «Они могут прийти сюда, зная, что объект под надежной охраной. Их дети могут спокойно здесь бегать».
Идея проекта возникла у Холла около десяти лет назад, когда он прочел, что федеральное правительство реинвестирует в планирование мероприятий по защите населения от катастроф, заброшенное после окончания холодной войны. Во время терактов 11 сентября администрация Буша привела в действие план «сохранения правительства» и перевезла избранных федеральных служащих на вертолетах и автобусах в укрепленные пункты, но спустя годы неиспользования компьютеры и другое оборудования в бункерах устарели. Буш приказал вновь сосредоточиться на этих планах, и Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям США организовало ежегодные общегосударственные учения. (Сюжетами последних из них, Eagle Horizon в 2015 году, были смоделированные ураганы, самодельные ядерные устройства, землетрясения и кибератаки.)
«Я сказал, ‘погодите минутку, что такого знает правительство, чего не знаем мы?'» рассказывал Холл. В 2008 году он заплатил 300 000 долларов за бункер, а законченное в декабре 2012 года строительство в нем комплекса обошлось в 20 миллионов. Он создал двенадцать частных квартир: объявленная стоимость тех, что занимают весь этаж целиком, составила три миллиона долларов, а тех, что половину, — вдвое меньше. Холл сказал, что продал все, кроме одной для себя.
У большинства выживальщиков нет бункеров ввиду дороговизны и сложности возведения. Бункер с комплексом Холла изначально строился Инженерным корпусом вооружённых сил США как способный выдержать ядерный удар. Находится в нем может до 75 человек. Продовольствия и топлива там хватит на 5 лет; за счет разведения в аквариумах тилапии, выращивания овощей гидропонным методом под лампами и возобновляемых источников энергии он мог бы функционировать вечно, говорит Холл. В условиях кризиса его похожие на грузовики оперативных групп машины (бронированный «Питбуль VX», способный выдерживать обстрел пулями до 50 калибра) подберут любого в радиусе 640 километров. Для жителей, имеющих частные самолеты, оборудована посадочная площадка в 48 км от бункера. По мнению Холла, самую трудную работу — выбор местоположения — проделал армейский корпус. «Они учитывали высоту над уровнем моря, сейсмичность района и его близость к крупным населенным пунктам», — сказал он.
В свои неполные 60 лет, Холл выглядит молодцеватым и общительным. Он изучал принципы ведения бизнеса и информационные технологии в Технологическом институте Флориды и занимался сетями и центрами обработки данных в Northrop Grumman Corporation, Harris Corporation и других военно-промышленных компаниях. Теперь он буквально живет между бункером в Канзасе и своим домом в пригороде Денвера, где живут его работающая помощником юриста жена и двенадцатилетний сын.
Холл провел меня через гараж, вниз по наклонному съезду, затем в гостиную с каменным камином, зоной питания и кухней на одной стороне. Создавалось ощущение домика на горнолыжном курорте, только без окон: бильярдные столы, бытовая техника из нержавеющей стали, кожаные диваны. Чтобы максимизировать пространство, Холл черпал идеи из конструкции круизного лайнера. Нас сопровождал Марк Меноски, инженер-руководитель повседневной деятельности проекта. Во время приготовления ужина, состоявшего из стейка, запеченного картофеля и салата, Холл заявил, что наиболее сложной частью было поддержание жизни под землей. Он размышлял над тем, как избежать депрессии (добавив больше света), предотвратить образование различных группировок (чередованием повседневных дел) и имитировать жизнь наверху. Стены помещений оборудованы светодиодными «окнами», в реальном времени транслирующими изображение прерии, под которой находится бункер. Жильцы могут выбрать трансляцию соснового леса или других видов. Одна потенциальная владелица такой квартиры из Нью-Йорка захотела вид на Центральный парк. «Все четыре времени года, день и ночь», — сказал Меноски. «Она также заказала звуки такси и сигналящих автомобилей».
Некоторые выживальщики злословят в адрес Холла за создание эксклюзивного убежища для богатых и грозятся в случае кризиса бункер захватить. Холл от подобной перспективы отмахнулся, когда я поднял этот вопрос за ужином. «Вы можете выпустить сколько угодно пуль в это место. При необходимости охранники откроют ответный огонь. У нас и снайпер есть».
