Десятки пострадавших, беспрецедентный транспортный коллапс, аресты людей с «неславянской внешностью» — это очевидные последствия теракта в петербургском метрополитене 3 апреля этого года.
Но солидарность, которую петербуржцы проявили в момент теракта, взаимовыручка и поддержка, которую массово оказывали друг другу совершенно незнакомые люди, подсказали многим из них — наша жизнь и судьба находятся только в наших руках. При этом отсутствие паники, откровенно критическое отношение к действиям властей после взрыва, продолжение протестных акций и нежелание мириться с давлением сверху — все это, похоже, становится для властей неприятным звоночком о том, что граждане могут спокойно определять свою жизнь и без оглядки на нее.
Перерастет ли этот «звоночек» в колокольный звон, вероятно, станет очевидным в самое ближайшее время.
Нас накрыла взрывная волна
— Когда начинаю вспоминать, меня снова трясет. Вот прочитала в интернете список погибших, плакала, не могла остановиться, — рассказывает Наталья Кириллова, фотограф, в прошлом — режиссер телевидения, ехавшая именно в том злополучном вагоне петербургского метро, где 3 апреля прогремел взрыв.
Из покореженного вагона Наталья выбралась самостоятельно. Потом, уже наверху, врачи диагностировали у нее контузию средней тяжести и отправили в больницу. Почти две недели на больничной койке, потом — столько же в санатории «Белые ночи» на реабилитации. Сейчас Наталья — уже дома, но наблюдается у терапевта: у нее все еще нарушен сон, болит сердце.
В результате взрыва в метро Петербурга на месте погибли 14 человек, включая самого атаковавшего. Позже, уже в больнице, скончались еще двое. Всего за медицинской помощью обратились около ста человек, почти 50 попали в больницы. Сейчас, спустя месяц, в больницах находятся более 20 человек.
Не только Наталье Кириловой, но и остальным выжившим после взрыва до сих пор еще не выделили обещанную компенсацию: им еще предстоит пройти судебно-медицинскую экспертизу, заполнить кучу документов. Так что в лучшем случае материальную компенсацию Наталья получит в конце мая, а пока ее поддерживают друзья, знакомые, коллеги. Они скинулись на лекарства, помогли купить новый фотоаппарат взамен разбитого во время взрыва.
— В первые минуты после взрыва я вообще ничего не чувствовала, страх и боль «догнали» меня потом, уже на следующий день, — вспоминает Наталья, — И хорошо, что рядом оказались друзья, которые мне и сейчас помогают. Огромное им всем спасибо за поддержку!
Надежда Соседова, психолог-психоаналитик, тоже оказалась в том самом вагоне метро 3 апреля. Но она сидела в углу, далеко от центра взрыва. Ее ударило взрывной волной, она крепко ухватилась за поручень, и в результате получила только сильный ушиб ноги. От высокой температуры у нее загорелись волосы, но Надежда быстро их потушила. Когда выбиралась через разбитое дверное окно, оглянулась: на полу вагона неподвижно лежали искалеченные тела десятка человек…
— После взрыва, уже наверху, помогала людям, — рассказывает Надежда. — Там было очень много контуженных молодых ребят, они ничего не слышали, говорили, что не чувствуют своего тела. Я их осматривала, говорила: «Кровь не твоя, она чужая, ты контужен, потерпи, сейчас придут врачи, тебе помогут».
Говоря о своем везении, Надежда Соседова отмечает, что просто «видимо, у Вселенной были другие планы». Хотя даже ей, профессиональному специалисту по работе с психологическими травмами, пришлось самой пройти курс терапии — групповой и индивидуальной. Но и этого оказалось недостаточно: спустя три недели она взяла отпуск и уехала на другой край Земли — в Индию, чтобы окончательно прийти в себя. Когда мы с ней разговаривали по Skype, через открытое окно у нее за спиной в комнату врывался шум океанского прибоя.
— Мне и сейчас об этом непросто вспоминать, — говорит психолог. — Даже мысленно не хочется туда возвращаться… Вообще-то я — стрессоустойчивая, в момент происшествия кидаюсь спасать других, помогать, меня потом «догоняет»… На мой взгляд, нужно, чтобы люди учились справляться с такими стрессовыми ситуациями. Трагедия, подобная этой, — повод прийти на помощь, поддержка других становится отличным лекарством.
О том, что трагедия в метро сплотила петербуржцев, много писали и в печатных СМИ, и в интернете. Издания рассказывали, как горожане подвозили незнакомых им людей до дома, бесплатно поили кофе и кормили блинами. Днем 3 апреля Александра Крыленкова, активист и правозащитник, услышала о взрыве в метро, и первая мысль была о том, что с общественным транспортом точно будут большие проблемы.
