В самом конце процедуры вступления в НАТО Черногория оказалась в центре столкновения интересов великих держав — России и США.
Но, даже несмотря на это, Черногория, вероятно, скоро станет 29-м членом альянса. Тем самым она избежит ситуации, при которой это своеобразное соревнование по пинг-понгу между ведущими игроками на мировой политической арене могло бы мимоходом нанести Черногории ущерб. Никогда за всю историю альянса еще не случалось, чтобы стране, которая так приблизилась к членству, менее чем за два месяца до торжественного вступления было отказано в приеме в качестве полноправного члена.
Черногория настолько близка к членству в НАТО, что невозможно себе представить, чтобы сейчас из-за чьих-либо интересов — в особенности российских интересов на международной арене — этот процесс мог бы быть остановлен или замедлен. Это означало бы серьезнейшие изменения в международных отношениях вообще и неожиданное налаживание российско-американских отношений — в частности, вследствие чего Черногорией, как в своеобразной шахматной партии, можно было бы пожертвовать в обмен на что-то другое, что Россия получила бы от противоположной стороны.
Протокол о членстве Черногории в НАТО ратифицировали 26 из 28 членов альянса. Теперь это должны сделать только Испания и Соединенные Штаты Америки. Нижняя палата парламента Королевства Испании уже ратифицировала протокол, но чтобы процедура была полностью завершена, необходимо одобрение документа в верхней палате. Членство Черногории в НАТО уже утвердил и Комитет Сената Соединенных Штатов по международным отношениям. Однако три попытки провести протокол через Сенат по ускоренной процедуре провалились из-за несогласия трех сенаторов. Так что Сенат вынесет решение о черногорском протоколе в ходе установленной процедуры (сенаторы должны поддержать ратификацию подавляющим большинством голосов).
В последние недели мы были свидетелями большого внимания со стороны СМИ, партий и активистов к ратификации протокола о вступлении Черногории в НАТО в американском Сенате. Сам факт, что даже самой ратификации уделили столько внимания, указывает на одно важное обстоятельство: сколько бы сами поборники альянса ни говорили, что в НАТО все члены равны, что все за «одним столом», выясняется, что альянс устроен, как у Оруэлла: «все животные (члены) равны, но некоторые равнее других».
В этой связи стоит напомнить один из аргументов, который звучал 11 лет назад, когда обсуждался референдум о независимости Черногории: в одном объединении государства, очень различающиеся размером и численностью населения, не могут быть равны. О каком равенстве между Албанией и Германией, Эстонией и Францией или Черногорией и США можно говорить? Различия между Черногорией и Сербией совершенно теряются на фоне различий между Черногорией и Соединенными Штатами.
Черногорские сторонники вхождения в НАТО упорно пренебрегают одним важным моментом. С самого начала агитации за вступление в этот военный союз звучит мантра о том, что НАТО — это объединение не только вооруженных сил, но и ценностей. Однако эти же поборники альянса сами не решаются воспользоваться ни одной из них. Стоит обратить внимание на метод ратификации в американском Сенате. На прошлом заседании Сената приглашение в альянс не было ратифицировано, потому что аккламация предложения оказалась невозможной, точнее — его поддержали не все сенаторы. В Сенате США заведено, что если времени на дискуссию нет, как и на то, чтобы каждый сенатор высказался о каком-либо предложении, оно проходит только при единогласной поддержке.
Парламент Черногории уже давно пребывает в блокаде: его бойкотирует вся оппозиция, и на заседаниях едва достигается кворум. Если бы представилась возможность, правительство Черногории запретило бы голосовать о вхождении в НАТО, даже с таким заблокированным парламентом, подтвердив тем самым, что из «западных ценностей» власти не почерпнули ничего. И даже то, что не у всех депутатов будет возможность высказаться по такому важному поводу, никого совершенно не беспокоит.
