В российских музеях до сих пор остаются польские культурные ценности, вывезенные Красной Армией в годы Второй мировой войны, при этом Москва не реагирует на поступающие из Варшавы просьбы о реституции, констатирует Rzeczpospolita (17.03). Газета рассказывает, что эти «трофеи», стоимость которых оценивается в 20 миллионов долларов, долгие годы хранились в запасниках московского Музея изобразительных искусств и нескольких других государственных галерей, но их судьба оставалась неизвестной. К наиболее ценным утраченным объектам относится полотно XVI века «Мадонна с младенцем и попугаем на фоне пейзажа», которое было вывезено немецкими войсками из Лодзи в Саксонию, а затем попало в СССР.
Польское министерство культуры регулярно обращается к российской стороне с запросами на возвращение произведений искусства и рукописей, однако, в последние десятилетия удачной оказалась лишь одна акция: в 1990-х годах в Польшу вернулась картина «Аполлон и две музы» авторства Помпео Батони (Pompeo Battoni). Польские власти напоминают, что в 1992 году Россия и Польша заключили договор, в котором они обязались вести дружественное и добрососедское сотрудничество, а также придерживаться международных стандартов в работе по взаимному выявлению и возвращению культурных и исторических ценностей. Между тем, как полагают польские эксперты, ситуация в этой сфере не сможет измениться без решений на самом высшем уровне, добавляет издание.
Историк Марек Корнат (Marek Kornat) в интервью Rzeczpospolita (17.03) объясняет, что помимо картин советская армия вывозила с польской территории книги и документы. В частности, в Москве оказался архив варшавского Института Юзефа Пилсудского, в котором были бумаги, считающиеся в Польше историческими реликвиями. Шансы на то, что Варшава сможет в ближайшей перспективе вернуть себе утраченные предметы, собеседник издания называет небольшими.
«Во-первых, прогресса в такого рода сделках нет во всем мире. Россия — не единственное государство, которое отказывается возвращать похищенные культурные ценности. Во-вторых, в 1998 году Дума приняла закон, который категорически запрещает возвращение произведений искусства. В-третьих, польско-российские отношения сейчас осложнились. В 1990-е, при Ельцине, возможностей было больше, однако польские власти ими тогда не воспользовались», — объясняет он.
Польское министерство обороны решило привлечь к сотрудничеству бывшего главного прокурора Международного уголовного суда в Гааге Луиса Морено-Окампо (Luis Moreno Ocampo), надеясь с его помощью вернуть в Польшу обломки правительственного самолета, разбившегося в 2010 году под Смоленском, сообщает Dziennik Gazeta Prawna (21.03). Издание приводит мнение бывшего главы польской Государственной комиссии по расследованию авиационных происшествий Мачея Ласека (Maciej Lasek), который полагает, что Варшаве не стоит рассчитывать в этом деле на успех. «Я не могу представить, на какой правовой основе можно потребовать от суверенного государства отдать вещественные доказательства, которые использует в своем следствии его прокуратура. Поэтому шансы на возвращение обломков до того, как Россия закончит расследование, невелики», — говорит он.
Также газета цитирует юриста Партицию Гжебик (Patrycja Grzebyk), которая высказывает сомнения в том, что Морено-Окампо сможет сделать нечто большее, чем снова придать резонанс делу, о котором стали забывать в мире. «Разве что Министерство обороны хочет доказать, что произошедшее под Смоленском — это преступление, которое подпадает под юрисдикцию Международного уголовного суда. В таком случае голос аргентинца может оказаться полезным», — заключает она.
Советник президента Польши Анджей Дера (Andrzej Dera) пояснил в эфире телеканала TVP1 (20.03), что поскольку решить вопрос возвращения обломков правительственного лайнера в рамках польско-российских контактов оказалось невозможно, Варшава решила найти союзника на международном уровне. С одной стороны, подчеркивает он, российская сторона утверждает, что в деле все ясно, поскольку Межгосударственный авиационный комитет под руководством Татьяны Анодиной вынес свой вердикт, но с другой, говорит о том, что расследование якобы продолжается.
«Это показывает, что россияне не хотят возвращать обломки, значит, необходимо обратиться к международному законодательству и заставить Россию это сделать». Польша, по словам Деры, готова использовать все доступные правовые инструменты, чтобы добиться своей цели, хотя она осознает, что «вынудить к чему-то российское руководство очень сложно, и никто не может дать в этом деле гарантий».
Возмущение депутата вызывает также то, что правительство Туска в 2011 году не успело своевременно опровергнуть тезисы отчета МАК о расследовании катастрофы. Польская сторона, подчеркивает он, позволила россиянам заявить о своей «лживой, грязной версии» на весь мир, хотя «польские спецслужбы уже располагали записями переговоров на диспетчерской вышке, из которых следовало, что пилотов дезориентировали диспетчеры, неверно сообщившие данные по курсу полета».
Rzeczpospolita (19.03) публикует интервью с бывшим президентом Молдавии Петром Лучинским, который объясняет, почему странам балтийско-черноморского региона необходимо наладить между собой тесные связи. Он говорит, что ситуация становится все более неспокойной: растет напряженность в отношениях России с Польшей и странами Балтии, у их границ появляются танки, накаляется обстановка в Белоруссии, продолжается конфликт на Украине, а Молдавия не может найти решение проблемы с Приднестровьем. Политик уточняет, что преодолеть ее удастся лишь тогда, когда Кишинев добьется полной прозрачности в отношениях с Москвой, которая сейчас «с одной стороны признает территориальную целостность молдавского государства, а с другой — выплачивает в Приднестровье пенсии и раздает даром газ».
Соседям России, полагает он, не следует оставаться в стороне от обсуждения дел в их части Европы и делать вид, «что ничего не происходит». Им пора объединиться, чтобы совместными усилиями попытаться предотвратить возможные конфликты, риск возникновения которых остается высоким. «Аннексия Крыма и война в Донбассе стали для Запада неожиданностью. Скорость реакции на государственном уровне, особенно, когда речь идет о членах таких объединений, как Евросоюз, очень мала. Там решения принимают 28 стран, их приходится согласовывать с каждой. А мы хотим предупредить возникновение определенных явлений, ведь лучше предотвратить болезнь, чем лечить ее», — подводит итог Лучинский.
Кандидатура российской участницы на музыкальный конкурс «Евровидение» и связанный с ней конфликт между Москвой и Киевом привлек внимание Gazeta Wyborcza (23.03). Песенное первенство Европы вызывает в России особенные эмоции: страна готовится к нему, как к войне, с невероятным энтузиазмом празднует победы и тяжело переживает поражения, виня в них своих врагов, пишет автор публикации.
В этом году россияне долго размышляли, стоит ли участвовать в конкурсе, который пройдет в «бандеро-фашистском Киеве», и разработали «макиавеллиевский план», решив отправить туда талантливую певицу, прикованную к инвалидному креслу.
Кремль сделал ставку на Юлию Самойлову не потому, что он относится с особой заботой к людям с ограниченными возможностями. На самом деле она должна была сыграть роль живого щита: если бы ее пустили в Киев, россияне могли устроить провокацию и «поднять крик, что украинские звери не уважают даже инвалидов». Однако те, кто предложил ее кандидатуру, знали, что певице закрыт въезд на Украину из-за ее выступления в Крыму. Теперь у Москвы появилась возможность с новой силой развернуть антиукраинскую компанию, к которой уже успел подключиться «зубр российской эстрады» Иосиф Кобзон, завершает свои размышления публицист.
