Войну не предотвратить слепой верой в мир.
У меня есть привилегия, то есть, у меня много привилегий, но есть и такая — я могу со своего места за письменным столом видеть из окна крепость Оскарсборг.
Оскарсборг на холме Сёндре Кахолмен в проливе Дрёбак связана с самым известным моментом современной норвежской истории: потоплением германского крейсера «Блюхер» 9 апреля 1940 года, что задержало продвижение немецких оккупационных войск, спасло короля и правительство от смерти, плена или унижения и на многие годы вперед способствовало формированию нашей нации.
Король и правительство
Много было сказано о том, кто сдался, а кто встал во весь рост, когда наступил момент истины.
Многие согласны с тем, что король был «королем». В то же время историки, в частности, профессор Том Кристиансен (Tom Kristiansen), после фильма «Отказ короля» (Kongens nei) должны были прийти на помощь правительству Нюгордсволда, напомнив о том, что оно практически первым ясно сказало немцам «нет». Это нисколько не умаляет действия короля Хокона (Haakon), но показывает правительство Нюгордсволда в лучшем и правильном свете.
«Фильм показывает правительство Нюгордсволда слабым, неуверенным и колеблющимся. Но действительность была иной», — констатирует профессор (Aftenposten, 27 сентября 2016 г.).
Можно также много сказать (а сказано об этом было мало) о полном смирении некоторых подразделений генерального штаба и офицерского корпуса, о достопочтенных представителях в Стортинге и вне его, готовых выйти навстречу оккупационным войскам.
Наивность, вызывающая беспокойство
Но что было, то было. Меня в первую очередь поражает полнейшая растерянность и тревожная наивность до и после немецкого вторжения, в результате которых люди не смогли понять зло нацизма или считали, что его можно было победить словами. Это, несомненно, способствовало тому, что многочисленные сигналы тревоги не были восприняты.
«Норвежцы было почти загипнотизированы угрозой с востока, из Великобритании», — пишет французский военный историк Франсуа Керсоди (François Kersaudy) в книге «В соревновании за Норвегию» (Kappløpet om Norge). «Если есть что-то беспокоящее меня больше (чем германское нашествие), то это скорее какое-либо непродуманное действие со стороны наших британских друзей», — писал норвежский посол в Лондоне Эрик Колбан (Eric Colban) 8 апреля.
И когда в 01.30 девятого апреля король Хокон был разбужен своим адъютантом и проинформирован о том, что Норвегия вступила в войну, он спросил: «С кем?»
Политика нейтралитета
В Норвегии существовало согласие в вопросе о политике нейтралитета (хотя впоследствии появились и иные точки зрения), и те несколько миллионов крон, свидетельствовавших о различиях в подходах партий к вопросу об ассигнованиях на оборону, конечно же, не помешали бы Гитлеру вторгнуться в Норвегию.
Для меня уроком 9 апреля 1940 года является не только то, что история должна учить нас, но и то, что мы должны научиться тому, чтобы история редко повторялась.
В то время как к Первой мировой войне во многом привели союзы разных стран, возникновению Второй мировой войны, вероятно, могли бы помешать лишь крепкие союзы демократий.
От вида из окна к пониманию
Из окна можно не только видеть крепость Оскарсборг. Если есть желание, то можно также ознакомиться с тем, что происходило с крепостью Оскарсборг, как развивались события в апрельские дни 77 лет назад и понять:
• что нам как нации нужно крепкое национальное единство, чтобы мы не стояли растерянно, когда от нас снова потребуется самоотверженность. Поэтому важно, чтобы наши власти, после того как армия оставила Оскарсборг в 2002 году, наконец, поняли, что нельзя допустить обветшания крепости, необходимо поддерживать ее в порядке для будущего и для общественности;
• что мир меняется и в отношении образа врага. Оскарсборг изначально был построен, чтобы защитить нас от шведов. Но напали на нас немцы;
• что нужно прекратить задавать вопросы, хотя речь идет о политике безопасности: может быть, Торвальд Столтенберг (Thorvald Stoltenberg) и Коре Виллок (Kåre Willoch) правы в том, что сегодня неумно со стороны НАТО еще дальше отодвигать Москву от нас?
• что нет никакого противоречия между крепкой обороной и крепким желанием мира,
• что любовь к родине, в основном, положительная сила,
• что есть разница между оккупантом и оккупированным, агрессивным национализмом и мирным патриотизмом, между немецкими оккупационными солдатами, поющими «Германия превыше всего» в то время, как «Блюхер» идет ко дну и тысяча немецких солдат тонут, и норвежскими защитниками, поющими «Да, мы любим эту страну», идя на эшафот.
Мрачная мирная история
Нам всем может быть полезно прочитать книгу «Война и либеральное сознание» (War and the Liberal Conscience) британского военного историка Майкла Говарда (Michael Howard) — обзор теорий мира либеральной интеллигенции за 500 лет.
Свободная торговля. Республика. Демократия. Социализм. Они все должны были уничтожить основу войны.
Свободная торговля показала бы, что независимо от границ народы имеют, в конечном счете, общие интересы. Республика свергла бы королей, дворянство и тех, кто наживается на войне, и привела бы мир к восходу разума, «a morning of reason».
Правление народа уничтожило бы основу войны, но народы оказались еще более воинственными, чем элиты.
«Например, — пишет Говард, — стало труднее утверждать, что гитлеровская Германия существовала лишь благодаря власти небольшой клики бандитов, по мере того, как эта страна захватывала большие пространства Европы, а евреев убивали миллионами».
Книга Майкла Говарда была издана в 1978 году, но вполне можно представить себе, что бы он сказал о наивности интеллигенции при встрече с «арабской весной» или речью Джорджа У. Буша (George W. Bush) «Задача выполнена» (Mission Accomplished) 1 мая 2002 года — когда война в действительности началась в полную силу. Война Буша с террором дала нам больше войны и больше террора.
Кроме того, только чистые пацифисты последовательно выступали против войн. Большинство же выступало против одних войн, но за другие войны.
Не в последнюю очередь западные интеллектуалы усердно выступали за освободительные войны, которые лишь в редких случаях делали народы свободными.
Мир нужно создавать
Очень часто положение становилось еще хуже, что заставляет Говарда прийти к выводу о том, что Кант был прав, когда говорил, что мир надо создавать каждый день: «Но Кант, может быть, сам не знал, что это задача, которую нужно решать снова и снова каждый день нашей жизни, и что никакая формула, никакая организация и никакая политическая или социальная революция когда-либо не сможет освободить человечество от этой неумолимой обязанности».
И мы, во всяком случае, не можем обеспечить мир норвежской армией, которая, согласно военному докладу, не имеет реальной боевой силы и способна защитить лишь среднюю по величине норвежскую коммуну.
