«Мир должен быть чертовски доволен тем, что норвежцев так мало», — говорит Руне Йертин Рафаэльсен, наклоняясь вперед.
Забудьте министра иностранных дел Бёрге Бренде (Børge Brende) и премьер-министра Эрну Сульберг (Erna Solberg). Представитель Рабочей партии Рафаэльсен, руководитель коммуны Сёр-Варангер, является тем норвежским политиком, который много сотрудничает с русскими. Отчасти, потому что коммуна, которой он руководит, граничит с Россией, но главным образом, потому, что это, по его мнению, выгодно для Норвегии экономически и с точки зрения безопасности.
«Мы должны быть умными в отношении к России. Тут нам нужна не та внешняя политика, которую мы проводим в других местах. У Норвегии есть только один внешнеполитический вызов. Он находится на севере, и этот вызов — Россия, поэтому у нас должны быть хорошие отношения», — уверенно заявляет Рафаэльсен.
Он считает, что сейчас самое время интенсивнее развивать сотрудничество с Россией.
Визит Бренде
На прошлой неделе министр иностранных дел Бренде посетил Россию и Архангельск для участия в конференции по Арктике. Министр иностранных дел появился на российской земле впервые после 2014 года. В тот год Россия с помощью военной силы аннексировала Крымский полуостров у Украины.
С тех пор в политическом климате между Норвегией и Россией наступило сильное похолодание, но бόльшая часть уже существовавшего тогда сотрудничества с нашим соседом на востоке сохранилась. В таких областях как рыболовство, охрана окружающей среды и вопросы об Арктике Норвегия и Россия сотрудничают уже давно. Особенно успешным было сотрудничество по рыболовству в Баренцевом море.
В феврале в открытом письме российского посольства, адресованного Норвегии, Теймураз О. Рамишвили резко критиковал внешнюю политику норвежских властей по отношению к России. В то же время посол пригласил к диалогу и подчеркнул, что отношения между Норвегией и Россией «заслуживают» бόльшего сотрудничества. Он повторил приглашение и в письме, опубликованном в Dagbladet в марте.
Где можно добиться лучших результатов, и в каких областях Норвегия и Россия могут сотрудничать?
Больше пространства для бизнеса
«Я не вижу явных провалов в норвежско-российском сотрудничестве, но для дальнейшего развития есть большие возможности. Особенно в деловой сфере», — говорит Ларс Рове (Lars Rowe), старший научный сотрудник Института Фритьофа Нансена (FNI) и специалист по России.
Он считает, что Баренц-сотрудничество с 1993 года между Россией, Финляндией, Швецией и Норвегией, целью которого является обеспечение безопасности на севере, внесло положительный вклад. Но не так хорошо идет дело с главным и амбициозным проектом — развивать совместный регион делового сотрудничества, считает Рове.
Если бы не западные санкции против России после аннексии Крыма, присутствие норвежского бизнеса в стране могло бы быть больше. Российская экономика очень нуждается в иностранных инвестициях. Потенциальный выигрыш громаден, но оправданный страх риска мешает многим потенциальным инвесторам, полагает Рове.
«Надежно функционирующее российское правовое государство с правилами, защищающими бизнес, и уверенность в том, что закон будет применяться в равной степени для всех, необходимы для того, чтобы оценки рисков склонялись в пользу инвестиций», — говорит старший научный сотрудник.
Летом прошлого года норвежский бизнесмен Атле Берге, директор компании Ølen Betong, российской службой безопасности ФСБ был обвинен в шпионаже. Берге был запрещен въезд в Россию в течение десяти лет, и он опасается, что его компания и активы могут исчезнуть.
Возможное сотрудничество в области энергетики
Дальнейшее развитие уже существующего сотрудничества в области охраны окружающей среды между Норвегией и Россией и проведение энергетической политики может быть в интересах обеих стран, считает научный сотрудник норвежского Института внешней политики (Nupi) Якуб Годзимирски (Jakub Godzimirski).
«Владимир Путин заявил в конце марта, что последствия глобального потепления будут иметь место независимо от того, что мы делаем, и что важно найти возможность жить с этим. Норвегия и Россия будут вынуждены преодолевать одни и те же трудности на севере», — говорит Годзимирски.
