Haló novinу: На недавней конференции, которая проходила в Праге и была посвящена отношениям Европейского союза с Россией, вы процитировали русского писателя XIX века Тютчева: «Умом Россию не понять». Так можно ли понять Россию?
Владимир Пророк: Главная проблема российско-европейских отношений заключается в том, что Россия отличается от остальной Европы. Это евроазиатская держава, самая большая страна в мире со специфическим историческим опытом и специфическими ценностями. Процитированные слова Тютчева обобщают не только ощущения европейцев того времени, но и ощущения некоторых русских. И все же современная политическая наука, как я думаю, способна охарактеризовать политическую культуру России и превратить таким образом Россию в прогнозируемого партнера. Так что остается вопрос о том, почему кое-кто рассуждает о непредсказуемости России. Либо им ничего не известно о науке, либо они целенаправленно манипулируют общественным сознанием.
— Каковы, по-вашему, особенности русской политической культуры?
— На русской политической культуре сказался ее исторический опыт, связанный с поддержанием государственности, религиозная православная традиция и особенности природной и экономической среды. Россия, как и некоторые другие крупные государства, является многонациональной и многоконфессиональной страной, но доминируют в ней русский народ и православие. Именно религиозная православная традиция, которая сегодня культивируется в России, поскольку православие неразрывно связано с российской государственностью, в ряде случаев может быть источником противоречий. Либо из-за того, что Западная Европа, включая Чешскую Республику, стала атеистической, либо из-за того, что Европа придерживается католицизма и протестантизма. То есть она — другая.
— Эти события — лишь подтверждение русского исторического опыта. Русское государство, уходящее традициями в IX- X век, формировалось в борьбе с внешними врагами в процессе постепенной консолидации русских элит и создания сильной централизованной власти. Ее отсутствие всегда угрожало распадом государства и потерей национальной и религиозной, то есть православной, идентичности. Мы можем вспомнить татаро-монгольское нашествие в XIII веке, вооруженные конфликты с Литвой, Польшей, Швецией и Турцией в последующие столетия. Вероятно, больше всего в русское подсознание врезалась так называемая Смута (Смутное время 1598 — 1613 годы), когда московский Кремль даже захватили поляки и России грозила потеря независимости. XIX и XX века, таким образом, стали лишь повторением опыта предыдущих столетий. Квинтэссенцией этого опыта являются известные слова Александра Третьего о том, что у России только два союзника: армия и флот. Постепенная консолидация русской элиты и создание центра власти способствовали победам и территориальной экспансии. Русские называли это собиранием земель или окружением сердцевины слоями (как у лука).
— А как бы вы охарактеризовали образование Советского Союза? Это тоже окружение слоями?
— После 1917 года на сторону большевиков перешла половина царских офицеров, так как они считали, что только большевики способны предотвратить распад России. Последовавшее расширение сфер влияния Советского Союза было следствием соперничества капитализма и коммунизма, и в этой борьбе Запад не всегда поступал честно. Национально-освободительное движение, которое пользовалось поддержкой СССР, было ответом на колониализм Запада. Мюнхенское соглашение, подписанное Францией и Великобританией, несомненно, укрепило престиж СССР в глазах нашей общественности. В расширении сфер влияния СССР мог быть и элемент традиционного русского мессианства.
— Сегодня ставшие вновь самостоятельными прибалтийские страны называют свое присоединение к СССР в 1940 году оккупацией. Такой подход уже стал официальной государственной позицией и поводом для выискивания «блох» в отношениях с Россией. Сейчас именно в Прибалтике расширяется контингент НАТО.
— Мюнхенское соглашение 1938 года, как и нулевая помощь союзной Польше со стороны Великобритании и Франции в сентябре 1939 года, доказало, что каждый отстаивает собственные интересы и ищет стратегических преимуществ. Сталин вел себя аналогичным образом, стараясь достичь стратегических целей СССР. Что касается оккупации или присоединения Прибалтики, то в истории известны случаи, когда часть населения поддерживала подобный акт. А часть граждан стран Прибалтики активно участвовала в Великой Октябрьской социалистической революции.