После того как предложение о ратификации приглашения будет заявлено на очередном заседании Сената, он может одобрить его только двумя третями голосов. Такова практика американской внешней политики, введенная по одной простой причине: любое международное соглашение, так или иначе, ограничивает суверенитет страны. Возможно ли, чтобы вхождение Черногории в НАТО нанесло суверенитету Соединенных Штатов более серьезный удар, чем самой Черногории? Как возможно, что в стране, которая даже не почувствует вступления Черногории, требуется больший консенсус? Для подобных судьбоносных решений нужна не только поддержка хотя бы двух третей парламентариев, но и согласие граждан, высказанное на референдуме, потому что такие шаги в корне меняют устройство страны. Неясно (или нам так только кажется), почему отдельные партии от оппозиции ставят под вопрос легитимность выборов и самого парламента, но готовы забыть все свои обвинения, прийти в парламент и проголосовать за вступление в военный союз. Но даже с ними большинства в виде двух третей голосов так и не будет достигнуто.
Опросы общественного мнения, проведенные некоторыми агентствами, и презентация результатов этих вопросов — это еще один из способов втолкнуть Черногорию крайне недемократическим образом в НАТО с помощью голосования о членстве в черногорском парламенте. Разговоры о том, что граждане Черногории, проголосовав на парламентских выборах осенью прошлого года, вместе с поддержкой определенных партий выразили и свое согласие на вступление Черногории в НАТО, по многим причинам некорректны и являются дезинформацией. Во время предвыборной кампании тема вступления Черногории в НАТО не была доминантной ни у одной политической партии, а наоборот, явно оставлялась в стороне. И хотя ожидалось, что эта тема станет главной во время предвыборной гонки, ожидания не оправдались. Даже напротив, внешнеполитический курс Черногории почти не упоминался, или же о нем говорили намного меньше, чем предполагалось.
Так что результаты выборов, достигнутые в ходе неравноправной гонки под ежедневные пропагандистские заявления о «государственном перевороте, планируемом из-за рубежа, то есть из России», не являются подтверждением того, что большинство граждан поддерживает партии, которые выступают за членство Черногории в НАТО. Но даже заказные и заранее продиктованные опросы показывают, что процент тех, кто выступает за членство, ниже, чем тех, кто против. Интересно, что обойти тему референдума как единственного демократического инструмента и процедуры, в ходе которой граждане выразили бы свое мнение и поставили точку в этом вопросе, стараются именно те политические партии и неправительственные организации, в названиях которых есть производные слова «демократия».
Согласно неким неофициальным дипломатическим источникам, Путин запланировал «новый мировой порядок», в котором Черногории вместе с Сербией и Боснией и Герцеговиной отводится роль «стран с военным нейтралитетом», которые служили бы буферными зонами между НАТО, Россией и их союзниками. В соответствии с собственным видением Путин посоветовал новоизбранному американскому президенту Дональду Трампу «не продавливать» черногорское членство в альянсе.
Неясно, действительно ли детали масштабного стратегического плана Путина таковы, может, они и другие. Но что касается степени неприятия Москвой черногорских притязаний на членство в НАТО, то она известна уже давно. Москва оказывает на Подгорицу сильное давление, чтобы та отказалась от предложения вступить в ЕС и НАТО.
Для некоторых в Черногории членство в альянсе превращается в вопрос политической жизни и смерти, поскольку эта небольшая страна находится на переднем крае того, что может перерасти в новую холодную войну.
