Когда царь Филипп V Македонский вступил в войну против Рима, ему пришла в голову одна идея. Чтобы поднять моральный дух своих людей, он приказал принести тела павших воинов разведывательного отряда в лагерь, чтобы провести их почетное погребение на глазах у всех. Об этом сообщает римский историк Тит Ливий (Titus Livius) в своем описании событий Второй Македонской войны (200-197 года до рождества Христова). Но последствия этого благого намерения оказались весьма неожиданными.
Так как войска царя привыкли воевать только против греков и балканских племен, до этого времени для них были привычны раны, которые оставляют стрелы и копья, но не мечи.
Но от того, что они увидели на этот раз, у них перехватило дыхание: «Теперь они увидели тела, изуродованные испанским мечом (gladius Hispaniensis), — писал Тит о наступлении новой эры. — Руки были отрублены вместе с плечами, головы, отделены от тела так, что весь затылок был изрублен, вывалившиеся кишки и другие чудовищные раны. С всеобъемлющим ужасом смотрели они, против каких людей и какого оружия им предстояло сражаться. Даже самого царя охватил ужас, еще до того, как он столкнулся с римлянами в настоящей битве».
150 годами ранее греческий коллега Ливия Полибий (Polybios) объяснил победы легионов неприметным оружием, с которым римские полководцы, видимо, познакомились в войнах против Карфагена на Иберийском полуострове: «Этот меч мужчины носят на правом боку и называют его иберийским. Его прочные и твердые лезвия не только делают его отменным колющим оружием, но и превосходно подходят для мощных ударов с обеих сторон».
Но как именно могло варварское оружие дать римской власти возможность отвоевать в течение нескольких лет наследие Александра Великого?Антигониды Македонии и Селевкиды Сирии, которые господствовали на Ближнем Востоке от Малой Азии до Ирана, использовали средства и тактику, которые уничтожили Персидскую империю. В их распоряжении были всадники в доспехах, боевые слоны, специалисты по дальнему бою в македонской фаланге, чьи копья длиной до шести метров (сариссы) были грозным оружием.
Технически легионы не добавили к этому арсеналу ничего существенного. Отсутствие военных научных текстов периода средней республики указывает также на то, что римские офицеры меньше занимались подобными вопросами, чем их коллеги из эллинистической империи, где расцвел жанр военной литературы. Лишь два автора, Полибий и Ливий, посвятили большие фрагменты своих трудов организации войск, которые завоевывали мир во II и III веке до рождества Христова. Оба придают мечу центральное значение.
В отличие от принятого раньше, иберийский меч был не особенно коротким и в среднем имел общую длину 70 сантиметров. Укорочение примерно на 20 сантиметров, как это принято в голливудских фильмах на эту тему, стало обычным только при Августе, пишет в своей книге «История войны от каменного века до конца античности» специалист по истории древнего мира Армин Эйх (Armin Eich). «Возможно, римские полководцы столь долгое время отдавали предпочтение испанскому мечу потому, что в отношении эффективности массового производства он мог относительно легко производиться по заказу государства частными мастерами без особых затрат — на нем не было никаких украшений, и он был эстетически неприхотлив». Оба его лезвия были почти параллельны и лишь к концу острия расширялись «наподобие ивового листа».
Решающим преимуществом этого оружия было то, что им можно было фехтовать. Он годился как для удара, так и для укола. Археолог Маркус Юнкельманн (Marcus Junkelmann) в течение многих лет экспериментально испытывал античное оружие. Его вывод: «Укол отнимает меньше сил, требует не так много пространства, он точнее, быстрее и менее предсказуем. Удар вынуждает бьющего сильнее экспонировать свое тело. Колют преимущественно в лицо, шею и живот».
Еще в IV веке н.э. военный теоретик Флавий Вегеций Ренат (Flavius Vegetius Renatus) указывал своим читателям на то, что укол глубиной два дюйма может быть смертельным, удар, напротив, легко может быть отражен доспехами или костью. Не зря генералы призывали своих людей «целиться острием меча в лицо». Кроме того, противник, непроизвольно укрывающийся от укола мечом, показывает слабость, которая провоцирует к атаке.
Два важных предмета обмундирования поддерживали легионера в бою. Первый представлял собой обитый металлом деревянный щит (Scutum), хорошую защиту от уколов и ударов врага. Он мог использоваться и для того, чтобы блокировать оружие противника. Вторым было копье (Pilum), острие которого при ударе загибалось и усложняло защиту жертвы или даже разрушало щит.
Тактика линии битвы была также адаптирована к сражению на мечах. В отличие от гоплитов из греческих городов-государств или педзетайров Македонии, фаланга легиона (до пяти тысяч человек) разделялась на отдельные подразделения (манипулы, примерно по 120 человек) и, следовательно, была гораздо более гибкой, чем глубоко эшелонированные формирования ее прототипа. Кроме того, легионеры не бились бок о бок, а сохраняли расстояние примерно в один метр друг от друга (впереди и сбоку от стоящего). Это давало возможность для свободного фехтования мечом и быстрой замены из задних рядов в случае, если воин устал, ранен или убит. Также небольшие римские подразделения могли быстро оторваться от противника и поменять позицию.
Эллинистическая Великая империя, которая прежде всего полагалась на свою тяжелую кавалерию и глубоко эшелонированную фалангу, вооруженную сариссами, мало что могла противопоставить Риму, особенно если местность и стиль передвижения врага требовали быстрой перегруппировки. Тем не менее иберийский меч не давал гарантии на успех, как установил Армин Эйх: «Высокие энергозатраты и управление многочисленными одновременными поединками приводили к тому, что римские войска вынуждены были неоднократно терпеть тяжелые поражения».
Чтобы предотвратить это, профессиональная армия в поздние годы республики разработала новое оружие и тактику. Меч легионера стал короче, щит — больше. Появились различные виды артиллерии. Но прежде всего набирались вспомогательные войска из неримских подданных, которые принесли в легион свои способы сражения: всадники, легкая пехота, лучники, катапультщики. Они оказали такое влияние на армию императорского периода, что ученые сформулировали тезис о том, что основную тяжесть боев несли не легионеры, а вспомогательные подразделения. Об этом, по крайней мере, повествуют рельефы Траяновой колонны в Риме, на которых изображены войны против даков на территории сегодняшней Румынии.
