Сочи — При заселении в пятизвездочный отель девушка на ресепшене интересуется, не хочу ли я бокал шампанского. «Русского?», — спрашиваю я. «Конечно. Из Крыма». «Ваше здоровье».
Уже дважды я бывал непосредственно на российской границе, один раз на Куршской косе, один раз во Внутренней Монголии. А теперь я внутри страны. В Сочи, на Черном море. В аэропорту меня впервые в жизни встречают с именной табличкой и я не решаюсь ее сфотографировать. Мою поездку оплатил «Зимний международный фестиваль искусств», который проходит здесь уже в десятый раз.
Почему меня пригласили — остается загадкой, ведь я не понимаю ни слова по-русски, а также совершенно не разбираюсь ни в классической музыке, ни в балете, ни в опере, ни в чем другом, что здесь исполняют. Но я, в конце концов, пишу о культуре и смогу на Западе поведать о том, как здесь выступают высококлассные деятели искусства, и как в России прекрасно, какие замечательные отели — этого, вероятно, достаточно.
Сочи — 52-й по величине город страны, но из него создают витрину новой российской империи, проведя здесь Зимние Олимпийские игры, Чемпионат мира по шахматам, построив гоночную трассу Формулы 1, а вскоре и сделав его местом проведения Чемпионата мира по футболу. Вероятно, сюда пригласили десятки тысяч журналистов.
Море как кулисы
В пятизвездочном отеле есть открытый бассейн с подогревом и с видом на море, инфракрасная сауна, кухарка, отвечающая за приготовление яичницы на завтраках в ресторане отеля, и собственный пляж. Выключатели в номере имеют вид небольших консолей с четырьмя режимами настройки параметров, которые сбрасываются, если правильным образом закрыть или открыть дверь в номер. Перед сном мне требуются пять минут на то, чтобы разобраться с выключением нижнего освещения раковины.
Время перед концертом я провожу на берегу Черного моря. Все началось с моря, привлекавшего любителей купания и курортников. В советские времена сюда приезжали шесть миллионов отдыхающих, на сегодняшний день их число составляет четыре миллиона, почти все из них — россияне. Сочи обещает гламур. Кавказское побережье Сочи длиной в 156 километров, располагающееся на той же широте, что и Ницца, является самой протяженной курортной зоной в мире. Городами-побратимами Сочи, между прочим, являются Римини и Баден-Баден. Еще у Сталина тут была дача.
Однако в феврале здесь, как и на любом покинутом летнем курорте, царит спокойная атмосфера. Пустые улицы. Парочка бездомных кошек с удивительно гладкой шерсткой. Ни одного рыболовного или грузового судна. Женщина к восторгу своего внука кормит голубей, садящихся ей прямо на руки. Двое парней делают селфи. Тут и там идут ремонтные работы, сварка, латают тротуары. Однако все это не производит впечатления, будто летом тут все было идеально, или что так будет следующим летом.
На пляжах, состоящих из множества серых камней, валяются маленькие заржавевшие трапы. А на фоне пляжей — Черное море, с которым творится нечто странное: оно выглядит, как море, и звучит, как море. Но запах у него не морской, а еще недостает резкого морского ветра, как на Атлантическом побережье. Черное море исполняет роль некой кулисы, так же как и возвышающиеся непосредственно над противоположной стороной города Кавказские горы.
Белый медведь, леопард и заяц
На набережной открылись несколько ресторанов, общественные туалеты, у которых сидят старушки, тиры, в которых сидят молодые девушки и висят гигантские плюшевые медведи, а также магазины одежды. Популярными персонажами здесь являются белый медведь, леопард и заяц — три олимпийских талисмана, а вместе с ними слоган «Sochi 2014 — City of the Future» (рус. Сочи 2014 — город будущего). И отовсюду на меня смотрит Юрий Башмет. Он — художественный руководитель Зимнего фестиваля искусств, один из известнейших в мире альтистов, а будучи дирижером, Юрий Башмет вместе с ансамблем «Солисты Москвы» в 2008 году получил Грэмми.
Он также был факелоносцем в преддверии Зимних Олимпийских игр, а в 2014 году подписал открытое письмо вместе с 500 других российских деятелей искусства, поддержавших позицию Путина по Крыму. Он — «парень с плакатов» этого зимнего фестиваля. Маэстро.
Ю́рий Башме́т. 15 лет назад я учил кириллический алфавит, и сейчас мне потребовалось не более часа чтения «Коммерсанта» в самолете Аэрофлота, чтобы восстановить в памяти знания, за исключением нескольких тонкостей. Меня охватывает дикий восторг от того, что я могу расшифровать все знаки, объявления, названия улиц, надписи на упаковках и вывески на заправках, радуюсь, если нахожу знакомые слова. Минимаркет: Minimarket, Санаторий Авангард: Sanatorij Awangard, Пансионат: Pansionat.
К русской речи тем не менее мне никак не подступиться, я совершенно не могу изъясняться. А здесь, в свою очередь, никто не говорит по-английски, даже гардеробщицы в Зимнем театре, которые что-то говорят мне, когда я отдаю им свою куртку. Зато я могу прочесть их имена. Одну зовут Наталья. Natalja. Другая на время представления раздает крошечные позолоченные театральные бинокли. Рядом с туалетами висит парфюмерный автомат. До начала представления остается две минуты, посетители заказывают себе напитки в буфете.
Я сижу лишь в нескольких метрах от того места, где накануне сидел Владимир Путин. Он действительно здесь был! Не все места раскуплены, почему-то чувствуется запах поп-корна. Затем на сцену выходит Юрий Башмет, деловитый мужчина небольшого роста. В своей черной рубашке почти до колен и с большим медальоном на золотой цепочке он выглядит как гуру новой эпохи.