Что касается самой Черногории, то НАТО еще раз продемонстрировал свою бесцеремонность. Дело в том, что черногорское общество расколото. Любое открытое принятие стороны Вашингтона или Москвы спровоцирует разногласия и конфликты внутри черногорского общества, поэтому ожидаемое принятие в НАТО нельзя расценивать как дружественный жест в отношении Подгорицы, хотя именно таким его и пытаются преподнести. Недавние протесты подтвердили возрождение старых противоречий, уходящих корнями в тот период, когда Черногория была на грани открытого столкновения между так называемыми зеленашами и белашами, точнее — противниками и сторонниками безусловного союза с Сербией после Первой мировой войны. Теперь, весной 2017 года, по прошествии почти века после раскола внутри черногорского корпуса, НАТО, во имя своих геополитических интересов и желания «опередить» Россию и предотвратить распространение ее влияния на Балканах, возвращает Черногорию в начало XX века. А это может быть крайне опасно.
Черногория традиционно поделена на зеленашей и белашей, и у каждого черногорца свое мнение на этот счет. В Черногории существует две академии искусств, две православные церкви, два союза писателей и даже две масонские ложи. В Черногории очевидно разделение страны на богатый приморский юг и бедный север, где разрушены и опустошены индустриальные предприятия социалистических времен. Никшич, Рожае, Беране — города, где трудно живется, где у молодежи нет ни работы, ни особенных перспектив, а старшее поколение выживает на маленькие пенсии. Этой взрывоопасной социальной черногорской смеси не хватает только фитиля, который кто-нибудь подожжет, и начнется война всех против всех. Но начальникам НАТО нет до этого никакого дела, и они с воодушевлением «приветствуют реформы, которые проводит Мило Джуканович». Что это за реформы, никто не знает, и простым людям от них никакой пользы.
В геополитическом отношении, хотя Черногория — суверенное государство, многие расценивают желание альянса принять эту страну как очередную провокацию против России. И происходит это в тот исторический момент, когда Запад под предводительством Соединенных Штатов и Россия переживают самую критическую фазу своих взаимоотношений со времен холодной войны. (Эта фаза началась с переворота на Украине в феврале 2014 года, а продолжилась попыткой цветной революции в Македонии.)
Черногория — единственная страна на Адриатическом море, которая не является членом НАТО, но если оценивать реально, то стратегически членство Черногории в альянсе более чем малозначительно, поскольку ей нечего ему предложить. Боко-Которский залив слишком узок для базирования военных кораблей, а кроме того, уже существуют итальянские и албанские базы. Остается только порт Бар, который превосходен как торговая международная гавань, но «прятать» там корабли невозможно. Военные возможности Черногории минимальны и альянсу не помогут. Аэропорты Тивата и Подгорицы являются международными, а значит, военное применение исключено. Акватория мала, а военная промышленность, можно сказать, в зачаточном состоянии. И в свете всего вышесказанного говорить о ней несерьезно. Таким образом, значение Черногории для НАТО оказывается исключительно геополитическим. Альянсу нужно черногорское побережье, чтобы превратить Адриатическое море в так называемое закрытое.
Высокопоставленные офицеры НАТО, которые в своих заявлениях, как правило, более откровенны, чем политики, уже несколько раз ясно дали понять, что Черногория — это «дыра» (цитата) на их картах, которую они должны закрыть, чтобы как можно лучше подготовиться к будущим международным конфликтам. Это и есть главная причина давления НАТО на Черногорию. Значение черногорского участия в военных миссиях, учитывая размеры черногорской армии, в которой — это мировой курьез — в два раза больше офицеров, чем солдат (1 015 офицеров и 546 рядовых), ничтожно. Что могут 30 черногорских солдат изменить в Афганистане или на каком-то другом мировом поле боя? Отправка этих солдат в миссии НАТО только нанесет ущерб черногорским гражданам, потому что деньги, потраченные на военные операции, люди могли бы получить в виде детских садов, школ и больниц. Да и те, кого отправят воевать, будут психически и физически травмированы, и с этими травмами они вернутся в общество, у которого нет возможностей позаботиться о них добросовестным и гуманным образом. Вместе с этим, выстраивая близкие отношения с НАТО, преследующим империалистические интересы, черногорская режимная элита покупает себе место у власти. Семь раз бывший премьером Черногории Мило Джуканович уже давно ведет дела на международном уровне по принципу «вы закрываете глаза на коррупцию и организованную преступность в моей стране, а я сделаю все, чего вы потребуете».
