Основатель московского Института национальной стратегии Станислав Белковский прославился подробными докладами об олигархах в начале 2000-х годов, а сегодня является главным политическим экспертом «Дождя», единственного независимого телеканала в России.
Libération: Как можно охарактеризовать российскую внешнюю политику?
Станислав Белковский: Речь идет не о противостоянии с Западом, а о конфронтации с целью заставить Запад любить Россию. Не стоит забывать, что с приходом к власти у Владимира Путина были ярко выраженные атлантистские и проевропейские взгляды. Но после череды разочарований у него возникла уверенность, что Запад постоянно ему лжет. В знаменитой и одиозной речи в Мюнхене в 2007 году он предупредил: «Мы приходим с деньгами, а не с танками, примите нас, пока не стало слишком поздно». В 2013 —2014 годах он предпринял последние инициативы, чтобы привлечь на свою сторону Запад: освободил Ходорковского, Pussy Riot и активистов Greenpeace. В ответ же он получил страшное оскорбление: никто из мировых лидеров не прибыл на открытие зимней Олимпиады в Сочи в 2014 году. Что еще хуже, в тот самый момент в Киеве началась революция на Майдане, и, по мнению Путина, за ней стояли американцы. Сегодня послание изменилось: «Мы приходим с танками, до тех пор, пока вы не согласитесь на примирение».
— Как будут складываться отношения Путина с Белым домом?
— Он не станет формировать альянс с США против ЕС. Единственное, что ему нравится в Трампе, это то, что он — антисистемный кандидат. Однако в политическом плане Путин не ждет ничего хорошего и не питает иллюзий. На самом деле Путин хочет нащупать почву для договоренности с Западом. Российские операции на Ближнем Востоке и Украине — не самоцель, а средство принуждения Запада к тому, чтобы действовать, пойти ему навстречу. Кроме того, они призваны определить сферы влияния, показать, что постсоветское пространство должно остаться за Россией, а также смягчить санкции, если не снять их.
— Каковы перспективы урегулирования украинского конфликта?
— Главное препятствие — это сама Украина. Пришедшая к власти в Киеве в 2014 году элита недооценила масштабы своей ответственности. Перспективы быстрой интеграции в ЕС потеряны. Сначала необходимо решить внутренние проблемы. Донбасс будет замороженным конфликтом неопределенный период. А Крым останется российским… Потому что большинство крымского населения и россиян не примут его возвращения Украине. Что касается признания Кремлем паспортов ДНР и ЛНР, это фикция, способ придать уверенности сепаратистам. Аннексии этих регионов не будет, потому что Путин не видит в этом никакой выгоды. В то же время война может возобновиться в любой момент.
— Почему Марин Ле Пен стала кандидатом Кремля?
— Потому что она занимает антисистемную позицию и готова на неполиткорректные шаги вроде поездки в Россию за деньгами для финансирования кампании. Такое по нраву Путину. Но это не означает, что он делает на нее ставку. Путин прекрасно понимает, что по приходу к власти Ле Пен стала бы другим человеком. Тем временем он смакует тот беспорядок, что плодит ее кандидатура во французской политической жизни.
— Как бы вы описали российскую внутреннюю политику?
— Как шизофреническую. Экономические реформы необходимы, но власть не хочет их проводить. Путин — консерватор и считает, что реформы всегда обходятся дороже, чем их отсутствие. Власть создает видимость оттепели, но по факту лишь множит, диверсифицирует и ужесточает средства контроля за недовольными. Официально говорят о «легитимных» президентских выборах в 2018 году, хотя результат заранее известен. Россия на каждом углу кричит о своей эмансипации, но на самом деле психологическая зависимость Кремля от Запада растет.
— Путин окружен «политбюро», кругом приближенных, которые помогают ему принимать решения?
— На кого опирается его власть?
— Он ни от кого не зависит. Это национальный идол, символ России. Одна из причин недовольства элиты — это конфликт с Западом. Но Путин никого не гладит по шерсти. Он стоит над всеми и меняет старых друзей на молодых технократов, которым он ничего не должен. Причем новичков выбирают не из-за их политической принадлежности.
— Думают ли уже о России после Путина?
— Все об этом думают, но мысленно, потому что высказывать вслух подобного рода соображения рискованно. Возможно, Путин не будет участвовать в выборах 2018 года, однако мы не узнаем об этом до самого последнего момента. Для этого ему придется решить целый ряд вопросов, в частности о восстановлении свободы перемещения российской элиты на Западе. Ему также нужно обеспечить безопасность себя и своей семьи, как в России, так и в Европе. Если он решит уйти из Кремля, власть перейдет не к оппозиционеру, а к назначенному им преемнику. Я вижу двух кандидатов: Дмитрия Медведева и Алексея Дюмина, бывшего телохранителя президента и командира спецподразделений Минобороны. Именно его войска провели операцию по аннексии Крыма, которую Путин считает безусловным успехом. Затем Дюмин стал замминистра обороны и, наконец, губернатором Тульской области в 2016 году. Это должно позволить ему получить необходимый опыт.
— В каком состоянии находится оппозиция?
— Она разношерстна и бессильна. Она придерживается той же логики, что Владимир Путин, ухода которого она добивается: тот, кто не с нами, тот против нас. Оппозиция неспособна объединиться надолго и эффективно. Есть несколько заметных личностей вроде Алексея Навального, но тот слишком зациклен на себе. Он не формулирует четкой программы, чтобы не настроить против себя часть населения. Несмотря на возбужденные против него дела, его не отправили в тюрьму, и дают ему участвовать в кампании. Преимущество в том, что он сможет привлечь на участки дополнительно 10% избирателей (именно на такой результат он может рассчитывать), придав тем самым легитимности выборам и победе Владимира Путина. Власть же подчеркнет свой демократический характер тем, что позволит оппозиции принять участие в политической жизни.