— Как вы уже отметили, Россия — многонациональная страна. В ней в целом без проблем проживают и верующие разных конфессий, в том числе мусульмане. Похоже, с ними не возникает тех проблем, с которыми сталкиваются некоторые западные общества.
— Русских в России — около 77%, и большинство из них православные (43%). Ислам проповедует около семи процентов населения. Россия не знает религиозных конфликтов, которые пережила Европа после появления протестантизма, потому что в условиях цезаропапизма религиозные вопросы решает глава государства, и, даже несмотря на доминирование православия, государство старалось поддерживать религиозный мир. Кроме того, в процессе консолидации правящих слоев русская элита всегда принимала элиту нерусскую, которая противопоставлялась бесправной массе, то есть большей части населения. Объединение элит создавало оппозицию бесправным массам и способствовало формированию их внутренней солидарности. На этой основе Ленин выстроил свой проект национальной политики большевиков.
— В чем специфика православия, которое в России занимает доминирующую позицию?
— Русская православная церковь существует тысячу лет. По статистике, в России в бога верят, несмотря на коммунистическое правление, продолжавшееся более 70 лет, 70% граждан. А у нас — 16%. Убежденных атеистов в России 13% против наших 38%.
Для православия характерен особенный акцент на духовность, эмоции. Меньше внимания уделяется материальному и рациональному поведению. Православие не побуждает активно решать социальные вопросы, в отличие от католицизма, и не поддерживает эффективную производственную деятельность, как протестантизм, основанный на учении Кальвина. Это один из важных факторов, объясняющих, почему в России существует такой большой разрыв между уровнем жизни элит и простых граждан, и почему продуктивная производственная деятельность не пользуется у населения особенной популярностью. Эмоциональность православия по-своему блокирует аналитический и инструментальный подход к реальности.
С другой стороны, православие всегда мыслит коллективно, и если это восприятие совмещается с западным аналитическим мышлением и прагматизмом, то в результате может получиться реформатор с системным мышлением, которое выходит за рамки православия. Это было характерно для Ивана Грозного, Петра Первого, Екатерины Великой и, наконец, для политики большевиков.
Кроме того, для православия типично его мессианство, о котором я уже говорил. Предпосылкой для выполнения предназначения России является единство русского мира, вера в объединяющую роль православия и государства. И, пожалуй, последнее, что мне кажется типичной чертой православного мира, это недоверие к демократии. В католицизме поддержка демократии связана с энцикликами папы конца XIX века, а в протестантстве демократия связывается с выбором церковных иерархов. В России же доминирует лояльность и подчиненность государству.
— А как во все это вписываются «дикие» 90-е годы?
— Распад СССР в 90-х годах привел к утрате, точнее к поиску национальной идентичности. Оказалось, что копирование западных образцов — это путь к хаосу, то есть смуте. Конкретным примером было правительство президента Бориса Ельцина в 90-е годы, когда в России реализовывался либеральный проект, закончившийся большим социальным и экономическим спадом, чем тот, который случился во время Второй мировой войны. Выходом из ситуации стал проект суверенной демократии Путина, то есть «демократия под русским соусом», продолжающая русские традиции сильной центральной власти и взаимной поддержки Православной церкви и государства.
— После событий на Майдане, которые достигли кульминации в период сочинской Олимпиады в феврале 2014 года, мы постоянно слышим от мэйнстрима, что Россия ведет себя, как экспансионист. Что вы об этом думаете?
— С так называемым современным русским экспансионизмом (сегодня этот термин у некоторых в фаворе) связывают войну с Грузией 2008 года, присоединение Крыма в 2014 году, поддержку отделившихся регионов на востоке Украины (2014 — 2017 годы) и даже Сирию. Все эти проявления экспансионизма, по мнению некоторых теоретиков, являются лишь продолжением традиционного русского экспансионизма. Историческим фактом является то, что Россия выросла из относительно небольшого княжества и превратилась в Российскую империю, затем — в Советский Союз, а теперь, немного уменьшившись, — в Российскую Федерацию.
