Первый министр иностранных дел восстановленной Латвии, депутат Сейма нескольких созывов Янис Юрканс, характеризуя события в США, Европе, их влияние на Латвию, а также способность самой Латвии действовать адекватно ситуации, в интервью Neatkarīgā констатировал, что Бог ушел из Латвии.
NRA: Мы существуем в независимом государстве дольше, чем до войны. Каким было у нас, в сравнении с властью и народом довоенной Латвии, качество осознания своего государства?
Янис Юрканс: Начну с того, как завершился первый период (независимости). Как вы знаете, он оставил в наследство роскошные здания посольств, десятки тонн золота, ценные бумаги и т.д. Карлис Улманис за шесть лет, на мой взгляд, поднял экономику Латвии на очень высокий уровень. Так же, как — извините за сравнение — Гитлер. Когда он пришел к власти, Германия была развалена, но в течение шести лет стала мощной сверхдержавой Европы.
Считаю, что мы в течение 27 лет разбазаривали это государство. Может быть, это звучит грубо, но в принципе, государства больше нет. Есть территория. Может быть, мы хозяева своего бюджета? Нет, мы должны согласовывать его с кредиторами. Разве мы можем охранять свои границы? Нет, не можем. Разве мы за эти годы создали нацию? У нас нет нации, у нас есть общество, расколотое на два лагеря. Наша интеграция была под соусом лицемерия. Я уже не верю, что это общество можно сплотить. По меньшей мере, наше поколение не может. Для того чтобы это смогли сделать молодые, нужны определенные предварительные условия. К тому же, в те времена не было глобализации, как сегодня. Глобализация в очень большой степени подрывает национальные государства.
— В чем причина нашего некачественного отношения к своему государству?
— У нашего поколения не было своего государства. Когда мы восстановили государственную независимость, не все это государство любили. Мы, сами латыши, начали Латвию разворовывать. К тому же, некоторые на украденные у нас деньги покупали политику. И она покупается до сих пор. Мой короткий ответ на «почему?»: у нас не было своего государства. В связи с процессом приватизации у нас также не было инстинкта: это мое государство.
— Что нужно сделать, чтобы изменить положение?
— Для этого необходимы три предварительных условия. Прежде всего, чтобы избиратели поняли серьезность ситуации, их надо экономически посадить на зад так, чтобы возникло сотрясение мозга. Возможно, это звучит цинично, но в экономическом смысле нужен, как говорят русские, обвал, когда больше нечего терять.
Выходим на улицы и начинаем. Так, как это делают греки. Но все эти годы работает задуманный для наивных лозунг «Латыш, не сдавайся!», который не принес никаких побед.
Второе — нужны новые люди. Я знаю студентов, которые не хотят жить в такой Латвии, но не уезжают ради благосостояния. Они не знают, как действовать, но они ищут. И боятся тоже, потому что службы безопасности работают намного интенсивнее, чем в свое время. Смогут ли молодые создать новый Народный фронт, которому поверит народ? Это могло бы получиться, если бы сейчас, как в 80-е годы, была активная интеллигенция. Это — третье.
Но пока никаких горизонтов не видно. Так и кажется, что человек согласен терпеть и дальше. К тому же, теперь добавился новый прием: милитаризация сознания общества. Мол, русские вот-вот нападут…
— Так утверждается. Но — недостаточно обоснованно.
— Разумеется. Расскажу один эпизод. Я был приглашен прочесть лекцию в London School of ecomics. Это было одно из важнейших событий в моей политической жизни. Есть Оксфорд, Кембридж, теперь эта школа. Я рассказываю об этом потому, что там были молодые люди, которые верят: Россия вот-вот нападет на страны Балтии. Один английский генерал написал книгу, что это случится в мае. Сразу после 9 мая будет новая оккупация. До меня с лекцией в этой школе выступил профессор, который сказал: если бы он жил в Латвии, то собрал бы вещи и уехал прочь. Существует убежденность, что очередная оккупация не может не произойти. И студенты этому верят… Даже когда пытаешься доказать, что, как минимум, пока это невозможно, потому что Россия не может потянуть Крым, Россия застряла на Украине, Россия, по сути, не может потянуть сама себя…
— И именно Украина сейчас считается или делается главным местом потенциальной или желаемой для кого-то войны?
— Когда я читал упомянутую лекцию, было три очага потенциальной войны: Сирия, Украина, страны Балтии. Были те, кто страны Балтии ставил перед Украиной, но это уже вопрос политического вкуса.
В одной из своих книг Збигнев Бжезинский пишет, что до 2015 года Украину нужно отколоть от России, в противном случае Россия станет гегемоном Евразии, а этого нельзя допустить.
— Каковы перспективы Украины? Даже политологи украинского происхождения писали, что президенты, начиная с Кравчука и заканчивая Порошенко, занимались распродажей государственности.
