Британия официально запустила Брексит. Шотландский парламент проголосовал за проведение нового референдума о независимости. Это означает, что стороны приготовились к бою. Шотландские националисты во главе с Николой Стерджен (Nicola Sturgeon) заявляют британскому правительству Терезы Мэй (Theresa May), что они предпочитают быть в Европейском Союзе, а не в независимой Британии. Если в 2014 году националисты не смогли доказать, что независимость будет экономически выгодна шотландцам, то теперь им имеет смысл апеллировать к долгосрочным перспективам.
Несмотря на преобладание доводов в пользу того, чтобы остаться в составе Британии, ответ на этот вопрос для Шотландии не так очевиден, как может показаться. Иногда некоторые страны бывают готовы смириться с серьезными экономическими трудностями во имя цивилизационного выбора. Когда в 2014 году Украина решила сблизиться с ЕС и отдалиться от России, с экономической точки зрения это было прыжком с обрыва, однако за пределами Москвы мало кто осуждает это решение. Украина по-прежнему уверена, что с Евросоюзом ее ждет лучшее будущее, чем с Россией. По аналогии с этим шотландским сепаратистам следует подчеркивать, что ухудшение экономических перспектив Британии после Брексита говорит в пользу предлагаемых ими мер.
Часто утверждается, что у Шотландии сейчас еще меньше экономических оснований добиваться независимости, чем в 2014 году. Предыдущее голосование состоялось еще в то время, когда нефть стоила 90 долларов за баррель.
Сторонники независимости предсказывали, что она продолжит дорожать, и доходы Шотландии будут увеличиваться. Однако с тех пор цена на нефть упала почти вдвое и, похоже, не собирается восстанавливаться. Кроме этого, если Шотландия окажется в Евросоюзе, но вне Британии, ее будет сразу же ждать торговый шок. 63% шотландского экспорта идет в Британию, а заключить независимое торговое соглашение с южным соседом страна не сможет. У Шотландии, входящей в ЕС, также не получится сохранить в качестве валюты фунт стерлингов, как она собиралась сделать в 2014 году (впрочем, правительство в Лондоне уже тогда сказало, что она может на это не надеяться). Ей, скорее всего, придется перейти на евро, что будет иметь непредсказуемые, но, вероятно, негативные последствия для ее конкурентоспособности. Фунт — валюта основного шотландского экспортного рынка — после голосования по Брекситу подешевел по отношению к евро.
Кроме того, по-прежнему актуален вопрос о 10-процентном дефиците шотландского бюджета, который покрывается субсидиями от Лондона (при том, что британский бюджетный дефицит достиг в прошлом году 2,9% от валового внутреннего продукта). Евросоюзу определенно не нужен еще один нарушитель его бюджетного пакта, ограничивающего дефицит на уровне 3% от ВВП, и противники независимой Шотландии внутри ЕС — например, Испания — не постесняются использовать этот аргумент (несмотря на то, что сама Испания не соблюдает правило трех процентов).
Британия субсидирует Шотландию на сумму примерно в 12 миллиардов долларов в год. Согласно официальным данным за 2015-2016 годы, Шотландия, на долю которой приходятся приблизительно 8,2% населения Британии, обеспечивает лишь 7,9% британских налоговых поступлений. При этом она больше тратит на душу населения, чем другие британские регионы, так как ее жители в среднем старше и среди них меньше горожан.
Конечно, Евросоюз также субсидирует Шотландию. В 2015 году сельскохозяйственные субсидии — крупнейший элемент европейской помощи — достигли 762 миллионов долларов. Однако, согласно официальной статистике, Шотландия, как часть Британии, остается, скорее, небольшим донором европейских средств, чем их реципиентом.
Все это подразумевает, что обретение независимости с целью сохранить или, что более вероятно, вновь приобрести членство в Евросоюзе принесет шотландцам экономические проблемы и годы принудительной экономии. Конечно, Украина — это крайний случай, и Британия явно не собирается вторгаться в Шотландию, если та проголосует за отделение. Однако стоит заметить, что украинская экономика в 2014 году сократилась на 6,6%, а в 2015 году — на 9,8%. Это в первую очередь было результатом уменьшения торговли с Россией, не компенсировавшегося достаточным ростом торговли с Европой. Переориентация целой страны на другой экспортный рынок — это всегда болезненный процесс, даже если новый рынок намного больше старого.
Экономист из Оксфордского университета Саймон Рен-Льюис (Simon Wren-Lewis), впрочем, полагает, что в долгосрочной перспективе отход от Британии может пойти Шотландии на пользу. «Представьте себе две части острова. У одной из них есть легкий доступ к огромному европейскому рынку, а у другой — нет. Вполне понятно, экономика какой из частей будет расти быстрее», — отмечает он. Это звучит очень похоже на аргументы украинских патриотов о том, что постепенный рост торговли с ЕС и прочими развитыми рыночными экономиками полезнее в долгосрочной перспективе, чем попытки цепляться за российский рынок.
В конечном итоге народу Шотландии придется делать — как и украинцам — не экономический выбор. При этом с экономическими последствиями этого выбора сепаратистам все равно придется иметь дело. Экономически Украине было бы выгоднее быть сателлитом России, но политически она хотела быть частью Запада. Несмотря на то, что три последних года были трудными, среди украинцев мало желающих вернуться в российскую сферу влияния.
Существует схожий довод и в пользу шотландской независимости. «Голосовать за то, чтобы остаться в составе склонной к саморазрушительной политике, замкнутой на себе, ксенофобной и неуправляемой Британии, выглядит сейчас рискованным выбором», — писал после голосования по Брекситу Гордон Макинтайр-Кемп (Gordon McIntyre-Kemp) на выступающем за независимость сайте Business for Scotland. Как и на Украине, сторонники определенной политической позиции утверждают, что поддерживать их означает быть на правильной стороне истории.
Мэй явно планирует избежать второго референдума, но это — опасная тактика. В письме о Брексите, направленном Евросоюзу в среду, премьер-министр предложила «смелое и широкое» Соглашение о свободной торговле. Этого, вероятно, не хватит, чтобы успокоить шотландцев, которые предпочли бы сохранить полный доступ к единому европейскому рынку. Мэй также остается только надеяться, что британская экономика не ослабеет за время переговоров — и в любом случае сокращать субсидии, предназначенные для Шотландии, ей будет нельзя. Мэй необходимо доказать шотландским избирателям, что от Брексита им не станет хуже. Если рост снизится, призывы к новому плебисциту зазвучат громче.
Пока Брексит не сделал идею независимости популярнее среди шотландцев. Поэтому, хотя сепаратисты и призывают как можно скорее провести голосование, в глубине души они, вероятно, молятся о том, чтобы у Мэй было время наломать дров. Вдобавок самим сепаратистам тоже нужно время, чтобы выработать новые аргументы, помимо использованных в 2014 году. И, скорее всего, эти новые аргументы будут апеллировать к цивилизационному выбору в пользу Евросоюза и к долговременным неблагоприятным экономическим последствиям дальнейшего пребывания в составе Британии.