Если оценивать действия русского общества в Средневековье и Новое Время, то российская экспансия в те времена была аналогична экспансиям всех колониальных держав. То есть Россия не была исключением. Точно так же и период конфронтации Запада и Востока, который вылился во вторжение СССР в Венгрию в 1956 году и Чехословакию в 1968 году, был практически копией колониальных войн западных стран, в том числе в Алжире, Вьетнаме, Анголе… При оценке политических событий часто выносятся однобокие оценки и забывается библейское изречение о бревне в собственном глазу.
— Проблема, по словам критиков Москвы, якобы заключается в том, что Запад, в отличие от России, изменился, а она так и не вошла в плеяду современных демократических государств.
— Общей проблемой ряда теоретиков является игнорирование экономических основ политического поведения. Поэтому они и приравнивают современную Россию к царскому режиму или коммунистическому Советскому Союзу. Но современная Россия — это рыночная экономика, капиталистическое государство, то есть ключевую роль в нем играет капитал, а в обществе отражаются противоречия между собственниками и несобственниками. Если обратиться к степени неравенства, согласно коэффициенту Джини, то Россия находится на уровне США и Китая, хотя и очень отличается в этом отношении от Европы. По российским данным, сегодня доходы самых богатых превышают доходы самых бедных в 16 раз, а во времена Советского Союза они превышали доходы бедняков в четыре раза. Кроме того, из-за экономического кризиса и санкций в России растет бедность, разрушается средний класс, впрочем, как и везде, не исключая Соединенных Штатов. В России низкие налоги — 13% для всех, хотя некоторые политические партии и предлагали в Думе ввести прогрессивное налогообложение, что могло бы остановить раскрытие «ножниц». Однако большинство из президентской партии «Единая Россия» эту идею отвергло. Россия — это рыночная экономика, однако нужно признать, что у нее специфическая система государственной власти, которая формально обладает чертами «полупрезидентской» системы, а на самом деле функционирует в духе русских традиций как «суперпрезидентская» система. Современная Россия, несомненно, отличается, но вопрос в том, насколько она не похожа на Запад.
— Частым аргументом в пользу того, что Россия не входит в круг демократических стран, становится то, что она вела войну с Грузией, аннексировала Крымский полуостров, и существует угроза того, что Россия присоединит и другие территории, в том числе говорят о части Украины, Прибалтики. Что вы думаете по этому поводу?
— Подобные утверждения основаны на идеологической схеме: «Мы всегда хорошие, а Они всегда плохие», — и нацелены на то, чтобы в политических интересах сформировать у людей ясное представление о враге, тем самым обосновав необходимость увеличивать военные расходы или ограничить демократию. Подобный подход игнорирует основательный анализ проблемы, опирающийся о факты. Война в Грузии в 2008 году началась с грузинского нападения на Южную Осетию, которое, однако, российская сторона ожидала, и на который эффективно отреагировала. Причиной ряда конфликтов на постсоветском пространстве является то, что страны, которые отделились, игнорируют факт своей многонациональности и многоконфессиональности и стремятся все контролировать из центра, тем самым искореняя особенности, которые во времена СССР как минимум формально принимались во внимание. Это касается не только Грузии, но и современной Украины. Запад Украины, и исторический опыт, и ценности которого своеобразны, пытается подчинить себе восточную часть Украины и Крым, который к Украине вообще был присоединен только в 1954 году Хрущевым. Подобная политика рано или поздно должна была столкнуться с сопротивлением. Эта ситуация аналогична той, которую пережила Чехословакия, и различия между чехами и словаками в итоге привели к федерализации и распаду страны.