С другой стороны, вступление Черногории в НАТО изменит отношение Москвы к Подгорице. Встанет вопрос о российском капитале, который был вложен в черногорскую экономику и недвижимость, принадлежащую россиянам в Черногории. Убытки может понести только сама Черногория, особенно если учесть, какую большую помощь россияне оказывали этой маленькой балканской стране.
Вступление в НАТО для Черногории — это в большей степени символический шаг, нечто вроде вхождения в «цивилизованный евроатлантический клуб». На самом деле вступление в НАТО — еще и шаг к Евросоюзу, который сам по себе очень привлекателен для Черногории, ведь она утопает во множестве экономических трудностей и наивно, забыв о показательном примере Греции, полагает, что решит все свои экономические проблемы, вступив в Европейский Союз.
Вхождение Черногории в НАТО станет первым расширением НАТО с 2009 года, однако Черногория получила возможность стать новым членом только потому, что отношения между Западом и Россией фактически разрушились.
Москва будет расценивать членство Черногории в НАТО как провокацию и еще один выпад Запада, который послушно следует за Вашингтоном, сохраняя экономические санкции и умело раздувая надуманные скандалы, нацеленные на то, чтобы изолировать Москву и дискредитировать все, что с ней связано.
«Безопасность», которую обеспечивает НАТО, на самом деле подвергает всех нас серьезным рискам. Ливия — ясный пример того, что НАТО отнюдь не является объединением стран, заботящихся о безопасности в мире. НАТО — это вооруженное крыло внешней политики Соединенных Штатов Америки, которое все меньше поддается контролю.
Ливия — лишь последнее доказательство того, что военная интервенция всегда ухудшает ситуацию и всегда преследует только две цели. Первая — реализовать политическую программу ведущих западных сил, и вторая — придать импульс и обеспечить финансовую прибыль западным транснациональным компаниям.
Ливия была суверенным государством. Сирия — суверенное государство. Ирак — суверенное государство. Украина была суверенным государством. Однако вмешательство Запада растоптало выбор всех этих народов, открыв путь к дестабилизации их национальных государств. Нельзя сеять хаос и одновременно, используя те же средства, пытаться решить возникшую проблему. Это замкнутый круг, который необходимо разорвать как можно скорее.
Тот, кто создал проблему, не может позиционировать себя как спаситель, а значит, пришло время наконец-то признаться, что НАТО не гарант мира и стабильности, а многолетний источник нестабильности и инициатор региональных конфликтов и войн. О НАТО очень часто говорят как об «ответственном защитнике населения мира», а затем следуют «гуманитарные интервенции» вроде операции в Косово, которая (стоит ли повторять это еще раз?) не принесла ничего хорошего. Однако «гуманитарные интервенции» — всегда лишь хороший предлог, чтобы нарушить чужой суверенитет, даже если для этого нужно преступить международное право.
Михаил Горбачев, последний советский лидер, получил от Рональда Рейгана обещание, что НАТО не будет расширяться на Восток. Разумеется, это было ложью, и в последующие годы многие страны Восточной Европы вошли в существующие объединения (сначала в Европейский Союз, а потом и в НАТО), чтобы теперь относиться к западному лагерю.
Расширение НАТО в направлении российской границы довольно спорно и нарушает дух, если не саму суть, договора, подписанного в феврале 1990 года бывшим тогда советским лидером Михаилом Горбачевым, американским Госсекретарем Джеймсом Бейкером и немецким канцлером Гельмутом Колем.
