Джаред Кушнер стал далеко не первым членом президентской семьи, попытавшимся наладить секретный канал связи с Кремлем. Брат Джона Кеннеди Роберт много раз тайно встречался с агентом советской разведки Георгием Большаковым в период правления администрации Кеннеди. Их связь продемонстрировала недостатки и опасность неформальной дипломатии на высоком уровне, однако она также стала иллюстрацией дополнительных возможностей для положительного прорыва в период кризиса.
Братья Кеннеди были во многих отношениях такими же своевольными, как и члены семьи Трампа. Президент Кеннеди назначил брата генеральным прокурором (на этом настоял их отец, Джозеф Кеннеди). Среди тех личных скандалов, которые Бобби пришлось заминать, можно назвать внебрачные отношения президента с Джудит Экснер (Judith Exner), любовницей главы чикагской мафии Момо Джанканы (Momo Giancana), и с Эллен Рометч (Ellen Rometsch), которую ФБР подозревало в шпионской деятельности в пользу Восточной Германии. (В своей биографии Роберта Кеннеди я писал, что Рометч отрицала обвинения в сексуальной связи с президентом и в шпионской деятельности, однако Кеннеди все же ее депортировал.) Что еще важнее, Джон Кеннеди использовал Роберта для проведения секретных операций, направленных против Кубы, включая покушения на Фиделя Кастро.
Поэтому неудивительно, что в конце апреля 1961 года, в течение первого года администрации Кеннеди, когда советский шпион Большаков — использовав американского журналиста в качестве посредника — впервые предложил тайно встретиться с генеральным прокурором Кеннеди, Бобби без колебаний согласился. Большаков выдал себя за редактора англоязычного издания, посвященного жизни в Советском Союзе. На самом деле он был полковником советской военной разведки, работавшим под прикрытием. Более того, его шефом в Москве был Алексей Аджубей, зять советского лидера Никиты Хрущева.
Днем 9 мая генеральный прокурор США и советский шпион сели на скамейку на Конститьюшн-Авеню, недалеко от здания Министерства юстиций. «Послушайте, Георгий, мне многое известно о вашем положении и о связях с представителями окружения Хрущева, — сказал Роберт Кеннеди, если верить воспоминаниям Большакова, изложенным в биографии президента Кеннеди, написанной Ричардом Ривзом (Richard Reeves). — Полагаю, они не будут возражать против того, чтобы получить от вас правдивую информацию из первых рук, и я допускаю, что они найдут способ передать ее Хрущеву».
В течение следующих 18 месяцев брат президента и невысокий, грузный советский шпион успели встретиться несколько десятков раз. Отец братьев Кеннеди — который чувствовал, что профессиональные дипломаты загубили его репутацию в период его работы на должности посла США в Великобритании в начале Второй мировой войны — предупредил их о том, что не стоит полностью полагаться на бюрократов Госдепартамента. Джон Кеннеди считал Госдепартамент нерасторопным и поверхностным. «Они не бесполезны, но они чем-то напоминают Эдлая», — сказал он, упомянув о после США в ООН Эдлае Стивенсоне (Adlai Stevenson).
Бобби не всегда выражал свои мысли достаточно четко, и русские порой не понимали его. Кроме того, брат президента был чрезвычайно несдержанным и неосторожным человеком. Он сообщил агенту советской разведки, что Объединенный комитет начальников штабов США «представил президенту доклад, в котором говорится, что в настоящий момент США опережают Советский Союз по военной мощи и что в крайнем случае можно будет испытать силы армии Советского Союза». Слово «испытать», произнесенное Кеннеди по небрежности, вызвало сильнейшую тревогу в Кремле. Неужели он имел в виду, что Пентагон обдумывает возможность нанесения превентивного удара?
Со своей стороны, Большаков иногда обманывал Роберта Кеннеди. 5 октября 1962 года этот агент разведки заверил Кеннеди, что Хрущев пообещал развернуть на Кубе только оборонительные вооружения. Спустя две недели американские самолеты-шпионы U-2, пролетавшие над Кубой, сфотографировали ракеты с ядерными боеголовками, которые были способны долететь до Вашингтона. Тот момент стал началом самого опасного кризиса в период холодной войны.
Однако именно тайный канал связи с Большаковым позволил в конечном итоге найти выход из ситуации. 23 октября, на следующее утро после того, как президент объявил о блокаде Кубы и миллионы американцев столкнулись с реальной перспективой ядерной войны, Роберт Кеннеди передал сообщение Большакову. В 1993 году историки Тимоти Нафтали (Timothy Naftali) и Александр Фурсенко обнаружили телеграмму Большакова среди документов советского министерства иностранных дел в Москве: «Роберт Кеннеди и его друзья считают возможным обсудить следующую сделку-компромисс: США ликвидируют свои ракетные базы в Турции и Италии, а СССР — на Кубе».
Именно такое соглашение заключил Роберт Кеннеди, тайно встретившись с советским послом Анатолием Добрыниным вечером 27 октября. За те четыре дня, которые прошли между этими двумя событиями, в саге о Кубинском ракетном кризисе произошло множество поворотов, и стороны действительно оказались на грани начала войны. Но стремление братьев Кеннеди вести переговоры посредством тайных каналов в конечном итоге принесло немалую пользу — вполне возможно, без него ситуация развивалась бы по совершенно иному сценарию.
Скрытые каналы связи могут причинить вред. Они могут посеять смятение, нарушив нормальные дипломатические процессы, и потенциально спровоцировать катастрофу, способствуя реализации желаний своевольных лидеров. Но эти каналы могут также способствовать установлению мира. Начало нормализации отношений с Китаем в эпоху президента Ричарда Никсона стало возможным только благодаря скрытым каналам связи, налаженным его советником по вопросам национальной безопасности Генри Киссинджером (Henry Kissinger), который также установил скрытый канал связи с Кремлем. Было бы очень интересно узнать, в какой мере Киссинджер мог повлиять на Кушнера.