Что касается собственно отделения Крыма, то у этой проблемы два уровня. Во-первых, центральное (украинское) правительство не учитывало специфики «русского» Крыма, а во-вторых, в феврале 2014 года в Киеве случилась революция или переворот. Если у части общества есть право на революцию и фактическое нарушение Конституции, то у другой его части есть право не согласиться и в ходе референдума решить свою будущую судьбу. Критики референдума в Крыму совершенно забывают о том, что из-за переворота украинская Конституция перестала действовать. Россия, как и в случае с Грузией в 2008 году, воспользовалась ситуацией и выполнила свою стратегическую цель — получить контроль над акваторией Черного мора из Крыма и не допустить туда армию США. А она могла там оказаться, потому что договоренность о присутствии российских войск в Крыму истекал в 2017 году.
Что касается риска дальнейшей экспансии России, то тем, кто пугает российской угрозой, стоило бы произвести такой же экономический расчет, какой произвело нынешнее российское руководство, в котором влиятельна группа либералов. К примеру, присоединение Крыма обошлось России на первом этапе примерно в 500 миллиардов рублей, и этих денег, понятно, не хватало российской экономике для других регионов. Присоединение новых территорий к России невозможно, потому что для нее это было бы невыгодно. Экономически она с этим не справилась бы.
— Тогда чего хочет Россия?
— Российский капитал заинтересован в прибыли, а не в социальном обеспечении населения так называемых оккупированных территорий. Он заинтересован в экспорте своего сырья, в экономическом сотрудничестве, в западных инвестициях, а значит, его не интересует эскалация какого-либо конфликта, а тем более на своих границах.
Однако существует и противоположное мнение меньшинства — в среде русских монархистов, пользующихся поддержкой Православной церкви. Они говорят о необходимости защитить весь русский мир, что, разумеется, возрождает к жизни страхи прошлого. Сегодня влияние этих людей незначительно, но если где-то за пределами России будут серьезно ущемляться права русских, то влияние монархистов будет расти.
— А что с военно-промышленным комплексом России?
— Российскую армию не модернизировали с 90-х годов, что привело к развалу военно-промышленного комплекса. Его возрождение, как и перевооружение армии, началось после 2008 года. Сейчас военно-промышленный комплекс полностью загружен заказами российской армии и западных покупателей, к которым относится Китай, Индия и десятки других стран, включая традиционных покупателей западного оружия. Интерес к российскому оружию возрос, прежде всего, после участие российских вооруженных сил в сирийском конфликте, в котором была продемонстрирована их эффективность. Другими словами, России не нужно провоцировать конфликты — они существуют независимо от нее. И пока никто не доказал, что Россия поставляет оружие вопреки международным резолюциям.
— Другое мнение, которое можно услышать, затрагивает проблему НАТО. Якобы на нынешнем этапе альянс не способен эффективно защититься от России, поэтому страны-члены должны вооружаться. Что вы думаете об этом?
— Пока Россия лишь реагирует на конфликты, спровоцированные Соединенными Штатами, которые добиваются так называемой демократизации авторитарных режимов. Но в результате этих устремлений пока получается только хаос. Вопрос в том, кто боится больше. Если сравнить людской и экономический потенциал Запада и России, их военные расходы, то они несопоставимы. Согласно отчету SIPRI, США выделяют на вооружение 610 миллиардов долларов, Россия — 85 миллиардов, а Китай — 216 миллиардов. Поэтому заявления о непосредственной российской военной угрозе совершенно иррациональны.
— Что вы думаете о влиянии хакеров на выборы за рубежом, и упреках в адрес России в связи с этим?
— Разговоры о хакерских атаках, оплачиваемых российским правительством, это потеря времени. Пока не будут опубликованы убедительные доказательства, все это я буду считать лишь отвлечением внимания от внутренних проблем западных стран, точнее попыткой западных правящих элит скрыть их собственные политические ошибки.
По-моему, общественное телевидение способствует распространению паники по поводу мнимой российской оккупации, в том числе тем, что показывает норвежский научно-фантастический сериал «Оккупация», в котором современная Россия оккупирует Норвегию.
Чешское телевидение вообще отличается специфическим пониманием объективного вещания. Даже словацкое телевидение более корректно.