— Петр Порошенко назначил Михаила Саакашвили губернатором Одессы. Проработав год-полтора, он сказал: рыба гниет с головы.
Я не знаю, что должно произойти на Украине, чтобы там действительно могли договориться о прекращении конфликта. Не знаю, как долго Запад будет вливать туда деньги, которые уходят словно в песок, разворовываются… Думаю, что Запад абсолютно не знает, что такое Украина. Возможно, Западу кажется, что Украина это нечто вроде Польши. Гомогенное государство. Люди на Западе даже не знают, что на Украине, как минимум, три исторические памяти. На Украине много региональных языков — около 20. Это ужасно сложное государство. И если бы, к примеру, Порошенко сейчас попытался военным путем освободить Луганск и Донецк, вступит ли Россия, помогут ли Украине НАТО или американцы? Я не знаю… Мне кажется, что там все выглядит довольно безнадежно.
… В то утро, когда стало известно, что (президентом США) избран Дональд Трамп, я сказал: третья мировая война откладывается. У меня была уверенность, что в случае избрания Хиллари Клинтон война с Россией началась бы обязательно.
Однако сегодня то, что ранее говорил Трамп, перевернуто вверх ногами. Беда Трампа в том, что глобалисты, которые проиграли выборы, так легко не сдадутся. Для них политика Трампа — закрытая Америка — крайне неприемлема. И если бы страшилкой не была Россия, придумали бы другую страшилку.
К тому же, Трамп действует неумело. Он обедает с первым лицом Китая и одновременно бомбит аэродром в Сирии. Дипломатически это не увязывается. Хотя бы проинформировал… Но он поставил китайца перед фактом. Ранее казалось, что Трамп пойдет вместе с русскими, а Китай оставит в стороне. Теперь кажется, что все наоборот. И, похоже, китайцы на это уже попались. При голосовании в ООН по Сирии китаец воздержался и не проголосовал вместе с русскими, как это бывало обычно.
Возможно, Трамп сейчас вроде бы склоняется в сторону Китая, чтобы каким-то образом уменьшить давление Сената и Конгресса в связи с его стремлением сотрудничать с Путиным, с Россией. Но можно ли прогнозировать, что Китай станет гегемоном региона, Южной Азии. Думаю, что нет. Хочет ли этого Трамп, я не знаю… Тут мы ничего не можем прогнозировать, потому что Трамп, по-моему, непредсказуем.
— Что не делалось надлежащим образом, чтобы можно было говорить о стабильной безопасности?
— Думаю, что самая большая ошибка, которую мы с радостью поддержали, это санкции ЕС и США против России. Почему? Я выдвинул тезис: ключ безопасности мира, в том числе и нашей, у Кремля. Вне зависимости от того, кто там будет хозяином — Путин или кто-то другой. Потому что у России огромный ядерный арсенал. Я не считаю, что умно не формировать с русскими партнерские отношения. К тому же, я считаю, что у русских, как и у американцев и у всех других, есть право на свои национальные интересы. К сожалению, сейчас на Западе очень мало таких Киссинджеров, которые в свое время понимали, что русских нельзя изолировать, и что с русскими нужно говорить. Демонизация Путина — это не политика, это отсутствие политики.
Факт таков: кто бы ни был в Кремле, ядерное оружие, которое есть у русских, в очень большой мере будет определять, каким будет мировой порядок. Что означает порядок? Будет мир или нет. Я не знаю, какие сейчас атомные бомбы, но знаю, что мы подошли к потенциальной войне очень близко. Хотя бы из-за Сирии. И из-за Украины…
— О Латвии вы говорили, что никаких горизонтов будущего не видно. Я думаю, что молодое поколение их увидит.
— На чем я строю свой пессимизм? Посмотрите, какая у нас демография! Я читал данные ООН за прошлый год о том, что рождаемость в ЕС в течение 25-30 лет снизилась на 30%. Кто здесь будет жить? Так или иначе — через сколько-то лет нам придется принимать жителей из остального мира. Что произойдет с такой Латвией? Что сможет позволить себе латыш? Строить мечети?
— Политически роль церкви второстепенна. Что сегодня для европейской политики означает Бог? Есть ли еще в Европе Бог?
— В разных странах по-разному… В Польше есть Бог. В Греции есть Бог. Есть ли Бог в Италии, сложно сказать… Что касается Бога и Латвии, думаю, что Он ушел из Латвии.
Латвии нужно изменить гимн. В Священном писании сказано, что все происходит согласно плану Бога. Сомневаюсь, что в божеском плане благословлять такую Латвию. За что? Разве мы соблюдаем главную заповедь: не делай другому то, что не хочешь, чтобы другой делал тебе? Разве мы любим ближнего, как самого себя? А как обстоит с прощением? Ни одной из этих главных заповедей в нашем обществе нет. Но мы просим божьего благословления. Это лицемерие…
(Публикуется с небольшими сокращениями).
