Россия способствует развалу европейских государств, подсылая туда солдат, организовывая военные базы и раздувая противоречия. Эти страны погрязли в постоянных конфликтах и никогда не выйдут из тени Путина. Неужели таково будущее Восточной Европы — жить милостями России?
Петер Кадхаммар и Урбан Андерссон съездили в три страны — горячие точки Европы. В нашей части планеты именно здесь мир может расползтись по швам.
Здесь Россия забирает территорию соседа — шаг за шагом.
Факты о Грузии
Население: 4,9 миллионов жителей.
Столица: Тбилиси, 1,1 миллиона жителей.
О конфликте вкратце: Когда Грузия покинула развалившийся в начале 1990-х Советский Союз, напряжение между разными группами населения в стране переросло в открытую войну. Южная Осетия и Абхазия, части Грузии, объявили себя независимыми. Они существуют при поддержке России.
Сепаратистские республики: Южная Осетия, примерно 55 тысяч жителей, столица Цхинвал; Абхазия, примерно 240 тысяч жителей, столица Сухум.
Хурвалети, Грузия — Однажды утром, когда Лали Джеранашвили, как обычно, должна была пойти на семейное кукурузное поле, она обнаружила, что поле теперь находится в другой стране.
«Внимание! Государственная граница! Пересекать запрещено», — гласила зеленая табличка на дороге, по которой Лали и ее семейство всегда ходили, и их родители ходили, а до этого и родители родителей.
Лали легко могла проигнорировать табличку и продолжать идти.
Речь шла всего о нескольких минутах, небольшой пешей прогулке — и она оказалась бы у кукурузы, которая кормит семью и дает ей доход. Но она остановилась и внимательно перечитала. Сообщение на трех языках, грузинском, русском и английском, было четким и ясным.
Она развернулась и пошла обратно в деревню.
Ведь Лали Джеранашвили знает, как опасно не обращать внимания на таблички, которые ставят русские солдаты. Они забирали кусок за куском землю вокруг села Хурвалети, а того, кого ловили на другой стороне, везли в Цхинвал и оставляли там, пока какой-нибудь родственник не выплатит штраф или, если хотите, выкуп. Платить придется в любом случае: две тысячи рублей, что соответствует 400 шведским кронам, — это много для страны, где минимальная зарплата соответствует 800 шведским кронам в месяц.
Цхинвал — столица Южной Осетии.
Южная Осетия — часть Грузии, которая отделилась от страны и теперь называет себя суверенной республикой. Только Россия, Венесуэла, Никарагуа, южные острова Науру и Тувалу, а также сепаратистская Приднестровская Молдавская Республика признают Южную Осетию самостоятельной страной, хотя никто и не пытается притворяться, что Южная Осетия действительно самостоятельна. Россия раздала там русские паспорта, валюта — рубль, а границу охраняют русские солдаты.
Как все стало сложно!
Лали Джеранашвили полощет выстиранное белье в бетонном корыте у подножия холма на краю села. Ее руки красны и жестки от холодной воды. Мягкие выжженные горы вздымаются над ней под аркой неба. Коровы мычат, куры кудахчут, петухи кукарекают и собаки лают.
В селе всегда шла оживленная жизнь, и все эти звуки, и горы, и равнина, простирающаяся внизу, в долине, во все времена были символом свободы. Здесь грузинское село, Хурвалети. А следующее — осетинское. Оно называется Одолети. Затем снова грузинское село. Называется Бершвети.
Раньше люди передвигались, как хотели, по этому лоскутному одеялу осетинских и грузинских деревень, а сейчас они натыкаются на запрещающие таблички, колючую проволоку, еще более колючую «егозу» и заборы. Существование превратилось в лабиринт.
Даже там, где нет заграждений, забываться нельзя. Несколько шагов в неправильном направлении, и можно оказаться на другой стороне.
Внизу, на поле, русские прорыли линии по черной, жирной земле. Сказали, что здесь проходит граница.
Но что делать, если коровы переходят на запретную сторону? Все, у кого есть коровы, знают, что они могут разломать ограждение и уйти.
«Два раза русские гонялись за мной на внедорожниках, — говорит Мурман, крестьянин, который живет всего в 150 метрах от ограждения с колючей „егозой". Он всплескивает руками, — А что мне было делать? Мне ведь нужно было перейти на ту сторону, забрать своих коров».
Молодой полицейский сидит на табурете и читает классический роман Альфреда Дёблина «Берлин, Александерплац» о раскалывающемся Берлине незадолго до того, как к власти пришел Гитлер.
Нужно выехать на трассу и проехать мимо зеленой таблички на поле. «Государственная граница». Всего в 400 метрах от важной транспортной магистрали Грузии.
По-английски происходящее называется borderisation — «бордеризация». Этот термин ввели наблюдатели ОБСЕ. Он значит, что происходит процесс прокладывания границы по одностороннему решению и вразрез с международным законодательством.
Россия выкроила государство из территории Грузии.