Недавно я общался по телефону с Тайлером Алленом, организатором проектов в сфере недвижимости из города Лейк Мэри, штат Флорида, который рассказал мне, что заплатил 3 миллиона долларов за одну из предложенных Холлом квартир. По словам Аллена, он опасается, что в будущем Америка столкнется с «социальным конфликтом» и попытками государства обхитрить население. У него есть подозрение, что вирус Эбола был завезен в страну специально. Когда я спросил о реакции его друзей на подобные высказывания, он ответил: «В большинстве своем обычная реакция на это — смех, потому что люди напуганы». А потом добавил, «мой авторитет подскочил. Десять лет назад казалось безумием, что все это может произойти: общественные волнения, культурный раскол в стране, травли из-за расистских побуждений, разжигание ненависти». Я спросил, как он планировал перебраться из Флориды в Канзас в условиях кризиса. «Если 'грязная' бомба взорвется в Майми, все соберутся дома и в барах и будут, не отрываясь, смотреть телевизор. У вас будет сорок восемь часов, чтобы убраться оттуда».
Аллен сказал мне, что, по его мнению, принятие мер предосторожности несправедливо клеймят. «Они не прикроют вам голову, если вы президент и направляетесь в резиденцию Кэмп-Дэвид», — заявил он. «Но они точно помогут вам, если у вас есть деньги и вы принимаете все меры для защиты вашей семьи на случай возникновения проблем».
Почему же наши антиутопические мрачные убеждения возникают только в определенные моменты? Конец света — как пророчество, литературный жанр и возможность для бизнеса — никогда не бывает статичен и развивается параллельно с нашими страхами. Самые ранние переселенцы, пуритане, видели в повергающей в трепет американской девственной природе как рай, так и возможный апокалипсис. Когда в мае 1780 года страшная тьма внезапно окутала всю Новую Англию, фермеры восприняли это как катаклизм, предвещавший пришествие Христа. (На самом деле, темнота была спровоцирована чудовищными лесными пожарами в Онтарио). Д. Г. Лоуренс констатировал апогей страха в Америке, написав в 1923 году «Это конец! Конец! Конец! Кажется, каждое деревце в Америке шепчет об этом».
Исторически сложилось так, что задумываться о конце света нас заставляет политическая нестабильность, а также быстрые и резкие технологические изменения. Историк из Стэндфордского университета Ричард Уайт рассказал мне, что «конец 19 века был полон утопических романов и каждый из них шел вкупе с романами-антиутопиями». Книга Эдварда Беллами «Взгляд назад», опубликованная в 1888 году, описывала социалистический рай 2000 года и стала сенсацией, спровоцировав появление так называемых «клубов Беллами» по всей стране. А Джек Лондон в 1908 году, напротив, опубликовал книгу «Железная пята», в которой описывал Америку во власти фашистской олигархии, составлявшей «девять десятых процента взрослого населения США, которому принадлежало 70% национального достояния».
В то время американцы были поражены инженерно-техническими достижениями — участники Всемирной ярмарки 1893 года в Чикаго лицезрели новые возможности использования электрического света, — а параллельно протестовали против низких заработных плат, плохих условий труда и корпоративной жадности. «Та ситуация очень напоминает сегодняшнюю», — сказал Уайт. «Было ощущение, что политическая система вышла из-под контроля и была больше не в состоянии справляться с обществом. Существовало высокое социальное неравенство, разжигающее розни среди рабочего класса. Сократилась продолжительность жизни. Американский прогресс, казалось, остановился, и все полетело в пропасть».
Титаны бизнеса испытывали всевозрастающее неудобство. В 1889 году Эндрю Карнеги, который вот-вот должен был стать самым богатым человеком в мире с капиталом более 4 миллиардов долларов в пересчете на современные деньги, с беспокойством писал о классовой напряженности; он критиковал появление «жестких сословий», живущих в условиях «полного взаимного невежества» и «взаимного недоверия». Джон Рокфеллер, создатель американской монополии Standard Oil, был фактически первым миллиардером, почувствовавшим христианский долг делиться с окружающими. «Новизна состояния, когда ты можешь позволить купить себе все что угодно, вскоре проходит», — писал он в 1909 году, «потому что то, к чему люди больше всего стремятся, за деньги быть куплено не может». Карнеги боролся с неграмотностью, открыв почти три тысячи публичных библиотек. Рокфеллер основал Чикагский университет. Согласно Джоэлю Флейшману, автору посвященной американской благотворительности книги «Фонд», оба мужчины посвятили себя «изменению системы, которая и породила, в первую очередь, проблемы общества».