— Я как раз была на машине, и решила помочь, — рассказывает Саша. — Опубликовала номер своего телефона в интернете, он оказался одним из первых, и сразу пошел шквал звонков. Помогать легче, чем сидеть у компьютера и обсуждать разные версии и переживания, намного проще самому включиться в работу, чем слушать жалобы.
Когда Александра поняла, что в одиночку не справляется, написала пост в Facebook, и человек шесть с машинами сразу откликнулись, поехали помогать, потом отозвались еще несколько петербуржцев на колесах. «Нам даже позвонил один человек из Москвы, узнал, что мы не „фейки", а потом перевел денег на бензин и такси для нуждающихся, — рассказала Саша. — Ближе к ночи разные кафе сообщили, что будут бесплатно поить кофе и кормить наших водителей. А некоторые бензозаправки даже заправляли волонтеров-водителей бесплатным бензином на сумму до 500 рублей».
Психолог Мария Берлин оказалась среди тех, кого автоволонтеры в тот день буквально спасли от многочасовой дороги домой. Они подвезли ее с работы на другой конец города. Потом и сама Мария решила поддержать петербуржцев — она дала в Интернете объявление о бесплатной помощи всем, кто тяжело переживал стресс, впадал в панику, кому нужна была психологическая поддержка.
— До конца апреля давала объявления о бесплатной психологической помощи, хотя заранее знала, что обращений будет немного, — рассказывает Мария. — Во-первых, потому что эти психологические травматические последствия ложатся на общее физическое состояние человека, и он сам, и окружающие не догадываются, что к ухудшению привела психологическая травма, а не что-то другое. И еще потому что россияне не приучены обращаться к психологам вообще. К сожалению, в нашей постсоветской культуре отсутствует навык заботы о себе, люди приучены терпеть до упора! Когда в огне на одной ноге ты что-то делаешь и говоришь, что все нормально, это как раз совершенно ненормально. Целые поколения воспитывали на «героическом» отказе от заботы о себе.
Ольга Павлова, специалист по IT-технологиям, совладелец в КБ «Собака @Павлова», в первые же часы после информации о взрыве в метро начала помогать развозить петербуржцев, застрявших на улицах города из-за транспортного коллапса.
— «Накрыло» меня к концу следующего дня и почти неделю потряхивало, а в первые минуты и часы было только желание помочь, — говорит Ольга. — И если, не дай Бог, случится еще что-то подобное, повела бы себя так же.
Взаимовыручка и сплоченность — хорошие вещи, но реальный транспортный коллапс, случившийся в Петербурге после взрыва, силами волонтеров не ликвидировать. Произошли ли за этот месяц хоть какие-то позитивные сдвиги в работе транспорта, в обеспечении безопасности на нем, ни Ольга Павлова, ни Александра Крыленкова, сказать не смогли.
— Ничего положительного не заметила, — говорит Александра. — Понятно, что любая власть, даже самая хорошая, а не такая, как у нас, всегда неповоротлива.
Похоже, что петербургские власти в своей «неповоротливости» дадут фору любой бюрократии. На просьбу корреспондента oDR к Комитету по транспорту администрации Петербурга сообщить, планирует ли ведомство предпринять какие-то меры для предотвращения транспортного коллапса в случае возможных терактов на метро, пресс-секретарь Ирина Ефимова прислала официальный ответ. В котором, в частности, говорится: «Результаты проведенного анализа работы пассажирского транспорта 3 апреля 2017 показали, что открытие дополнительных маршрутов в условиях сложившийся дорожно-транспортной обстановки на улично-дорожной сети в период чрезвычайных ситуаций не требуется».
Шум и стрелочники
Кроме транспортного коллапса, который Петербург пережил хотя и очень тяжело, но от которого быстро оправился (уже к вечеру 3 апреля движение в метро по всем направлениям было восстановлено), самым заметным явлением для горожан стали «ожившие» рамки металлоискателей на станциях метрополитена. Установлены они были еще пару лет назад, но до трагедии 3 апреля «молчали». Когда на следующие дни после взрыва петербуржцы спустились в метро, их встретила звуковая какофония — треск, свист, шум. Прежде металлодетекторы работали в беззвучном режиме потому, что, как объясняли сотрудники метрополитена, петербургской подземкой ежедневно пользуется почти 2,5 миллиона горожан, и отследить всех очень сложно.
Проверку работы петербургского метро, и особенно действенность системы безопасности в метрополитене сразу же начали проводить прокуратура, Следственный комитет, Ространснадзор. На днях стало известно, что эта проверка завершилась, и что обнаружен целый ряд нарушений, о которых доложено руководству метрополитена Санкт-Петербурга.