Это скрытая аннексия, которая произошла после короткой российско-грузинской войны в августе 2008 года. Россия давно вмешивалась в напряженные отношения между грузинами и южными осетинами, а затем объявила, что обязана защищать своих граждан.
Россия и сепаратистские республики Южная Осетия и Абхазия неоднократно устраивали провокации против Грузии (45 русских провокаций против одной грузинской, по словам исследователя Андрея Илларионова, бывшего советника по экономике президента Владимира Путина).
Когда в 2008 году разразилась война, Россия вошла в Грузию примерно под тем же предлогом, который использовался во время пропаганды против Украины: грузинскую армию называли «гитлеристами», а грузинского президента Саакашвили окрестили «истеричным фюрером». Путин сравнил эту войну с обороной Советского Союза против гитлеровской Германии.
С того момента Россия построила 19 военных баз на осетинской земле, вдоль той границы, которую самовольно провела по грузинской территории.
Крестьянин работает лопатой на поле у села Бершвети. Он стоит, склонившись над свежевскопанной землей, которая приятно пахнет, согретая солнцем после утреннего сырого холода и тумана.
Он копает ямы, чтобы посадить вишневые деревья.
Когда он расправляет спину, то может видеть русскую базу вдали, в долине. За базой находится Хурвалети. Туда ему пешком больше не дойти. Подняв глаза, можно на горе увидеть зеленую табличку, которую с месяц назад русские пододвинули еще чуть ближе — на 100 метров, а может, 150.
Как старый крестьянин относится к таким табличкам? В этих землях крестьяне чувствовали себя свободными даже во времена коммунизма, когда жили в Советском Союзе. Все работали в колхозах, но у каждого было также по полгектара земли, который можно было обрабатывать лично для себя.
У таблички наверху горы начинается лес. В лесу всегда охотились. На зайцев и перепелов. Оттуда носили дрова, чтобы обогревать каменные дома, в которых холодно зимой. Коровам разрешали бродить по склонам среди деревьев.
Крестьянина зовут Мурази. Ему 77 лет. В августе он взбирался на гору с двумя другими мужчинами, чтобы пасти коров. Их сейчас у них 30. Раньше в деревне было 100 коров, но из-за того, что пастбища кусок за куском оказываются на русской стороне, крестьяне больше не могут держать так много скота. В любом случае, пришли русские солдаты и сказали, что мужики зашли на чужую сторону. Они забрали Мурази и одного из его товарищей, а третьего отпустили в село, чтобы тот мог рассказать о произошедшем.
Сын Мурази Давид 52-х лет достал две тысячи рублей и отдал осетинскому посреднику, который в свою очередь заплатил русским. Через четыре дня Мурази снова оказался дома.
«Они сказали, что я пересек границу. Это неправда!»
Говорят, солдатам приплачивают, когда они кого-то забирают, рассказал Давид.
Они ничего не сказали крестьянину, а крестьянин ничего не сказал им.
Возможно, это только слухи, что солдаты получают процент за задержанных крестьян. О границе, русских и прочем говорят так много, что в конечном итоге непонятно ничего, кроме того, что граница существует, где-то видимая, где-то невидимая, а еще она иногда передвигается.
У ЕС там есть группа наблюдателей. Их задача — патрулировать, отмечать изменения, способствовать долгосрочной стабильности и налаживать доверительные отношения между Грузией и Россией.
В то время как идет эта работа по восстановлению доверия, Россия проводит границу внутри Грузии, и Грузии нечем ответить на это.
Россия установила более 200 табличек. Военные базы вдоль границы — даже более современные, чем в самой России, рассказывает очень хорошо осведомленный источник. На каждой базе от 80 до 100 человек персонала, а вместить они могут еще в два раза больше. Таким образом, Россия может быстро увеличить свое военное присутствие прямо в середине Грузии.
За границей есть еще четыре тысячи русских солдат.
Контролируемая нестабильность — вот как называет наш источник стратегию России по усилению и сглаживанию конфликта в зависимости от своих потребностей. Пока Грузия не владеет собственной территорией, пока страна находится в состоянии тлеющего конфликта, она никогда не сможет стать членом НАТО или ЕС.
До Первой мировой войны в Центральной Азии шла большая игра между Россией и в первую очередь Англией. На поле, где старый крестьянин Мурази сажает вишневые деревья, во дворе, где Мурман стоит и смотрит на поле, которое русские солдаты изрыли линиями, представляющими новую государственную границу, у бетонного корыта, в котором Лали Джерванашвили полощет белье, — вот место новой большой игры.
«Я боюсь, — говорит Лали, — Что с нами будет? А если кто-то решит, что наше село надо разрушить?»
Она берет белье в большой пластиковой корзине и тяжело карабкается вверх по холму к своему дому. На вершине горы есть наблюдательный пункт, из которого за ней, скорее всего, прямо сейчас следят через бинокль. С кем эта женщина разговаривала? Это не сельчане. Что у нее в корзине? Стирка, или что-то еще лежит под одеждой?
Каждое движение вызывает подозрения.
По вечерам с шоссе можно увидеть свет, мерцающий на русской военной базе.