Хотя во многих областях Норвегию можно считать «лилипутом» по сравнению с Россией, тем не менее, можно рассматривать обе страны относительно равными в области энергетики.
«Сотрудничество в поиске новых возможностей для ограничения негативных последствий от использования ископаемых горючих веществ — тоже одна из областей, где Норвегия и Россия могут найти общий язык», — говорит Годзимирски.
В том же своем заявлении в конце марта российский президент высказался за реализацию совместных нефтяных проектов в Баренцевом море. «В осуществлении такой деятельности Россия тоже полностью зависит от иностранных компаний», — говорит старший научный сотрудник Института Фритьофа Нансена.
«России нужны инвестиции, чтобы начать такие проекты, нужны партнеры, которые могут разделить риски, и не в последнюю очередь технологии, необходимые для такой деятельности», — говорит Рове.
Западные компании обладают и капиталом, и технологиями.
«Поэтому нет никакого сомнения в том, что будущее развитие добычи нефти с морского дна будет очень актуальным для западных нефтяных компаний», — говорит научный сотрудник.
Сотрудничество в нефтяной отрасли
Коммунальный политик Рафаэльсен считает, что Норвегия должна стараться сотрудничать с Россией в добыче нефти в Баренцевом море. Чем больше и сложнее сотрудничество, тем лучше, считает представитель Рабочей партии.
«Что может быть важнее этого для норвежской политики в области безопасности? Если мы этого не сделаем, это сделают другие, и естественно, что первыми будут соседние страны», — говорит Рафаэльсен.
Политик Рабочей партии уверен, что сотрудничество на региональном уровне с соседями как в коммуне Сёр-Варангер, так и во всей области Финнмарк оставило у русских хорошие впечатления.
Баренц-секретариат, в руководстве которого Рафаэльсен работал 12 лет, преследует в своей деятельности именно эту цель.
Рафаэльсен поддерживает сотрудничество между простыми людьми для создания хорошего климата в отношениях между Норвегией и Россией, что в 2010 году привело к подписанию соглашения о разделительной линии. Это соглашение установило границу между Норвегией и Россией в Баренцевом море, переговоры о которой велись с 1970 года.
«Если бы Владимир и Ольга не побеспокоились бы об Ула и Кари и наоборот, отношения между Россией и Норвегией не были бы такими хорошими именно в то время. Сегодня было бы невозможно подписать такое соглашение», — говорит Рафаэльсен.
Нам следовало там быть в 2014 году
Протянуть руку сотрудничества русским сразу после аннексии Крыма было совершенно немыслимо для стоящих у власти норвежских правителей.
«Нам следовало бы быть в России в 2014 году», — говорит Рафаэльсен. Он считает, что ледниковый период между норвежскими и российскими политическими институтами продолжается слишком долго.
Dagblandet: Несмотря на аннексию Крыма, на нарушение международного права?
Рафаэльсен: Мы проповедуем международный диалог. Разве это не относится и к нам тоже? Сейчас, три года спустя, все говорят о том, что диалог — правильное дело. У нас есть диалог со многими странами, которые нарушают международное право.
Между тем научный сотрудник норвежского Института внешней политики Годзимирски выступает против сотрудничества любой ценой. В то же время он положительно отзывается о балансе в открытом диалоге.
«Нужно быть в состоянии выражать недовольство некоторыми вещами, но и не нужно обрубать все связи. В трудной ситуации важно сохранять некоторые коммуникационные каналы и видеть разницу между коммуникацией и диалогом. Коммуникация предполагает передачу послания, а диалог является коммуникацией, где ставится цель придти к определенному согласию. Коммуникация является самой простой формой связи, а вот диалог вести труднее», — говорит Годзимирски.
Он также убежден, что внешне простое приглашение Путина к сотрудничеству в нефтяной отрасли в Баренцевом море не так просто, как кажется.
«Это также способ Путина сообщить Западу, что у России есть много того, что она может предложить, но тогда Западу надо будет сначала что-то сделать с санкциями».
Похоже, что здесь будет так же трудно придти к согласию, как это было с разграничением в Баренцевом мора.
