Давайте не будем этого скрывать: в нынешний 60-й юбилей подписания Римских соглашений, который празднуется в итальянской столице в присутствии руководителей государств-членов ЕС, многие европейцы чувствуют себя растерянными и сбитыми с толку. Куда идет Европа? Выстоит ли она перед искушением распада? Создается впечатление, что Европа перестала защищать своих граждан. Напротив, многие из главных действующих лиц Европы пытаются идти в обратном направлении от того, которое показывали ее отцы-основатели, хранившие воспоминания об ужасах войны, о стенах ненависти, о лагерях и разрухе. Сегодня этого поколения уже нет. Мало кто оглядывается на историю, втягиваясь в настоящее эмоциональной и тревожной политики. Даже христиане, кроме папы Франциска, кажется, перестали говорить о Европе. Даже разговоры о войне — до недавнего времени воспринимавшиеся на нашем континенте как табу не только фактическое, но и культурное — теперь снова считаются «нормой». Несмотря на то, что люди, вблизи видевшие последствия конфликтов этих лет в Ливии, в Сирии и в Ираке, понимают, что это настоящее безумие.
Мы станем континентом будущего, если сможем быть территорией памяти. Поэтому необходимо помнить «великий мир», надежно построенный после веков войн и сохранявшийся в течение 70 лет. Этот мир стал результатом существования объединившейся Европы, она дала всем возможность процветания и развития. Эта реальность бросается в глаза, она значительнее эмоций и страхов, доминирующих в нашем настоящем. Эта Европа и есть наш мир и наше процветание.
В пережившем глобализацию мире нельзя повернуть назад. Самодостаточные национальные государства — это анахронизм. Закрытую или расколотую Европу раздавит гнет рынков и экономико-политических гигантов, действующих на мировом уровне. В сценариях глобализации нужно меньше выходов из состава ЕС и больше Европы, если мы хотим дать шанс молодым, если хотим, чтобы сохранилась наша гуманитарная, религиозная и правовая идентичность. Европа не должна быть землей, которая защищает только своих пенсионеров, как, возможно, будет еще в течение нескольких лет.
Но есть и еще один элемент, вызывающий беспокойство. Идея Европы изначально не была, разумеется, связана ни с какой конфессией, но в некотором роде была «очень христианской»: вместе со светским стремлением развивалось и церковное. Однако почему сегодня, когда Восток и Запад идут в противоположные стороны, когда на грани оказывается сам большой европейский проект, перестали звучать голоса христиан? И голоса церквей? Почему, когда границы становятся стенами перед беженцами, эти голоса молчат? Где они прячутся, когда этот мир стоит на грани войны, а в христианском мире слышно лишь молчание или, в лучшем случае, раздаются лишь редкие робкие голоса?
Мощный голос папы Франциска — достаточно вспомнить его речь на церемонии вручения премии Карла Великого и то, что он повторил в пятницу, 24 марта, на встрече с лидерами континента — остается единственным в расколотом христианском мире Европы, почти неспособной отказаться от группового или церковного эгоцентризма, от речей, начинающихся с «Да, но…». Необходимо снова начать думать и действовать глобально, потому что время узких мерок и беспросветных слов прошло. Здесь христиане могут сыграть важную роль. Кароль Войтыла писал в те годы, когда наш континент был разделен настоящей стеной между Востоком и Западом: «Мир страдает главным образом из-за отсутствия видения». И он был прав, несмотря ни на что. Следовало бы вспомнить об этом и вместе начать работать —каждому со своей культурой — на благо общего проекта. Нужно выработать видение будущего Европы.