Результаты этой проверки будут обсуждать на самом высоком уровне лишь в середине мая. Но уже есть один реально наказанный сотрудник метрополитена: неделю назад Следственный комитет России (СКР) возбудил уголовное дело в отношении сотрудника метро Константина Ипполитова. Его обвиняют в халатности: по мнению следователей, из-за расхождения в служебных инструкциях Ипполитов «просмотрел» предполагаемого смертника Акбаржона Джалилова и пропустил его на станцию «Академическая». И хотя камеры слежения показывают, что Джалилов просто дождался, когда никого из сотрудников метро не будет возле турникета (а их там было трое), и что металлодетекторы работали в тот день бесшумно, именно Ипплитов будет отвечать за эту «халатность».
— На мой взгляд, просто нашли «стрелочника», — считает Виктор Терешкин, журналист, активист-эколог, оказавшийся в момент взрыва свидетелем происходившего в метро. Виктор много лет работал в пожарной службе, и сразу определил, что в метро случился именно взрыв, а не пожар, как посчитали некоторые. — Никого эта трагедия ничему не научила! В течение полутора недель еще казалось, что приняты более серьезные меры безопасности — во всяком случае, я в это время много раз видел, как в метро людей проверяют. Правда, главным образом это коснулось людей с неславянской, азиатской внешностью. Меня вот ни разу не поверили, хотя я часто езжу с немаленьким рюкзаком. Но самое страшное — через месяц все вернулось на круги своя. А к террористической угрозе нужно быть готовым постоянно! Я вчера проезжал Технологический Институт, и понял, что у меня нет ощущения безопасности и защиты.
Виновным будешь?
Что касается установки личности исполнителей теракта и всех причастных к нему, то здесь органы следствия и ФСБ проявили завидную осведомленность, энергию и активность.
Уже спустя два дня после взрыва в Петербург из киргизского города Ош приехали на допрос родители 22-летнего Акбаржона Джалилова, основного подозреваемого, останки которого с элементами взрывного устройства были обнаружены в эпицентре взрыва в вагоне метро.
Аресты потенциальных подозреваемых продолжались весь апрель. В первые дни — с 5 по 7 апреля — были задержаны 14 человек. Потом в Подмосковье задержали уроженца Киргизии Аброра Азимова. Видео с его драматическим арестом в лесу показали по всем телеканалам, но родители Азимова заявили, что сын был похищен из больницы, а видео — это постановочные съемки. Позже был задержан его брат Акрам. В конце апреля директор ФСБ России Александр Бортников отрапортовал, что заказчик установлен, но его имя не раскрывается, как не обнародованы имена тех, в чьих интересах действовали подозреваемые.
Однако бурная деятельность сотрудников ФСБ и следователей тоже вызывает немало вопросов. Например, сейчас, месяц спустя, некоторые из арестованных, находящиеся в следственном изоляторе в Петербурге, заявляют о том, что им все еще не предъявлены обвинения. Об этом через своего адвоката сообщил, в частности, Махамадюсуф Мирзаалимов: по его словам, он въехал в квартиру, в которой его арестовали, лишь за пять дней до ее штурма сотрудниками ФСБ, и совершенно не согласен с мерой пресечения и претензиями СКР. Несмотря на все возражения его адвоката Самвела Саркисяна, Мирзаалимов был оставлен под стражей до 2 июня. На сегодняшний день уже известно об аресте 20 человек по делу о взрыве. Их обвиняют не только в подготовке теракта, но и по делам о вербовке в запрещенную в Россию террористическую организацию ИГИЛ, в пособничестве терроризму. Кто из них в чем реально виновен? Не исключено, что петербуржцы об этом так и не узнают.
— Почему после взрыва в метро, да еще и в тот день, когда в город приехал Путин, не сняли Умнова, Клауса, Литвиненко?— возмущается Динар Идрисов, адвокат и правозащитник (Сергей Умнов — руководитель ГУВД по Петербургу и Ленинградской области, Александр Клаус — глава Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Санкт-Петербургу, Сергей Литвиненко — прокурор Петербурга). — Ведь это — очевидное разгильдяйство и непрофессионализм! Но власти постараются сделать все, чтобы мы не узнали об их проколах!
Показательная порка
В течение почти трех недель после взрыва казалось, что правоохранительные органы, сотрудники ФСБ, следователи заняты только расследованием причин теракта в метро, поиском участников и организаторов — то есть своими прямыми обязанностями по обеспечению безопасности в городе и стране. Но когда 29 апреля в Петербурге и еще нескольких городах России прошла новая массовая акция «Надоел», стало очевидно: на ловле взрывников правоохранители только «разогревались» перед выполнением своей главной задачи — оградить власти от возмущения граждан.
