Могут ли две Кореи возобновить диалог?

Президент Южной Кореи Мун Джэин хочет вернуться к политике «солнечного луча», которая предусматривает сотрудничество с северным соседом. Как бы то ни было, новый подход будет во многом зависеть от отношений с Дональдом Трампом.

Новые пуски баллистических ракет КНДР после избрания 9 мая президентом Южной Кореи Мун Джэина, который выступает за диалог двух стран, а также громкие заявления Дональда Трампа говорят о том, что Пхеньян пока что не собирается ни на йоту отступать от стратегии создания способного достать до США носителя. Такое решительный настрой отнюдь не облегчает переориентацию южнокорейской политики по отношению к северным соседям, однако делает ее как никогда необходимой.

После девяти лет конфронтационной политики президентов Ли Мен Бака и Пак Кын Хе возобновить диалог двух Корей будет сложно, учитывая, что позиция Вашингтона в этом вопросе не отличается ясностью. С одной стороны, госсекретарь Рекс Тиллерсон утверждает, что «на столе все карты» (в том числе применение силы). С другой стороны, он дает понять, что ядерное разоружение КНДР уже не условие, а «цель». До недавнего времени США называли отказ Пхеньяна от ядерного арсенала предварительным условием любых переговоров.

Президент Мун Джэин был советником своего предшественика-левоцентриста Но Му Хена (2003-2007) и занимался организацией его встречи с северокорейским лидером тех времен Ким Чен Иром. Он является сторонником политики «солнечного луча», которая была запущена в 1998 году президентом Ким Дэ Чжуном (название — это отсылка к басне Эзопа «Борей и солнце», из которой следует, что убеждение сильнее насилия).

Политика «солнечного луча»

Ким Дэ Чжун не был пацифистом-идеалистом. Он не собирался расслабляться, а стремился создать атмосферу доверия в отношениях двух стран, которые на ножах друг с другом после войны 1950-1953 годов. Тем самым он хотел открыть путь для примирения. Корейцы должны вновь стать хозяевами собственной судьбы и перестать быть игрушками в руках великих держав. Этот курс принес плоды: развитие торговли, открытие туристического комплекса на востоке КНДР и промышленной зоны на западе, прокладка железнодорожного пути через разделяющую две страны демилитаризованную зону. Тем не менее этот курс был быстро подорван приходом к власти Буша-младшего, который пытался свергнуть северокорейский режим.

Активная помощь, продовольственная поддержка, инвестиции, людские связи — политика «солнечного луча» стала глотком свежего воздуха для Пхеньяна. Неоконсерваторы в Вашингтоне и правые в Сеуле резко осудили этот подход, который не смог предотвратить первые ядерные испытания КНДР в 2006 году. Только вот эти испытания следует рассматривать в контексте противостояния с США, которое только обострялось американским конфронтационным курсом, тогда как политика «солнечного луча» была нацелена на долгосрочную разрядку. Несмотря на критику, президент Но Му Хен отправился в 2007 году в Пхеньян на вторую встречу с Ким Чен Иром. Там ими была утверждена широкая программа сотрудничества, которую перечеркнул его преемник-консерватор Ли Мен Бак. Политика «солнечного луча», быть может, и не дала ожидаемых результатов, однако изоляция и санкции привели к еще более серьезным отрицательным последствиям.

Пхеньян в более выгодной позиции

Сегодня восстановление межкорейского диалога протекает в другой обстановке, чем десять лет тому назад. КНДР пять лет проводила ядерные испытания, располагает парой десятков атомных бомб и почти закончила создание межконтинентальных ракет. Несмотря на тяжелейшие в мире санкции, она начинает приходить себя после катастрофы в результате голода в конце 1990-х годов. Пхеньян считает, что находится в лучшем положении, и не собирается сдавать позиции.

Мун Джэин намеревается возобновить политику «солнечного луча» с того места, где ее бросили в 2007 году, то есть с оговоренных тогда соглашений о сотрудничестве. По его мнению, оно может принести югу дополнительный пункт экономического роста и подтолкнуть перемены на севере (речь идет о формировании гибридной экономики со смесью планирования и частной инициативы). Внутренние изменения в КНДР в результате сотрудничества с Южной Кореей и были целью политики «солнечного луча».

Как бы то ни было, новый президент будет ограничен в политике международными санкциями против КНДР (Сеул подписался под ними) и принятым в 2016 году решением парламента, по которому любая гуманитарная помощь Северной Корее должна в приоритетном порядке предоставляться самым малообеспеченным слоям населения. Кроме того, большую роль будут играть и отношения с Трампом.

Мун Джэин был одним из ближайших соратников Но Му Хена и знает, как трудно может быть вести политику в отношении севера, если она отличается от курса США. Будем надеяться, что его первая встреча с Трампом пройдет в более любезной атмосфере, чем беседа Ким Дэ Чжуна и Буша в марте 2001 года. Тогда президент США презрительно отозвался о политике сближения двух Корей. У Ким Дэ Чжуна, «корейского Манделы», остался после этого разговора горький осадок. «Демонстрация наивности и невежества», — сказал позднее заместитель госсекретаря Ричард Армитидж (Richard Armitage). Но может ли Трамп, несмотря на плохое понимание вопроса, проявить больше открытости к перспективе «сделки» с КНДР, старейшим врагом США, чтобы выбраться из нынешнего опасного тупика?