Статья опубликована в газете The New York Times 17 марта 1917 года.
Русский народ через надежных лидеров Государственной Думы и круг просвещенных, преданных своему делу людей за ее пределами, принял на себя руководство Империей. Такова цель и достижение петроградского восстания. Уступчивый царь отрекается от престола и короны, тень императорской власти падает на цесаревича, а Михаил, более сильный по характеру, чем его брат, становится регентом. Действительное правительство страны находится в Думе. Если немцы рассчитывают на то, что эта революция будет им на руку, что она выведет Россию «из войны», они глубоко заблуждаются и совершают один из своих типичных промахов. Напротив, если все пойдет успешно, революция заставит великую Российскую Империю сражаться против Германии с еще большей решимостью и с лучше оснащенными войсками, которые освободятся от изменнических заговоров и обретут поддержку русского народа.
Революция, безусловно, направлена против правительства, поскольку, как нам известно, министров отстранили от власти и заключили под арест, но эта революция выступает не столько против царя или формы правления, сколько против «темных сил» — прогерманских изменников и заговорщиков — которые уже давно главенствуют в правительстве и извращают смысл военной политики России, предпринимая ряд успешных и хорошо просчитанных шагов. Они оказывают Германии неизмеримую услугу, в таких широких масштабах снижая боеспособность ее наиболее серьезного врага на востоке. Немецкий заговор в России обретает всеобъемлющий характер и представляет большую опасность, чем в какой-либо другой стране. По всей России, особенно в крупных городах, очевиднее всего при дворе и в петроградском и московском обществе, люди в большей или меньшей степени немецкого происхождения, ярким представителем которых является опальный Штюрмер, плетут интриги либо открыто контролируют политику империи путем непосредственного вмешательства в планы военачальников. Они подрывают военную мощь страны, заботясь о том, чтобы военное снаряжение и прочие необходимые припасы не дошли до тех, кто сражается на фронте, оказывают влияние на царя, чтобы заглушить голос народа и препятствовать воле тех, кого представляют думские депутаты, и ввиду перечисленных доказательств очевидной измены они вызывают у союзников большую тревогу.
Временный комитет Государственной Думы, который в настоящий момент взял дела правительства в свои руки, положит конец господству этих «темных сил», если революция продолжится в том же русле, в каком началась. За людьми Временного комитета стоит русский народ, в этом нет сомнений; судя по всему, они пользуются поддержкой армии, а отношение армии, безусловно, решает все. Революция во время войны, когда под командованием правительства находится огромная армия, как правило не мыслима. Сегодня в России складывается исключительная ситуация: с уверенностью можно сказать, что речь идет об армии иного склада. Большая часть хорошо выученных солдат регулярных войск, воспитанных в традиции верности присяге и беспрекословного исполнения приказов, исчезла в первые два с половиной года войны. Новые солдаты приходят в строй из народа. Есть особые причины полагать, что они разделяют настроения простых русских людей, и это следует учитывать, если мы хотим понять внутренние условия в России.
В начале войны главы земств (депутатских собраний в российской провинции) и градоначальники предложили правительству свою помощь, чтобы сосредоточить силы и средства промышленности всей страны и обеспечить снабжение армии продовольствием. Во многом под влиянием несметной толпы взяточников, которые в России кормились на государственных подрядах, это предложение было отклонено. Правительство само пыталось снабжать армию, но из-за своих неумелых действий и неустанного вредительства взяточников эти попытки закончились неудачей, материально-техническое обслуживание не справлялось со своими задачами. На прошедшем в Москве совещании главы земств и градоначальники составили конкретный план действий, они были готовы и располагали соответствующими возможностями, и наконец правительство приняло их помощь. Она была бесценной. Каждый градоначальник, каждый глава земства знал, чем может помочь его город или губерния, это были способные предприниматели, они умели добиваться своего. К примеру, дают приказ изготовить миллион пар обуви для армии. Земства производят их прежде, чем в Петрограде разберутся со всеми бюрократическими формальностями. Голодные бунты явились результатом некомпетентности правительства, его неспособности распределить продовольствие, эту работу земские организации также готовы взять на себя. Солдаты знают, что их сапоги и башмаки, их форма, теплая одежда, их пища и прочее снабжение приходят от самого народа, а не от бюрократов. Неизбежно настрой солдат, их отношение к революции будут во многом определяться этим знанием.
К тому же, тот факт, что вместе сошлись миллионы людей со всей огромной империи, что друг с другом взаимодействуют выходцы из простого народа, имеет для будущего России чрезвычайно важное значение. Это можно сравнить с созывом Людовиком XVI Генеральных штатов, когда впервые на общий совет смогли собраться представители французского народа. За этим последовала революция. Во Франции есть русские солдаты, и там они поют «Марсельезу» вместо «Боже, Царя храни», там их связывают с солдатами Французской республики теплые товарищеские отношения. Новые идеи губительны для замшелого самодержавия, именно они в изобилии входят в умы русских солдат. Сообщение о том, что ведущие офицеры на фронте заверили думский комитет в своей поддержке, звучит в полной мере правдоподобно.
Немедленный успех революционного движения, если ему действительно будет сопутствовать успех, станет очевидным благодаря объединению сил империи для решительного ведения войны. Только через победу Россия сможет получить в награду столь желанный выход к теплым морям. «Темные силы» будут обезврежены, кровопийцам, которые наживаются на войне, придется отступить, предателей, помогающих Германии, ждет немедленная расправа. Нет смысла подробно останавливаться на более отдаленных последствиях, но они проступают довольно отчетливо. Когда события в России принимают такой оборот, что Дума открыто пренебрегает царским указом о роспуске, арестовывает министров, берет на себя функции правительства, а армия, как полагают сегодня, сочувственно относится к этому движению, едва ли возможно, что после войны «российские государственные институты» устоят перед силой перемен. И, возможно, прекрасно осведомленный и влиятельный государственный деятель Павел Милюков, лидер Конституционно-демократической партии, доживет до осуществления своей мечты о конституционной монархии в России.