Если практически везде, в том числе, и в Москве, в этот день обошлось без задержаний, то в Петербурге активистам устроили показательную порку. Из почти 150 человек с письмами протеста на имя президента России, которые они собирались отнести в здание полпредства на Петровской набережной, в первые же минуты были задержаны около 120 человек. Их развезли по разным отделениям полиции, а затем началась серия судов, которые продолжаются и сейчас. По некоторым из них уже вынесены решения — правозащитник Динар Идрисов на днях был приговорен к выплате штрафа в размере одной тысячи рублей.
Тем не менее, связь между взрывом в питерском метрополитене и агрессией правоохранителей на акции «Надоел» не кажется ее участникам столь уж очевидной.
— Теракт повлиял на ужесточение проверок в метро, это да, а бурная реакция на «Надоел» вызвала, скорее, желанием поквитаться за 26 марта, когда власти не смогли предотвратить массовые акции в Москве, Питере, в других городах, — считает Андрей Пивоваров, лидер петербургского отделения «Открытой России».
По мнению Евгении Литвиновой, члена политсовета Петербургского отделения партии «Парнас», задержанной 29 апреля, ужесточать меры власти начали еще в конце марта.
— Власти раззадорил митинг 26 марта, но взрыв показал — стражам порядка буквально некогда заниматься своими прямыми обязанностями по обеспечению безопасности, потому что они ловят таких опасных преступников, как я, или художница Елена Андреевна Осипова, — говорит Евгения Литвинова. — Настолько полицию захватило это увлекательное дело, что они в метро убрали открытые проходы для людей с кардиостимуляторами, теперь больному человеку надо предъявлять справку, ждать, когда ее прочитают и оценят ее правдивость… Это было сделано ровно за неделю до теракта, но террористов они все равно пропустили!
От марта до июня
Как рассказала Евгения, в 33 отделении полиции, куда ее и еще несколько человек привезли после задержания у метро «Горьковская», сотрудники буквально растерялись — у них не было опыта «работы» с участниками массовых митингов.
Поэтому никаких разговоров на тему «у нас тут борьба с терроризмом, а вы митингуете» полицейские с задержанными не вели. Они, по словам арестованных, даже не знали, что писать в протоколе, и протокол Литвиновой переделывали четыре раза. Тем не менее, по ее мнению, задача власти — показать, что они недаром пошли в Сирию под предлогом борьбы с мировым терроризмом — с грохотом провалилась. «Теперь терроризм пришел в Петербург, надо на ком-то отыгрываться, вот они и ловят мирных граждан», — уверена Евгения.
— У меня тоже ощущение, что властям этот теракт нужен был для того, чтобы увести внимание общества в сторону от сирийской войны, от провала Крымского присоединения, — считает Виктор Терешкин. — Этот теракт просто упал властям как подарок: вот мы сейчас начнем всем руки заламывать, зеленкой всех обливать, лишь бы не было терактов!
По мнению Динара Идрисова, связь между терактом в петербургском метро и агрессией правоохранителей против активистов именно в Петербурге, безусловно, есть.
— Террористами нас в открытую еще не называют, но уже говорят — вот, кругом террористы, а вы тут ходите, — рассказал Идрисов. — Начальник 29 отдела полиции майор полиции Шадиев Руслан, выступая свидетелем на моем суде, заявлял, что этот человек, то есть, я, представлял террористическую угрозу! Даже судья удивилась и спросила: «Он же столько времени находился в полицейском участке, и вы не заметили угрозы тогда, а говорите о ней здесь?» Это же классика жанра: чтобы ограничить свободу граждан, надо создать необходимость обеспечения безопасности, а для этого угрозы должны быть явными. А что может быть очевиднее взрыва в метро?
В ожидании следующего года — года выборов президента России — усиление давления на оппозицию вполне ожидаемо может вырасти. Но какие именно оправдания ужесточению репрессий против мирного выражения гражданского протеста даже в виде совершенно невинным прогулок по улицам городов еще придумают российские власти, будет понятно в ближайшее время. Ведь оппозиция уже активно готовится к протестам 12 июня, к которым Алексей Навальный призывал еще в середине апреля. Но уже сейчас вполне очевидно: ставшую полной неожиданностью активность новой волны молодежи, проявившей себя 26 марта, будет сложно остановить привычным для властей ужесточением режима даже под лозунгом «борьбы с терроризмом».
Сейчас, по словам Динара Идрисова, его посты «лайкают» и постят в десятки раз больше человек, чем еще полгода назад, он получает множество откликов на свои прямые трансляции из залов судебных заседаний. И это, по его мнению, свидетельствует только о том, что с активностью россиян властям уже не справиться банальным «давить и не пущать». Скорее, наоборот: чем больше власти будут «давить», тем выше вероятность, что для них, как в шахматном цугцванге, каждый последующий шаг только ухудшит положение.
— Вот увидите, это приведет к тому, что 12 июня выйдет еще больше народу, — уверен активист. — И не исключено, что именно в День России может произойти объединение оппозиции.