Во время холодной войны вопрос Армагеддона вышел на политический уровень. Федеральное управление гражданской обороны США, созданное Гарри Трумэном, издало строгие инструкции по выживанию в случае ядерного удара, среди которых было следующее: «прыгайте в любую канаву» и «никогда не теряйте самообладания». В 1958 году Дуайт Эйзенхауэр запустил проект «Греческий остров», тайное убежище в горах западной Вирджинии, где бы смогли разместиться все члены Конгресса. На протяжении более 30 лет убежище располагалось в местечке Уайт Салфер Спринг, под зданием отеля Greenbrier Resort, в нем были отдельные комнаты, предназначенные для членов палаты представителей и сената. (Члены конгресса планируют укрыться в тайных убежищах, местоположение которых не раскрывается). Кроме того, существовал тайный план по вывозу Геттисбергской Речи из Библиотеки конгресса, а Декларации независимости — из Национального архива.
Но в 1961 году Джон Кеннеди в своем телевизионном обращении призвал «каждого гражданина» к строительству бомбоубежищ, сказав «Я уверен, что вы бы хотели сделать больше». В 1976 году, оперируя ситуацией, связанной с инфляцией и нефтяным эмбарго, объявленным Саудовской Аравией, ультраправый радикальный публицист Курт Саксон создал ставшую влиятельной газету-бюллетень The Survivor, которая призывала народ вспомнить забытые навыки выживания. (Саксон утверждал, что термин «сурвивализм» ввел именно он). Растущее количество литературы на тему упадка и выживания в тяжелых условиях включало и книгу-бестселлер 1979 года «Как преуспеть в трудные времена», в которой советовалось копить золото в виде южноафриканского крюгерранда (золотая южноафриканская монета — прим. пер.). Одержимость концом света продолжила развитие и при Рональде Рейгане. Социолог Ричард Митчелл-младший, почетный профессор Государственного университета Орегона, изучавший сурвивализм на протяжении двадцати лет, говорит: «В эпоху Рейгана мы впервые в жизни, а мне уже 74 года, услышали от высшей власти, что правительство нас подвело и что организационный способ решения проблем и понимания общества не работает». Люди говорили: «Хорошо, допустим, этот метод не сработал. А дальше-то что?»
Движение получило еще один толчок в связи с неправильной организационной работой администрации президента Джорджа Буша-младшего, направленной на устранение последствий урагана «Катрина». Нил Штраус, бывший репортер газеты Times, который в своей книге «Чрезвычайная ситуация» вел хронику своего обращения к идеям подготовки к концу цивилизации, рассказывает: «Мы наблюдали за ситуацией в Новом Орлеане — наше правительство знало о происходящих бедствиях, но было бессильно помочь своим гражданам». Штраус заинтересовался сурвивализмом спустя год после урагана, когда предприниматели из сферы технологий, которые брали уроки управления самолетом и вынашивали планы побега, познакомили его с группой состоятельных единомышленников-выживальщиков. Штраус получил гражданство в Сент-Киттс, перевел капитал в иностранную валюту и стал учиться выживать в условиях «не имею ничего, кроме ножа и одежды на себе».
Сегодня, когда Северная Корея проводит испытание ядерных бомб, Холл может рассчитывать на растущее число телефонных звонков от людей, заинтересованных в покупке жилья Survival Condo Project. Но он видит более серьезную причину спроса на подобные апартаменты. «Семьдесят процентов населения страны недовольны текущей ситуацией», — говорит он. После обеда Холл и Меноски провели мне экскурсию. Комплекс представляет собой цилиндрической формы здание, напоминающее кукурузный початок. Часть этажей занимают частные апартаменты, а на остальных располагаются бытовые удобства: 20-ти метровый бассейн, стена для скалолазания, площадка для выгула домашних животных, компьютерная комната, тренажерный зал, кинотеатр и библиотека. Помещения не очень просторные, но и клаустрофобию не вызывают. Мы посетили склад оружия и боеприпасов на случай нападения не проживающих здесь лиц и туалетную комнату с голыми стенами. «Мы можем изолировать людей и дать им передышку», — заявил Холл. В целом, правила устанавливаются владельцами апартаментов бункера, которые голосуют за внесение в них поправок. Холл считает, что во время кризиса или на грани смерти каждый взрослый человек должен будет работать по четыре часа в день, не имея права покидать убежище без разрешения. «В этом комплексе установлена система, фиксирующая вход ивыход, которая контролируется коллегиальным органом, отвечающим за объект».
