Издали земельные наделы выглядят как доисторические жилые пещеры на холмистом карстовом ландшафте. Почти тысяча гаражей рядами прижимаются к склону Петрова Оврага. Ворота закрыты, на улице не видно почти ни одного жителя. Овраг находится на окраине района новостройки Ульяновска.
С 600 тысячами жителей город на Волге в 900 километрах к востоку от Москвы является скорее небольшой общиной. Однако Ульяновск знает в России почти каждый. Этому способствует также и экстравагантный губернатор Сергей Морозов, который охотно заставляет чиновников писать диктанты или целыми коллективами отправляет их на курсы английского языка. Морозов славится тем, что умеет привлекать инвесторов. С производителем шоколада «Марс» и с турецкой пивоваренной фирмой «Эфес» он привлек в город два известных иностранных концерна. Также и транспортный самолет АН-24 монтируется здесь неподалеку. Того, кто 12 июня, в День России, подарит нации нового гражданина, награждают кроме прочего внедорожником «Патриот» Ульяновского автозавода УАЗ. Чтобы это удавалось, 2 сентября объявлен нерабочим днем. Слава губернатору.
И все же самым знаменитым уроженцем города остается Владимир Ульянов, имя которого было в 1925 году присвоено городу и который известен как Владимир Ленин и руководитель Октябрьской социалистической революции 1917 года. Между тем город прославился как цитадель теневой экономики.
Петров Овраг мог бы быть нормальным городским жильем, если бы не столбы дыма, вырывающиеся из некоторых гаражей по самодельным вытяжным трубам. Те, кто отапливает свои боксы, как в России также называют эти гаражи, редко ставят там свои машины. Чаще всего гаражи служат мастерскими. Они дешевле, чем производственные помещения и не требуют никаких побочных расходов.
Путин за легализацию
Алсу колеблется. Должна ли она рассказать свою историю? 50-летняя женщина недоверчива, с тех пор, как пошли слухи о том, что город может взяться за владельцев гаражей. В государственной казне пусто. В прошлом году президент Владимир Путин потребовал от правительства найти пути, чтобы «перевести гаражную экономику на легальное положение». Он угрожал финансовым ведомством и «государственным комплексным сервисом», как это сформулировал один владелец гаража. Однако пока ничего не произошло. Пока большинство не платит никаких налогов.
Они называют себя «гаражники». Среди них есть представители всех профессий. От автомеханика до зубного техника. Поступают заказы даже на двухместные вертолеты. Эти маленькие частные предприятия предлагают то же самое, что производят и государственные предприятия, только дешевле. Алсу вот уже четыре года производит мебель. С тех пор мастерская выросла до 350 квадратных метров. Бизнес идет хорошо. Ядро коллектива составляют два сына и невестка. В настоящее время у Алсу работают десять человек. «Официально приняты на работу только трое», — говорит она. Это был компромисс, чтобы успокоить чиновников. Трое «легальных» получают на бумаге только минимальную зарплату. Платить все государственные налоги она не может себе позволить. За это она платит лучшие зарплаты, говорит Алсу. Алексей работает у Алсу уже два года и делает табуреты. 25-летний мужчина доволен, потому что с 40 тысячами рублей он получает вдвое больше, чем на государственном предприятии.
Поролон и готовые детали сложены до самого потолка. Товар Алсу относится к средней ценовой категории. Она гордится его качеством. Только что один руководящий сотрудник городского управления заказал софу. «Им тоже надо экономить», — смеется она.
Между тем Ульяновск считается мебельной мастерской России. В 12 тысячах гаражей производится почти все — от стола до шкафа. «Большинство владельцев боксов не хотят зарабатывать миллионы или расширяться», — говорит историк экономики Сергей Зелеев, который изучает гаражное производство. Для них важна надежная выгодная работа также и в трудные времена. Для этого подходит собственная мастерская, так как многочисленные личные контакты мелкого бизнеса делают его во время кризиса менее уязвимым, чем крупные предприятия.
У России большой опыт в теневой экономике. Она восполняла дефицит еще при коммунистическом плановом хозяйстве. После коммунизма она снабжала население всем жизненно необходимым. И сейчас ее заслуги очевидны: несмотря на двузначную инфляцию и падение роста в 3,7% в 2015 году, в стране было спокойно. Примерно четверть российского экономического производства приходится на неформальный сектор, считают эксперты. Из 76 миллионов трудоспособных граждан по самым осторожным оценкам по меньшей мере 30 миллионов работают в теневой экономике — примерно 40% трудоспособного населения.
Оставаться скромными
Алсу успешна, но она не мечтает о собственной Ikea. «Надо оставаться скромными», — говорит она. «Тот, кто становится слишком богатым, притягивает к себе внимание властей и зависть конкурентов». Только 5% мастерских рискнули перейти на легальное положение. Чем беднее провинция, тем пышнее процветает теневой сектор. В нефтяном регионе вокруг Тюмени или в Москве это не играет почти никакой роли.
Сосед Алсу, Иван Ларин, представляет собой другой тип гаражников. У него все легально, говорит 33-летний специалист по информатике, который оставил в Москве хорошо оплачиваемое место в крупной фирме. Он хотел что-то попробовать и быть свободным. Иван производит кондиционеры, однако он открыл одну нишу: зимой мастерские загрязняют воздух в овраге, потому что они топят отходами. Это вызвало интерес службы по охране окружающей среды. После этого предприятия стараются лучше избегать контактов с этой бюрократией. Теперь Иван предлагает экологичные печи, потребляющие отработанное масло. Спрос среди гаражников огромный. Иван не имеет ничего против того, чтобы «очень быстро стать очень богатым».
