Европейская комиссия приобрела большой опыт в борьбе с монополистами, успев наказать таких гигантов, как Microsoft, однако в отношении Газпрома она действует невероятно мягко.
Продолжающееся уже почти пять лет антимонопольное расследование в отношении Газпрома близится к своему завершению. Хотя до сих пор остается неясным, на какие шаги в итоге придется пойти российскому концерну, известно, что ему не грозит ни самое суровое наказание (штраф в размере 10% от оборота), ни какие-либо другие штрафные санкции. Есть основания предполагать, что обязательства, которые возьмет на себя Газпром, будут для него не слишком обременительными. На это указывает, в частности, проект соглашения, который брюссельские чиновники обнародовали для проведения консультаций. Польская сторона подвергла его критике.
Способ покончить с прошлым
Европейская комиссия обвиняет Газпром в том, что он неправомерно использовал свою позицию на рынке восьми стран: Болгарии, Чехии, Эстонии, Литвы, Латвии, Словакии, Венгрии и Польши. Концерн завышал цены газа, который он туда поставлял, и включал в контракты неприемлемые пункты — например, о запрете на перепродажу полученного сырья. Кроме того, цены в договорах формировались на основе нефтяных, а не газовых котировок, хотя клиенты из Западной Европы имели возможность выбрать второй вариант.
«Обвинения серьезны, а российский гигант мог продолжать так действовать долгие годы, поскольку каждая из этих стран зависела от его поставок, — говорит сотрудник Института энергетических исследований Анджей Сикора (Andrzej Sikora). — Эта ситуация начала отчасти меняться только в последние два года, например, Литва запустила плавучий терминал по приему сжиженного газа, а Польша создала газовый терминал в Свиноустье», — добавляет он.
Европейский комиссар по вопросам конкуренции Маргрет Вестагер (Margrethe Vestager) рассчитывает, что соглашение принесет положительные эффекты: газ будет поступать в Восточную и Центральную Европу свободно, цены станут конкурентными, а россияне скорректируют договоры, сделав их более выгодными для клиентов.
«Когда в сентябре 2011 года расследование только стартовало и началось с проверки документов компаний Газпрома в ЕС и его ключевых клиентов в нашем регионе, в частности, компаний PGNIG и EuRoPol Gaz, казалось, что россиянам придется в итоге изменить свой подход, а страны Восточной и Центральной Европы смогут почувствовать себя их равноправными партнерами, — отмечает сотрудник юридического бюро DZP Павел Гжейщак (Paweł Grzejszczak). — Это, что удивительно, не произошло, хотя Еврокомиссия обязана защищать конкуренцию и равный подход к покупателям на европейском рынке. Это краеугольные принципы. Чиновники работали пять лет, но гора родила мышь. Для Газпрома на рынке практически ничего не изменится».
Как предполагает Анджей Сикора, Газпром выполнит те требования, которые ему удобны, тем более что он уже начал отказываться от некоторых своих ограничений — в частности, от запрета на реэкспорт газа. «Проблема в том, что конкретных требований к будущей работе Газпрому практически не предъявили. Такое бессилие Еврокомиссии выглядит поразительным», — говорит он.
Наказать Газпром требует польский нефтегазовый концерн PGNiG, глава которого Петр Возняк (Piotr Woźniak) несколько дней назад напомнил, что российская компания не отреагировала на обвинения Еврокомиссии и не перестала злоупотреблять своей монопольной позицией. PGNiG предлагает пресечь эту практику, добавив в соглашение дополнительные пункты. Речь, в частности, идет о том, чтобы покупатель платил не за весь предусмотренный договором объем газа, а только за тот, который он получил (что является ограничением принципа «take or pay» до 75%). Кроме того, концерн предлагает, чтобы в газопроводах, соединяющих две страны (так называемые перемычки), газ мог идти в обоих направлениях, а Газпром не имел возможности контролировать газопроводы в Европе.
«Это особенно важно в контексте того, что российский гигант может, например, оказывать влияние на пересылку газа, который идет по трубопроводу, соединяющему Польшу и Украину», — говорит Анджей Сикора. Он напоминает, что россияне хотят получить полный контроль над газопроводом, расположенным у границы с Польшей в Восточной Германии. Тогда они смогут по собственному усмотрению направлять туда огромные объемы газа, который поступает по двум веткам «Северного потока».
«Следует добавить, что строящийся "Турецкий поток" будет готов к 2019 году, — подчеркивает Сикора. — Обладая таким контролем и оказывая воздействие на украинскую газотранспортную сеть, Газпром сможет свободно влиять на центральноевропейский рынок газа, получить доминирующую позицию на немецком рынке и продолжить "повышать уровень безопасности поставок" в Голландию, Францию и Великобританию».
Ближайшие месяцы покажут, примет ли Еврокомиссия во внимание замечания концерна PGNiG. Павел Гжейщак считает, что Брюссель не может полностью проигнорировать польские требования, тем более что они нацелены на повышение уровня энергетической безопасности во всем регионе, а это — один из приоритетов ЕС.