В «медицинском крыле» располагается больничная койка, процедурный стол и стоматологическое кресло. Холл рассказал, что среди жильцов три врача, один из них стоматолог. Поднявшись на один этаж вверх, мы зашли в недостроенное помещение, которое станет складом продовольствия. Он надеется, что, когда его однажды заполнят под завязку, он станет похож на миниатюрный супермаркет Whole Foods, а пока здесь хранятся в основном консервы.
Мы прошли в одну из квартир: потолки 2,7 метра, плита «Вульф» и газовый камин. «Владелец этих апартаментов хотел, чтобы здесь стоял камин из его родного штата Коннектикут, вот и прислал мне такой же гранит», — сказал Холл. Другой владелец, родом с Бермудских островов, попросил, чтобы стены в его квартире-убежище были окрашены в пастельные оттенки цветов, напоминающих ему дом — оранжевый, зеленый, желтый, — но в закрытом помещении они показались ему угнетающими, и дизайнеру пришлось все переделывать.
Той ночью я спал в комнате для гостей, где располагалась мини-кухня и симпатичные деревянные шкафчики, но не было видео-окон. Стояла такая зловещая тишина, что мне казалось я сплю в обустроенной подводной лодке.
На следующее утро в районе восьми часов я появился в общей гостиной, где Холл и Меноски пили кофе и смотрели новости по телевизору. До выборов оставалось пять дней, и республиканец Холл охарактеризовал себя как умеренного сторонника Трампа. «Из двух кандидатов, я надеюсь, именно его деловая хватка превзойдет спонтанные выходки». Наблюдая за дебатами Трампа и Клинтон по телевизору, он был поражен энтузиазмом и количеством поддерживавших Трампа людей. «Я просто не верю опросам», — сказал он.
По его мнению, основные новостные компании предвзяты и необъективны, и он разделяет идеи, которые, как ему известно, многие считают неправдоподобными. Холл верит в то, что «сидящие в Конгрессе целенаправленно делают все для деградации населения». Зачем им это, спросил я. «Они не хотят, чтобы люди понимали, что на самом деле происходит в политике», — ответил он. Холл рассказал мне, что читал некое предсказание, в котором говорится, что 40% членов конгресса будут арестованы по вопросам с участием 'Панамского досье', католической церкви и Фонда Клинтона. «Они вели расследование на протяжении двадцати лет». Я уточнил, действительно ли он в это верит. «Первая реакция на это — ну да, конечно, как же», — говорит Холл. Но ситуации такой он при этом не исключает.
Перед тем, как отправится назад в Уичито, мы остановились на последнем проекте Холла — втором подземном комплексе, расположенном в 40 километрах от бункера. Когда мы подъехали к нему, мы увидели кран, поднимающий из-под земли строительный мусор. Площадь данного комплекса будет втрое больше площади первой постройки, отчасти потому, что гараж перенесут в отдельное место. Среди прочего здесь будут располагаться дорожки для боулинга и светодиодные окна размером с французские двери для создания эффекта открытости.
Холл говорит, что работает над строительством частных бункеров для клиентов из Айдахо и Техаса и что две технологические компании просят его оборудовать «безопасное помещение для центров обработки данных и убежище для сотрудников на случай возникновения чрезвычайной ситуации». Чтобы удовлетворить такие запросы, ему пришлось купить еще четыре бункера.
Если бункер в Канзасе расположен не слишком далеко или вам не подходит, есть и другие варианты. В первую неделю после избрания Дональда Трампа 13 401 американец был зарегистрирован иммиграционными властями Новой Зеландии — первый шаг к получению вида на жительство в этой стране. Эти показатели превышают обычный уровень в 17 раз. Такой массовый всплеск иммиграции граждан США в Новую Зеландию местная газета Herald назвала «Апокалипсисом Трампа».
