На окраине столицы Таджикистана Душанбе 27-летней Зебо удалось открыть маленький магазинчик. Она надеялась, что он поможет вытащить ее семью из бедности, но вместо спасательного круга магазин стал камнем у нее на шее.
Чтобы открыть эту торговую точку, в 2010 году ее родители, занимающие низкооплачиваемые должности государственные служащие, решили взять ссуду в банке. От доходов, приносимых этим едва заметным магазинчиком, ютящимся между двумя многоквартирными домами, зависит семья из 10 человек. Также из этих денег приходится погашать взятую в банке ссуду.
Зебо открыла магазин в надежде на улучшение экономической ситуации в стране, но ее оптимизм оказался неоправданным. Удар, нанесенный России падением цен на нефть и введенными Западом санкциями, громким эхом отдался и в Таджикистане.
«Люди в панике. Зарплаты маленькие, а цены постоянно растут. Людям приходится на всем экономить, и они стали покупать меньше мяса, масла и конфет. Берут только самое необходимое — муку, картошку, морковь и растительное масло. Мы не можем снижать цены, т.к. нам тоже приходится закупать продукцию по высоким расценкам. Нам тоже нужно как-то зарабатывать», — сказала Зебо. Мы не называем ее фамилию из соображений безопасности.
Цены выросли очень заметно. Буквально месяц назад килограмм говядины стоил 32 сомони (3,8 доллара), а теперь — 40. Стоимость 50-колограммового мешка муки выросла с 320 до 370 сомони. Цены на картошку и морковь удвоились — с 2,6 и 1,2 сомони соответственно до 5 и 2,5 сомони.
В своем февральском докладе Всемирная продовольственная программа ООН отметила, что четверть жителей Таджикистана, опрошенных в рамках проведенного организацией исследования, тратят свыше 75% располагаемых доходов на еду.
Скачки цен на пищевые продукты в определенной степени носят сезонный характер и являются результатом сезонного дефицита тех или иных товаров, но в этот раз рост цен также связан с ослаблением национальной валюты, сомони. С начала года курс сомони к доллару упал с 7,9 до 8,5.
Кроме того, раньше люди могли рассчитывать на финансовую поддержку извне, но и этот поток значительно ослабел. В 2013 году работающие в России таджикские трудовые мигранты отправили домой около $4 млрд, но к 2016 году эта цифра упала вдвое — до 2 милларда долларов.
Несмотря на заверения Национального банка Таджикистана, люди считают сомони ненадежной валютой и стараются копить деньги в долларах, найти которые становится все сложнее.
Рост курса доллара очень больно бьет по тем, кто, как и семья Зебо, брал в банке ссуды, индексированные в американской валюте. «Мы взяли ссуду в долларах, когда курс находился на уровне 4,5 сомони за доллар, — сказала Зебо. — Но мы зарабатываем в сомони. Нам уже пришлось продлить срок погашения долга, и в конечном итоге мы заплатим в два раза большую сумму, чем брали в банке».
«Мы хотим продать магазин и погасить долги. Это дешевле, чем дожидаться очередных скачков курса и переплачивать банку. Но все понимают, что вести бизнес сейчас крайне сложно, и покупателя на наш магазин нам не найти. Поэтому мы продолжаем работать», — добавила она.
Зульфира, государственная служащая, чью фамилию мы тоже не называем, сообщила EurasiaNet.org, что также выросли и цены на лекарства.
«У моей матери больное сердце и ей постоянно нужны лекарства. Раньше мы тратили на них 300 сомони, а сейчас уже 600. Поэтому нам приходится экономить на других лекарствах», — отметила она.
По словам Зульфиры, например, препарат Roxera, снижающий уровень холестерина в крови и сокращающий вероятность сердечного приступа, раньше стоил 80 сомони, а теперь — 110. Цена на препарат Amlesa, стабилизирующий давление, также подскочила с 60 до 97 сомони.
«Нам приходится экономить на лекарствах и следить за тем, что мы едим. Это рискованно, но у нас нет другого выхода, пока времена не улучшатся», — добавила она.
Одной из причин дефицита долларов на рынке являются продолжающиеся трудности с проблемными банками.
Занимающие лидирующие позиции на рынке Агроинвестбанк и Тоджиксодиротбанк, а также закрытые ныне Фонобанк и Тоджпромбанк, в течение долгого времени не позволяли клиентам снимать деньги со счетов. Запрет на выплаты был отменен лишь недавно, но при этом банки начали выдавать клиентам деньги только в сомони даже с долларовых счетов. Выброшенная в обращение новая масса сомони привела к снижению курса национальной валюты.
Одним из побочных эффектов стал фактический отказ от безналичных расчетов и переход на наличные. Люди предпочитают держать деньги «под подушкой», и возраставшее было число клиентов банков, привыкающих платить карточкой, опять пошло на спад.
Частично экономические трудности Таджикистана объясняются внешними факторами, на которые Душанбе повлиять не может, но в значительной степени проблемы создаются внутри страны. «Чем выше уровень коррупции, тем выше цены, — отметил экономист Самиджан Насриддинов. — У нас цены на продукты питания сравнимы с европейскими, а то и выше. Продажи падают, поэтому налоги выплачиваются из сбережений. В ожидании лучших времен люди начали проедать свои сбережения, и теперь остались ни с чем».
Между тем власти не проявляют особого беспокойства.
Президент Эмомали Рахмон не перестает хвастать победами в борьбе с бедностью. Теперь правительство объявило о планах снизить уровень бедности в стране к 2020 году до 20%, по сравнению с 31% в 2015 году.
Нацбанк тоже настаивает, что никаких проблем со скачками курса национальной валюты нет, прямо заявив 7 апреля, что «никаких проблем с дефицитом иностранной валюты в Таджикистане не существует».
«За последние дни на рынке покупки и продажи наличного доллара США под влиянием психологических и спекулятивных факторов среди населения сложилась паническая и тревожная ситуация. Возникшая существенная разница между официальным рыночным курсом и неофициальной покупкой и продажей наличного доллара США привела к тому, что отдельные люди в массовом порядке закупают доллары в кредитных организациях в целях получения спекулятивной выгоды», — отмечается в заявлении банка.
