Если послушать некоторых людей, то у России в США нет никакого бизнеса. Если не считать «Лукойл» и урановую шахту, Россия для американцев — не более чем фикция и плод воображения. У России в США очень мало экономических интересов. Но с Китаем история — совсем другая.
По правде говоря, в Китае у России тоже мало дел. Зарубежный бизнес России — это главным образом Украина, Белоруссия, Казахстан и Европа, причем Европе принадлежит львиная доля. Но ситуация будет меняться. Если Россия верно разыграет свои карты, Китай для ее будущего станет важнее, чем Соединенные Штаты, а может даже важнее Европы. Многое зависит от того, сумеет ли Владимир Путин отказаться от своих увлечений политическими интригами и шпионскими играми, чтобы сосредоточиться на инвестициях, на развитии компаний из частного сектора и на расширении бизнеса в Китае. Китайский руководитель Си Цзиньпин и его банки станут в этом деле буксирами.
Инициатива «Один пояс — один путь», которую иногда называют «Новый Шелковый путь» проходит не совсем через российские земли, но она доходит до Москвы. Почему бы России не помочь Китаю в финансировании и строительстве «Шелкового пути», тем более, что значительная его часть петляет по тем землям, над которыми когда-то реяло знамя Советского Союза?
Короче говоря, Си нужен Путину больше, чем Трамп. В российско-американских отношениях очень много политических пререканий и обреченных на неудачу идей. Вашингтон и Москва практически не сотрудничают, если не считать малозначимую совместную работу в Арктике, обмен военной информацией в рамках войны с терроризмом и Международную космическую станцию. В России американских транснациональных компаний больше, чем российских транснациональных компаний в США.
Москва и Пекин не настолько близки, как Пекин и Вашингтон, но Россия может получить от «Шелкового пути» гораздо больше выгод, чем Соединенные Штаты — если не в силу своего географического положения, то по причине американского нежелания поддерживать Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ). То есть, США в гораздо большей мере настроены против «Шелкового пути», чем Россия.
Китай видит в «Шелковом пути» только бизнес, и ничего больше. Си согласен на российское участие в той же степени, что и на американское.
«Мы надеемся создать большую семью гармоничного сосуществования», — сказал Си на прошлой неделе во время форума «Один пояс — один путь». Там присутствовал Путин. Трампа, конечно же, не было. Вместо себя он отправил в Китай старшего директора по Азии из Совета национальной безопасности Мэтью Поттингера (Matthew Pottinger). «Мы надеемся, что благодаря „Шелковому пути" нам удастся найти новые движущие силы роста, создать новую платформу глобального развития, а также найти новый баланс экономической глобализации», — заявил Си. Это следует понимать так, что Китай в перспективе готов заменить собой США в некоторых регионах мира, выступив в качестве тяжеловеса глобального капитализма.
«Евразия — это будущее», — сказал Путин, все хорошо понимая. Вдоль маршрута «Шелкового пути» проживает почти 75% мирового населения, и там создается более половины мирового ВВП.
В российских СМИ поездку Путина в КНР преподносят как очередной важный шаг в развитии российско-китайских связей, а о Москве говорят как о равноправном партнере. Для России единственным конкретным результатом этого экономического форума стало создание Российско-Китайского инвестиционного фонда регионального сотрудничества и развития. Но эти страны уже не в первый раз создают инвестиционные механизмы, по крайней мере, на бумаге. Два года назад они сделали то же самое с совместным предприятием по финансированию китайского сельскохозяйственного производства на российской границе. А на Московской бирже сегодня можно напрямую проводить торги в юанях.
Разворот Путина в сторону Китая произошел в момент, когда российский лидер надоел Европе (по крайней мере, так кажется, если судить по прессе).
Во время прошлогоднего Петербургского международного экономического форума Путин в своей речи расхваливал идею «Большой Евразии». С его точки зрения, Россия — это второстепенный персонаж в «Шелковом пути». Его «Большая Евразия» похожа на Евразийский экономический союз казахстанского руководителя Нурсултана Назарбаева. Это неоперившийся пока торговый блок бывших советских государств, а именно, Казахстана и России.
В международной реакции на «Шелковый путь» и в предварительных аналитических работах главное внимание уделяется его геополитическим последствиям, а также последствиям для развития, отмечает Александр Кули (Alexander Cooley) в докладе, опубликованном в октябре Центром стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies).