На самом деле, миграция началась задолго до победы Трампа. В первые 10 месяцев 2016 года иностранными гражданами было выкуплено почти полторы тысячи квадратных метров земель в Новой Зеландии, что, по данным правительства, в 4 раза больше по сравнению с этим же периодом 2015 года. Американцы в этом плане уступали только австралийцам. Правительство США не ведет статистики своих граждан, владеющих недвижимостью за границей. Как когда-то Швейцария и Уругвай привлекли американцев обещаниями полной секретности и системой частных банков, Новая Зеландия предлагает безопасность и удаленность. За последние шесть лет около тысячи иностранцев получили вид на жительство в Новой Зеландии в рамках программ, требующих определенных видов крупных инвестиций.
Американец Джек Мэтьюс, являющийся председателем крупного новозеландского медиа-холдинга MediaWorks, рассказал мне: «Честно говоря, такое впечатление, что у людей в головах вертится одна мысль — если мир полетит к чертям, Новая Зеландия — первая в мире страна, которая вполне может существовать независимо от других, обеспечивая себя всем необходимым: энергией, водой и пищей. Условия жизни будут ухудшаться, но сама она не закончится». Будучи сторонним наблюдателем происходящего в американской политике, он добавил: «Разница между США и Новой Зеландией, в значительной степени, заключается в том, что здесь люди, мнения которых расходятся, могут, несмотря ни на что, обсуждать насущные проблемы и продолжать общаться друг с другом. Страна маленькая, никакой анонимности. Люди здесь должны быть вежливы друг с другом».
Окленд расположен в 13 часах полета от Сан-Франциско. Я прибыл туда в начале декабря, когда в Новой Зеландии начался летний сезон: голубое небо, температура воздуха +21 по Цельсию, полное отсутствие влажности. Сверху вниз простирается цепочка островов, длина которой равна расстоянию между штатом Мэн и Флоридой, а численность населения приравнивается к половине населения Нью-Йорка. Количество овец превышает количество людей семь к одному. В мировом рейтинге Новая Зеландия входит в десятку лучших демократических стран, которые могут похвастаться отсутствием коррупции в правительстве и высоким уровнем безопасности. (Последний теракт произошел в 1985 году, когда французские шпионы взорвали корабль Гринписа). Согласно недавнему отчету Всемирного банка, Новая Зеландия обошла Сингапур и стала лучшей для ведения бизнеса страной.
На следующее утро после моего приезда я встретился с Грэхемом Уоллом — жизнерадостным агентом по недвижимости, который специализировался на, как принято называть в его кругах, частных лицах с высоким уровнем дохода. Уолл, в число клиентов которого входил миллиардер и венчурный капиталист Питер Тиль, был удивлен, что американцы приехали сюда именно по причине удаленности страны от Америки. «Новозеландцы раньше говорили о 'тирании расстояния', — рассказывал Уолл, пока мы ехали по городу на его Мерседесе. «А сейчас она превратилась в наибольшую нашу ценность».
Перед поездкой я размышлял, не придется ли мне провести больше времени в бункерах класса люкс. Но Питер Кэмбелл, управляющий директор новозеландской строительной компании Triple Star Management, рассказал мне, что его американские клиенты, в общем и целом, считают подземные бункеры бессмысленными. «Для чего выкапывать бункер на лужайке перед домом, если вы и так в нескольких тысячах миль от Белого Дома?», — сказал он. У американцев запросы другие. «Самый актуальный — это вертолетные площадки. На частном самолете вы можете отправиться в Квинтаун или Ванаку, а потом берете вертолет и летите домой». Американцы к тому же часто обращаются за стратегическими советами. «Они спрашивают о местах в Новой Зеландии, которые в долгосрочной перспективе не пострадают от подъема уровня моря».
Растущие аппетиты иностранцев на собственность в Новой Зеландии вызвали негативную реакцию. Компания против иностранного контроля над Аотеароа — так на языке маори звучит название Новой Зеландии — выступает против продаж земель иностранцам. Такой негатив обусловлен вниманием к стране американских сурвивалистов. В одной из дискуссий о Новой Зеландии на сайте выживальщиков Modern Survivalist написали: «Янки, зарубите себе на носу: Аотеароа — не ваш личный уголок безопасности ».
