Согласие России с силами Партии «Демократический союз» (PYD) в Сирии или демонстрацию такого согласия мы понимаем как небольшую деталь глубокой игры между Россией и США. Россия давно желает смягчить воинственную атмосферу в отношениях с США. Путину, который неоднократно давал понять это, не нужна ссора с США. Только для того чтобы договориться с ними, Путин задействует все возможности. Делая это, он желает сбалансировать свои важнейшие интересы. А когда мы обращаем внимание на главные из его стремлений, то видим, что это прежде всего желание «отстоять свое фактическое присутствие на постсоветском пространстве». Отказ США от всего этого региона, который занимает особое место в американских энергетических стратегиях, пока что не кажется реалистичным. Но и связываться с Россией, которая активно включилась в сирийский вопрос и обрела серьезное положение, сейчас не входит в число «национальных интересов». Причина простая! Есть китайский фактор, и для США Россия — «важная сила, способная встать на пути у Китая». Но США долгие годы всячески стараются ослабить ее и реализовать проект «России под их собственным контролем». Если посмотреть на политику Путина в начале его правления и его более поздние действия, мы можем видеть, что сначала Путин ценил США, а затем перешел к демонстрации силы.
У России есть одна проблема. С одной стороны, Китай — союзник России, с другой стороны, когда ей приходилось туго, Китай бросал Россию на произвол судьбы. Следовательно, в противостоянии США Россия почти не надеется на Китай. В то время как Китай предпочитает выигрывать без боя, у России нет такого преимущества. Россия на этот раз хочет получить свою долю в новом миропорядке и демонстрирует позицию: «Когда нужно, я воюю, когда нужно, я мирюсь». По сути эта ситуация противоречит российскому подходу к выработке политики. Но в новый период Россия, видимо, решает изменить свой стиль. Иран для России — противовес влиянию США в регионе, от Кавказа до Белоруссии и Молдовы. Сосредоточенную вокруг себя силу Россия рассматривает в качестве баланса союзу США — Великобритания. Россия считает, что Германия не справится с задачей лидерства в Европе. На линии немцев и русских, которых связывает глубокое родство, немцы позиционируются как «конкурирующий элемент для России». Мы понимаем, что по мере углубления украинского кризиса США, указывая на Германию как покровителя Киева, одним снарядом поражали две цели. Они, с одной стороны, разрушали ось Россия — Германия, с другой — ось Россия — Украина. Словом, в нынешней ситуации США становится сложнее предсказать, что будет делать Россия. Потому что постоянная и стабильная политическая риторика существует только по одному вопросу. Это принцип признания неотъемлемых прав и территориальной целостности государств. Россия преследует цель использовать ситуацию нарушения этого принципа в случаях, когда государство может легко претерпеть распад, например, Сирия.
Что касается отношения России к Турции, оно по природе вещей никогда не сможет принять характер глубокой дружбы. Но постоянные интересы России и Турции заставляют их хорошо ладить друг с другом. Россия отдает себе отчет в этом. Россия, которая пока не знает, какую позицию займет в дальнейшем в вопросе Кавказа, Средней Азии, но знает, что будет до последнего отодвигать окончательное примирение с Турцией. Тем не менее Россия, вне всякого сомнения, не откажется от некоторых шагов, чтобы сохранить симпатии Турции к себе. В основе ситуации в Сирии, которая выглядит непоследовательной, лежит стремление «пока разорвать все, что можно, минимизировав несогласие с США». Россия боится не США. А того, что в условиях экономического краха героические рассказы ничего не дадут!
Россия, чтобы снова стать основным влиятельным игроком, будет до конца использовать свой успех в Сирии. Важно не столько то, будет ли она делать это, не обижая Турцию, сколько то, что Турция будет делать в ответ на это. По сути у Турции есть колоссальные инструменты, которые она может использовать. И Турция уже шаг за шагом использует их на поле боя. При взгляде на Сирию в целом глубина фактического присутствия Турции — это вопрос, который Россия тоже должна принимать в расчет. Постоянство присутствия Турции в отличие от России обеспечивает не только армия. Когда мы анализируем взгляд живущих там людей на турецкую армию, то видим, что он связан с глубинными кодами, и Россия тоже осознает это. Знак «Серых волков» (турецкая организация ультраправых националистов — прим. пер.), который показывает сирийский ребенок, увидев турецкого солдата, и беспокойство на лице сирийца, обреченного на присутствие российских военных, демонстрируют суть вопроса. Если Россия в стремлении получить желаемое от США снова совершит вираж в вопросе PYD в соответствии с нашими глубокими сомнениями, я нисколько не удивлюсь. Но будет разумно никогда не забывать о «факте слабых сторон» России и вырабатывать шаги, исходя из этого.