Что касается геополитики, то «Шелковый путь» укрепит позиции Китая в международной системе и поднимет его роль в системе глобального управления, особенно в тех регионах, которые делают ставку на его финансирование и торговлю. А это вызывает у Вашингтона тревогу по поводу того, что новые финансовые институты типа АБИИ ослабят Всемирный банк.
А что касается торговли, то всем известно, что Евразия — это застойное болото, и что рынки там только формируются. Это относится и к более современным экономикам, таким как Индия и Казахстан. Бывшие советские «станы» также очень сильно отстали в строительстве инфраструктуры и в освоении ресурсов. По оценке McKinsey & Company, для модернизации этому региону в следующем десятилетии понадобится, по меньшей мере, восемь триллионов долларов.
Аналитики с готовностью признают, что инвестиции будут обеспечивать потребности китайских компаний, и что многие проекты в этих отдаленных землях потерпят неудачу. Однако в целом инвесторы считают позитивными потенциальные социально-экономические последствия «Шелкового пути». В первую очередь это относится к китайским компаниям, которые будут строить новые мосты и прокладывать новые дороги. У русских тоже есть благоприятные возможности, если их правительство в большей степени сосредоточится на бизнесе, а не на политике. Но Путин есть Путин, и в этом нет никакой уверенности.
«Российские руководители в первую очередь думают о геополитике, а не о торговле», — пишет Кули. Они считают, что масштабная евразийская стройка под руководством Китая ослабит западные источники финансирования, а следовательно, уменьшит влияние Запада в регионе. Россия же обретет больше веса. Но китайцы в конечном итоге получат гораздо больше. Бедные страны клянутся в верности тем, кто защищает их от врагов или наполняет их карманы инвестиционными деньгами.
Миллиардер из Forbes Джек Ма (Jack Ma) поет дифирамбы «Шелковому пути». В будущем, когда бедные страны типа Узбекистана начнут покупать товары через интернет, его Alibaba сможет прочно там закрепиться.
«Главное отличие „Одного пояса — одного пути" от общей глобализации состоит в том, что к этой инициативе подключается молодежь, женщины, малые предприятия и развивающиеся страны, — сказал он на прошлой неделе корреспонденту главного печатного органа китайского правительства People's Daily. — „Шелковый путь" нацелен на то, чтобы подключить к работе как можно больше людей. Это ответственность и это возможность».
Между тем, Путин в Пекине показал, что он — геополитический игрок. Он будет в большей мере сближаться с Китаем, чем с США, по той простой причине, что там больше экономических возможностей, и Китай более гостеприимен.
«Выдвигая эту инициативу, председатель Си Цзиньпин продемонстрировал пример творческого подхода к развитию интеграции в энергетике, инфраструктуре, транспорте, промышленности, в гуманитарном сотрудничестве, о чем только что было подробно рассказано, — сказал Путин. — Мы приветствовали бы участие европейских коллег, конечно же, государств Евросоюза в таком партнерстве».
Увы, заявления Путина — как таблетки с ядом.
Европа также не является сторонницей экспансионистских планов Китая. Как и Вашингтон, она утверждает, что китайские банки развития не будут учитывать экологические требования и трудовые права при выдаче крупных кредитов на проекты «Шелкового пути». Европейский банк реконструкции и развития является главным кредитором стран, расположенных вдоль маршрута «Шелкового пути», в том числе Украины, которая сейчас полностью зависит от МВФ и ЕБРР.
В понедельник члены ЕС отказались поддержать часть инициативы Китая «Шелковый путь», поскольку в нее не включены обязательства соблюдения прозрачности, международных стандартов труда и экологической безопасности. «Мы четко дали понять, что для Европы инициатива „Один пояс — один путь" может быть успешной только в том случае, если она будет основана на прозрачности, — сказал вчера The Guardian один высокопоставленный дипломат из ЕС. — Европа едина в этом вопросе».
Вернувшись в США, Поттингер сказал, что американские компании не упустят возможность заработать деньги.
«Американские фирмы могут предложить товары и услуги по самым лучшим ценам в любой момент реализации проекта, — сказал он. — У них большой и успешный опыт в развитии глобальной инфраструктуры, и они готовы участвовать в проектах „Одного пояса — одного пути"».