Недавно один менеджер хедж-фонда — сорокалетний, высокий загорелый и атлетически сложенный американец — приобрел в Новой Зеландии два дома и получил вид на жительство. Он согласился дать мне интервью на условиях анонимности. За чашкой кофе он рассказал, что вырос на восточном побережье и что, по его мнению, в ближайшие 10 лет Америка будет поглощена политическим кризисом, включающим расовую неприязнь, стремительно стареющее население и его поляризацию. «Страна будет иметь две главные зоны — Нью-Йорк и Калифорнию, а вся остальная территория не будет иметь никакого значения», — сказал он. Он опасается, что экономика может пострадать, если Вашингтон бросит все силы на финансирование сектора социальной обеспеченности и медицины для всех нуждающихся. «Что в таком случае делать? Объявлять дефолт? Или напечатать для них больше денег? Как это повлияет на ценность доллара? Возможно, в ближайший год этот вопрос ребром и не станет, но это произойдет не позже, чем через 50 лет».
Репутация Новой Зеландии как привлекательной для пессимистично настроенных людей страны хорошо известна среди менеджеров хедж-фондов, что он предпочитает отделять себя от ранее прибывших. «Здесь речь идет уже не о кучке ненормальных, обеспокоенных приближением конца света». Потом он рассмеялся и добавил: «Только в том случае, если я один из них».
Каждый год, начиная с 1947, журнал, основанный членами Манхеттенского Проекта «Бюллетень ученых-атомщиков» собирает группу нобелевских лауреатов и других светил науки для обновления Часов судного дня — символического показателя наступления конца цивилизации. В 1991 году, когда заканчивалась холодная война, ученые установили на часах самое безопасное время — семнадцать минут до «полуночи».
С тех пор ситуация не предвещала ничего хорошего. В январе 2016 года — самого теплого на Земле за всю историю наблюдений — после нарастания военной напряженности между Россией и НАТО, «Бюллетень ученых-атомщиков» выставил на часах время три минуты до полуночи, такое же было установлено в самый разгар холодной войны. В ноябре, после избрания Трампа, группа ученых пришла к решению провести еще одно ежегодное секретное совещание. Если они передвинут стрелку на одну минуту вперед, это ознаменует уровень опасности 1953 года, когда Америка впервые провела испытание водородной бомбы. (Результаты были опубликованы 26 января).
Страх катастрофы является здоровым показателем, если он стимулирует действия, направленные на ее предотвращение. Но идеи сурвивализма, которыми «дышит» вся мировая элита — это не путь к предотвращению катастрофы, а больше похоже на бегство. Уровень благотворительности в Америке все еще в три раза выше ее собственного ВВП и показателей, к примеру, Великобритании. Но теперь это сопровождается пораженческими жестами — медленным сокращением капиталовложений самых богатых и влиятельных людей Америки. Столкнувшись со слабостью американского проекта, его норм и институтов, за счет которых они приобрели богатства, некоторые считают, что остались в проигрыше. Такое, в каком-то смысле приукрашенное отчаяние.
Как отметил основатель Reddit Стив Хаффман, наши технологии позволяют нам быть готовыми к риску, но в то же время делают из нас паникеров; они способствуют первобытному желанию окуклиться, оградиться от соперников и защититься от страхов вместо того, чтобы бороться с причинами их возникновения. Джастин Кан — инвестор сектора технологий, сделавший неуверенную попытку запастись едой, — вспоминает недавний телефонный разговор с другом, работающим в хедж-фонде. «Он считает, что нам нужно для подстраховки купить землю в Новой Зеландии, и спрашивает, каков шанс того, что Трамп окажется фашистским диктатором? Шанс, может, конечно, и не высок, а вот ценность собственного бункера — даже очень».
Есть и другие способы уловить тревоги нашего времени. «Если бы у меня был миллиард долларов, я не стала бы покупать бункер», — поделилась со мной гендиректор медицинского стартапа Neurotrack Элли Каплан. «Я бы вложила эти деньги в развитие гражданского общества и инновации. Я считаю, что мы додумаемся найти более мудрые пути, которые гарантируют человечеству безопасность. Работавшую в Белом доме при Билле Клинтоне Каплан победа Трампа привела в смятение, но помогла взглянуть на ситуацию под другим углом: «Даже когда страх становится всепоглощающим, я говорю себе — наши совместные усилия прочнее всего этого».