Если это все же произойдет, польская сторона, по всей видимости, предпримет попытку обжаловать соглашение с Газпромом в суде Европейского союза.
«Глядя на проект соглашения с Газпромом и нежелание Еврокомиссии налагать на российскую компанию штраф, можно подумать, что Брюссель хочет покончить с прошлым, будто несколько последних лет европейские законы, которые нарушал Газпром, вообще не работали, — добавляет Гжейщак. — Одним словом, это дела прошлого, к которым не стоит возвращаться, а сейчас с россиянами нужно выстроить отношения заново. К сожалению, нет никаких гарантий, что ситуация не повторится».
Миллиарды долларов убытков
Концерн PGNiG не публикует сведения о том, как дорого обошлась нам политика Газпрома, которой он придерживался с 2004 года. Российский гигант очень успешно завышал цены для Польши, поскольку мог это себе позволить, а наша страна была бессильна что-либо изменить. Внутреннее производство покрывало лишь треть наших потребностей (сейчас — около 25%), остальной газ приходилось закупать. Поставки шли в основном из России, поскольку с Западной Европой Польшу соединял только один газопровод. Газпром славится тем, что он умеет пользоваться ситуацией. Так было, например, в 2006 году, когда он поднял цены почти на 10%. Как так случилось? Срок действия договора, который PGNiG заключил со швейцарской компанией (наполовину принадлежащей Газпрому) истек, так что польский концерн оказался в безвыходном положении: ему пришлось согласиться на изменение цены, чтобы в стране не возник дефицит газа. Говорят, что один из руководителей PGNiG со злости сломал ручку, которой ставил подпись на новом договоре.
Каждое повышение цен означает для польского концерна миллионные расходы. Когда в начале 2015 года агентство «Интерфакс» обнародовало цены, по которым Газпром продает сырье разным странам в Европе, у нас поднялась волна возмущения (хотя сообщения о том, что по сравнению с Италией или Германией мы сильно переплачиваем, появлялись уже раньше). Оказалось, что, например, в 2013 году Польша платила за 1000 кубометров газа на 63 доллара больше, чем Германия (в 2014 — на 56 долларов). Если бы цена была для двух стран одинаковой, за эти два года PGNiG потратил бы на газ на миллиард долларов меньше.
Большой бизнес
Иногда возникает вопрос о том, почему подход к российской компании оказывается гораздо более мягким, чем, например, к Microsoft, Apple или Google. Если задать его представителям Еврокомиссии, они наверняка удивятся, однако брюссельские чиновники работают с учетом геополитики и бизнес-интересов. Многие люди, связанные с отраслью, понимают это, но предпочитают не обсуждать тему вслух.
Между тем факты достаточно красноречивы. Основной заключается в том, что часть политиков крупнейших европейских стран считает Газпром исключительно надежным и стабильным партнером. Их мнение не изменил даже кризис 2009 года, когда российский концерн перекрыл поставки на Украину и в итоге посреди зимы газа лишились несколько стран ЕС. Кроме того, экономические и инвестиционные связи, которые поддерживают с Россией такие страны, как Германия, Италия и Франция, — это сфера, в которой идет речь о миллиардах евро.
На Газпром работает бывший немецкий канцлер Герхард Шредер: больше 10 лет он был председателем комитета акционеров первого консорциума Nord Stream, а год назад возглавил совет директоров проекта «Северный поток-2». Недавно к нему присоединилась одна высокопоставленная сотрудница немецкого министра экономики, сам же Зигмар Габриэль известен своим благосклонным отношением к этому проекту.
Следует также упомянуть, что немецкий концерн E.ON (а до этого — Ruhrgas) — это единственный иностранный акционер Газпрома, который обладает значительным (в несколько процентов) пакетом акций. Бывший руководитель компании Ruhrgas Буркхард Бергманн (Burckhard Bergmann) в течение нескольких лет был единственным иностранцем, который входил в совет директоров российского концерна (в 2011 году, покинув этот пост, он стал советником Алексея Миллера и удостоился высокой российской государственной награды).
Газпром наладил тесное сотрудничество с крупнейшими западноевропейскими компаниями и делает это не только в качестве поставщика газа. Компании E.ON, RWE, BASF, итальянский концерн ENI, австрийский OMV, голландский Shell оказывают ему поддержку при строительстве газопровода «Северный поток» (его первая ветка уже идет по дну Балтийского моря из Финского залива к берегам Германии). Сейчас планируется построить вторую, что в перспектив означает прекращение поставок российского газа через Украину и, видимо, по газопроводу «Ямал — Европа» через Польшу. Хотя этот проект вызывает в Европе массу споров, россияне близки к тому, чтобы начать строительство. Его стоимость оценивается в 10 миллиардов евро. В связи с этим появятся привлекательные контракты на строительные работы или поставки труб, которыми интересуются европейские компании.