Первое расширение после завершения холодной войны НАТО реализовал в марте 1999 года, приняв Чехию, Венгрию и Польшу. На саммите в Праге в декабре 2002 года было утверждено самое большое единовременное расширение. Тогда в НАТО вошли сразу семь стран: Болгария, Эстония, Латвия, Литва, Румыния, Словакия и Словения. В 2009 году членом альянса стали Хорватия и Албания. Шесть бывших советских республик: Украина, Грузия, Молдавия, Казахстан, Армения и Азербайджан — связали тогда свои армии с НАТО в рамках программы «Партнерство ради мира». Все пять бывших советских республик Средней Азии: Киргизия, Таджикистан, Туркмения, Казахстан и Узбекистан — предоставили НАТО транзитные права и право на перелеты в их воздушном пространстве для ведения войны с талибами в Афганистане.
Россия начала бояться, что ее окружат и изолируют. Во времена Советского Союза страны-сателлиты Варшавского блока играли роль буферной зоны, защищавшей его от возможного удара Запада. Еще в 90-е годы постепенное расширение НАТО на Восток казалось общественности благотворным распространением демократии и укреплением европейской стабильности. Однако, с точки зрения Кремля, расширение НАТО является ничем иным, как попыткой сдержать Россию военными и политическими средствами. Прежде всего, расширение НАТО — это политический, а не военный акт, и сам по себе он несет потенциальную угрозу российским интересам.
НАТО как организация потерял всякий смысл в 1991 году после распада Советского Союза. Альянс задумывался как оборонительная организация, которая может осуществлять военные операции только в случае нападения на одну из стран-участниц.
Однако после договоров, подписанных в 1999 году в Вашингтоне и в 2003 году в Лиссабоне, эта адская военная машина превратилась в инструмент в руках Соединенных Штатов Америки, используемый для экспорта мнимых «западных ценностей». На пространстве от бывшей Югославии до Афганистана, Ирака и Ливии вплоть до Украины и Сирии, где поддерживается так называемая оппозиция (в первом случае неонацисты, а во втором — террористы), НАТО сеет смерть и разорение и нарушает волю народов и государств, которые не представляют совершенно никакой угрозы ни Европе, ни Соединенным Штатам.
Вступление Черногории станет еще одним вызовом и для России, и для европейских властей, которые, решившись на санкции против Москвы, согласились на экономическую и энергетическую эвтаназию и уже навсегда останутся верными слугами этой политики. Тем не менее, все еще неясно, почему ни один институт, СМИ, представитель академической общественности или общественный деятель не решается сказать ни слова об участии в организации страны-банкрота, и все продолжают поддерживать опасное и даже смертоносное расширение.
У граждан Черногории, судя по всему, так и не будет возможности высказаться по этому поводу, ведь черногорские СМИ только и делают, что хором твердят об американской поддержке вступления Черногории в НАТО.
По данным «Движения за нейтралитет Черногории», более 51% граждан не хочет вступления страны в альянс, а 82% полагает, что решение о членстве в НАТО должно получить одобрение граждан на референдуме.
Правительство Черногории хочет обойтись без волеизъявления граждан? Возможно, но даже если дело дойдет до референдума, он лишь создаст иллюзию демократии. А чего еще ожидать от демократической страны, в которой на протяжении 28 лет без перерыва у власти находятся одна и та же партия и премьер/президент? Сейчас этот человек временно не занимает высокие должности, но, тем не менее, отвечает за все в стране, а путь этого человека от Газиместана к евроатлантической интеграции ознаменовался натовскими бомбардировками Черногории, в ходе которых пострадали невинные люди.
Так или иначе, но вступление Черногории в НАТО, вероятно, станет первым случаем в истории этой страны, когда она, по сути, отречется от своего суверенитета, который она после нескольких столетий борьбы одной из первых обрела на Берлинском конгрессе в 1878 году. Единственная возможность для Черногории остаться суверенной и совершенно независимой страной — провести референдум, на котором граждане сами решат, хотят они стать частью блока НАТО или нет.
Правда, из-за евроатлантической медиакампании, которая сейчас ведется, исход референдума сомнителен.