В его оркестре играют три женщины, одетые в пестрые платья. Мужчины, напротив, все одеты одинаково — черные рубашки, черные брюки. Подобно футболистам, они отличаются лишь цветом обуви, причем выбирать приходится лишь из двух вариантов — матово-черного и блестящего черного.
Короткий поклон, и музыканты начинают играть. И я тут же переношусь в Ольденбург, в гостиной моя мать прилегла на после обеда, укрывшись своим темно-синим одеялом и включив Моцарта, увертюру к опере «Свадьба Фигаро». Название произведения мне, конечно, пришлось прочитать в программном буклете, и если бы не подсказали другие журналисты, я бы так и не узнал, что первое и последнее произведение этого вечера поменяли местами.
Моцарт, голый ниже пояса
Аплодисменты длятся минут пять, затем зрители дарят музыкантам цветы, а мэр города произносит речь на русском языке. Я понял лишь «Путин», несколько раз «Сочи» и «Абрамович». Башмет отвечает, на этот раз я понял «Германия» и «Шуберт».
В течение вечера с оркестром выступают несколько иностранных солистов, и в программном буклете особое внимание уделяется их международным наградам.¬ В оркестре есть некто, так называемый «роуди», который устанавливает пюпитр для солистов, закрывает крышку рояля и так далее. Мне интересно, как его назначают. Он — новичок? Или этим все по очереди занимаются, как уборкой в коммуналке?
Четверо музыкантов на духовых инструментах играют концерт, который, по моему мнению, типичен именно для Моцарта: все такое наигранное и запутанное, задорное, а вот здесь еще закорючку поставим, а тут подпрыгнем. У меня такое впечатление, что Моцарт писал партитуру в присутствии одной из сотни своих любовниц, и вот он то и дело подпрыгивает и записывает ноты на листочке, голый ниже пояса, но с париком на голове.
Итальянец Массимо Кварта, в крайней степени соответствующий образу классического музыканта, с седыми волосами, в костюме и с бабочкой, с грозным взглядом играет драматическое произведение Паганини. Скрипка издает слишком металлические звуки, играет не так мягко, как оркестр.
После антракта на сцене появляется рояль. За ним Олли Мустонен из Финляндии. «Его выразительно исполнение отличается резкими взрывами и чувственной сдержанностью» — пишут о нем в интернете. Это правда, во время всего выступления он кажется страшно взволнованным, то воодушевленным, то страдающим, во время игры он что-то вытворяет своими руками, или, точнее говоря, в те моменты, когда он отпускает клавиши. Он выглядит так, словно кто-то управляет марионеткой, чтобы трехлетние зрители поняли: э-та кук-ла и-гра-ет на пи-а-ни-но.
Падение нотного листа
Я восхищен трудоемкостью перелистывания нот. Ведь в этот момент что угодно может пойти не так! Пальцы слишком сухие, чтобы перелистнуть страницу, или перелистываешь сразу две, или лист падает на пол, или бог еще знает что!
В какой-то момент сам маэстро берет в руки инструмент, конечно же альт, его игра для моих ушей несколько фальшива, но я толком не разбираюсь: называется ли это «мастерской игрой диссонансов, откровением в адажио» или «Юрий Башмет сегодня не в духе»? Тот ранее сыгранный нежный и приятный Моцарт, его хорошо исполнили или критики окрестили бы такое исполнение «обывательским, сыгранным с листа, лишенным личного подхода»? В любом случае, публика неистово аплодирует, а многие дамы кричат «браво», но это длится не слишком долго.
В конце еще звучит 40 симфония Моцарта, концерт на тот момент длится почти три часа, кажется, что уже хватит, и тут происходит вот что: у контрабасиста, двухметрового музыканта с прической и чертами лица, как у молодого Билла Мюррея, в самом деле на пол падает нотный лист. Во время игровых пауз он пытается достать его ногой и снова положить на пюпитр. Затем заскрипела левая струна его контрабаса.
На светском ужине в танцевальном зале пятизвездочного отеля я слушаю, что говорят искушенные классикой коллеги-журналисты. Общее мнение — пусть даже касающееся лишь сегодняшнего вечера — программа огорчает. Моцарт, Паганини, Брамс — это классики для каждого, товары из лавки величайших хитов всех времен, но здесь нет никакого художественного направления и не слышно никакого посыла.
А то, что после концерта для фортепиано со сцены не убрали рояль, было прямо-таки неприятно. Разделились мнения по поводу техники исполнения музыки оркестром, а также относительно Олли Мустонена, который, в любом случае, выше всяких подозрений в привлекательности.
Утром следующего дня мы едем в Адлер, где находятся олимпийские объекты. Наш гид Алексей извиняется за свой плохой английский и большую часть экскурсии восторгается красотами Абхазии и убеждает нас обязательно сюда вернуться, чтобы съездить с ним в Абхазию.
Абхазия является частью Грузии, по крайней мере, официально, однако в этот регион проще попасть из России, чем из Грузии. В самом Олимпийском парке Алексей просто зачитывает распечатанную из Википедии статью на английском языке. Так, мы четыре раза слышим о том, как называются арены, для чего они предназначались во время Олимпиады и на сколько человек рассчитаны. Мы доезжаем даже до границы: там мы видим забор, протянувшийся до самого Черного моря, а за ним горы Абхазии. Кавказ. Как красиво!
Ветер снова совсем утих, а погода стала по-весеннему теплой. Значит, вот как это выглядит с другой стороны.