Такой взгляд на вещи является, в конце концов, вопросом веры, подтверждением того, что даже ослабленные политические учреждения являются наилучшими инструментами коллективной воли, направленными на поддержание и сохранение зыбкого общественного согласия. Верить или нет — выбор за вами.
Я позвонил одному из ученых мужей Кремниевой долины, писателю и предпринимателю Стюарту Брэнду, которого своим вдохновителем считал сам Стив Джобс. В 60-х и 70-х годах книга Брэнда «Каталог всей Земли», в которой содержались советы от «хиппарей» и «технарей», собрала вокруг автора целый культ. (Их девиз: «Мы подобны богам и вполне можем научиться ими быть»). Брэнд рассказал мне, что изучал сурвивализм в 1970-е годы, но недолго. «В целом, я считаю идеи типа 'О, Боже, миру скоро придет конец' странными», — сказал он.
77-летний Брэнд живет на буксирном судне в Саусолито и больше впечатляется примерами устойчивости мира, нежели его хрупкостью. За последние 10 лет мир смог без применения силы пережить самый тяжелый финансовый кризис со времен Великой депрессии, вирус Эбола, цунами и расплавление активной зоны ядерного реактора в Японии. Единственный риск он видит в стремлении уйти от действительности. Разделение американской нации на небольшие «круги по интересам» ставит под угрозу «крупные круги эмпатии», где и стоит искать пути решения общих проблем, — заявил Брэнд. «Вопрос в том, как мне защитить себя и свою семью? Еще интереснее — а что, если цивилизация на самом деле сохранит свою целостность, как это было на протяжении последних нескольких столетий? И что нам делать, если она и дальше продолжит развиваться так же нестабильно?»
Проведя в Новой Зеландии несколько дней, я понял, почему люди пытаются избегать подобных вопросов. Однажды утром, на фоне лазурно-голубого неба Окленда, я сел в вертолет 38-ми летнего американца Джима Рорстафа. Окончив колледж в Мичигане, он поработал главным тренером в гольф-клубе, а потом занялся продажами элитного оборудования и аксессуаров для гольфа. Будучи оптимистом по жизни и уверенным в себе человеком, два с половиной года назад он с женой и двумя детьми переехал в Новую Зеландию, где занимается продажей недвижимости обеспеченным людям, которые «желают уехать подальше от проблем этого мира».
Рорстаф, помимо прочего, является совладельцем брокерской компании Legacy Partners. Он предложил мне посмотреть новый элитный жилой комплекс и гольф-клуб Tara Iti, которые привлекают в основном американцев. Вертолет направился к северу через гавань, над густыми лесами и прибрежными полями. С высоты птичьего полета море напоминало сверкающую гладь, на которой ветер вырисовывал причудливые узоры.
Вертолет приземлился на лужайке недалеко от паттинг-грина (тренировочная площадка для гольфа — прим. пер.). Новый элитный комплекс займет более тысячи двухсот гектаров дюн и лесов и 11 километров береговой линии, отведенных под строительство всего 125 домов. Пока мы объезжали территорию, Рорстаф отметил уединенность этого места: «Снаружи вы не увидите ничего. Но так лучше как для общественности, так и для нас».
Подъехав к морю, мы припарковались и вышли. Обутый в легкие лоферы Рорстаф прошел по дюнам и повел меня вниз по песку к пустынному берегу, который тянулся до самого горизонта.
Волны с ревом бились о берег. Он развел руки в стороны, повернулся ко мне и, засмеявшись, сказал: «Мы считаем, что лучше места не найти». Впервые за несколько недель — и даже месяцев — я не думал о Трампе. В тот момент я вообще ни о чем не думал.
Эван Оснос — с 2008 года штатный сотрудник и автор статей американского еженедельника The New Yorker, освещающий политическую ситуацию в мире и международные отношения. Его книга «Эра амбиций: погоня за богатством, правдой и верой в новом Китае», события которой основаны на его жизни в Пекине, в 2014 году получила Национальную книжную премию в области научной литературы, а в 2015 номинировалась на Пулитцеровскую премию. Ранее Оснос работал руководителем Пекинского бюро для чикагского издания Tribune, где состоял в команде, которая в 2008 году получила Пулитцеровскую премию в области журналистских расследований. До командировки в Китай работал в странах Ближнего Востока, в основном в Ираке. Является лауреатом журналистской премии Осборна Эллиота и премии Ливингстона для молодых журналистов.
