Как, за десять лет Франция стала вассалом Америки? Как французский национальный интерес был принесен в жертву во имя абстрактных понятий на алтарь международной дипломатии? Об этом рассказывает в интервью газете эксперт Адриен Дезуэн.
FigaroVox: Что такое «атлантизм»? Преобладание или подчинение? Можно ли также говорить о равноправном сотрудничестве?
Адриен Дезуэн: Атлантизм очень старое течение. Еще во времена Первой мировой войны, политики типа Леона Буржуа (Léon Bourgeois) выступали за ведение дипломатического курса по-американски. Он первым возглавил Лигу Наций в 1919 году. Американский президент Вильсон собирался покончить с прежней европейской дипломатией, считая, что закон и мораль должны были заменить понятия баланса сил и союза Наций. После подписания Версальского договора, навязанного Германии и Австро-Венгрии, он предложил старому миру демократическую евангелизацию с гарантией США. Что получилось, всем известно.
В трансатлантических отношениях важно, помимо риторики, взвешивать соотношение сил союзников. Америка уже не сверхдержава, начиная с 1990-хгодов. Она не является также ведущей державой в мире, но ее военный бюджет гораздо выше бюджетов конкурентов и партнеров вместе взятых. Она финансирует 70% европейской обороны в рамках НАТО. Таким образом, нет никакого равенства в трансатлантических отношениях. Европа в вопросах обороны, зависимая от Брюсселя, в течении последних десяти лет находится в замороженном состоянии. На европейском континенте, только французские и британские войска все еще «автономны». Что касается Турции — это отдельный случай.
Таким образом, в рамках евроатлантических отношений правит НАТО. Созданный во времена холодной войны для противостояния советскому блоку, военный альянс во главе с Соединенными Штатами до сих пор существует, и даже наращивает свою мощь в результате операций, проводимых по всему миру с 1999 года. До сих пор НАТО остается под командованием США. Инструмент военной опеки над своими европейскими союзниками, которые находятся на переднем крае, НАТО представляет собой также американский плацдарм в Евразии, где находится Россия, ставшая вновь державой.
Превосходство или подчинение несколько противоречивые термины. Они не в полной мере отражают реальность, потому что всегда есть элемент диалога между союзниками. Речь идет о мягком и спокойном вассализме. Американское превосходство принимается волей-неволей, но на это не обращают больше внимания. С приходом Дональда Трампа несбалансированность трансатлантических отношения представляется нам катастрофическим, потому что президент США даже не утруждает себя, чтобы проконсультироваться со своими союзниками. Поэтому французские атлантисты находятся теперь в более щекотливой ситуации, чем при администрации Буша-младшего. Атлантистская партия получила первую пощечину после избрания Трампа. А вторую, после выхода США из Парижского соглашения по климату. Но все же, атлантисты чувствуют себя более комфортно с Демократической партией, которая действует с осторожностью, чтобы сохранять свое лидерство.
— Какова традиционная дипломатическая позиция Франции?
— Являясь великой европейской державой, Франция всегда была в состоянии конкурировать с великими державами, чтобы сохранить свои позиции в качестве постоянного члена Совета Безопасности ООН. Это была суть подхода де Голля к СССР и Китаю, а также к странам третьего мира. В период с 2007 по 2017 годы произошло ее полное поглощение (за исключением ядерной области) военными структурами НАТО. ПРО США в Восточной Европе снижает одновременно интерес к нашей ударной силе. Иногда, Франция так хотела выглядеть такой послушной ученицей Вашингтона, что перестала быть хозяином положения и поспособствовала тому, что Ливия и Сирия оказались в такой же ситуации, что и Ирак после 2003 года.
Генерал де Голль решил покинуть в 1966 году интегрированные военные структуры НАТО после долгих лет оживленных дискуссий относительно политического управления альянсом. Другими словами, Франция вышла из НАТО, констатировав, что установленное с 1949 года трехстороннее правление Соединенных Штатов, Соединенного Королевства и Франции больше не существует. Он использует ядерную и колониальную эмансипацию Франции, чтобы уйти в сторону от НАТО. Сегодня Франция снова в зависимости.
На саммите НАТО в 2009 году в Страсбурге, Николя Саркози согласился вернуться в военный комитет в обмен на несколько руководящих постов. Европейский компонент НАТО, представленный как предварительное условие для этого вступления, по сути, никогда не был обеспечен. Речь шла о том, чтобы взять на себя ответственность и официально оформить реинтеграцию, которая произошла фактически постепенно после бомбардировки Белграда.
— Эммануэль Макрон оказал помпезный прием Владимиру Путину на этой неделе. Как вы думаете, это сдвиг во французской внешней политике? Вы надеетесь на возвращение голлизма в курсе нового президента?
— Пока слишком рано говорить о сдвиге во французской внешней политике. Назначения Жана-Ива Ле Дриана на пост главы МИД и в какой-то степени Сильви Гулар на пост министра обороны — довольно неплохие симптомы. Первая встреча с главой государства была организована с Владимиром Путиным в роскошной обстановке Версальского дворца. Это было необходимо, чтобы перевернуть страницу испорченных за последние пять лет отношений с Москвой. С символической точки зрения, это ход был весьма успешным. Теперь остается перейти к делам: отменить экономические санкции и, наконец, начать сотрудничать с Россией против ИГ и «Аль-Каиды» (террористические организации запрещены в РФ — прим.ред.) в Сирии.
Я не думаю, что возможно возвращение к голлизму, так как для того, чтобы снова выйти из интегрированных в НАТО структур и предоставить Европе межправительственное, а не федеральное управление, требуется достаточно сильная личность. Но французы устали и покорились. Страна финансово надломлена.
— Европейский оборонный фонд постепенно обретает форму: будет ли он выгоден для внешней политики Франции?
— Миф о европейском оборонном проекте очень живучий. Есть несколько бюджетов для того или иного образования, ряд технических соглашений о совместном использовании инфраструктуры и оборудования, но Европейский союз не вел ни одной войны. С точки зрения отдачи — этот проект ничто и таковым останется. Франция — единственная страна в Европе, которая прыгает как козленок и кричит «Оборона Европы, оборона Европы, оборона Европы!» Ее восточные соседи, немцы, всегда будут предпочитать американскую опеку европейской на континенте, который разоружается на протяжении 30 лет. Для них оборонный союз Европы уже существует, и называется он НАТО. Де Голль констатировал это к несчастью уже в 1963 году.
В ситуации жесткого противостояния Дональду Трампу, они выступают скорее за НАТО, свободным от США, чем за оборонный союз Европы. Это нонсенс. Германия остается в окружении американских баз. Ангела Меркель молчит на это счет во время своей избирательной кампании. Она боится кроме всего прочего ухода американцев. Она, не колеблясь, возьмет власть в свои руки, чтобы себя обезопасить.
— Вы говорите, что Франция отказывается от своих политических интересов во имя финансовых интересов, в частности отношений с нефтяными монархиями стран Персидского залива, подпитывающими радикальный ислам. Но не является ли это доказательством бесстрастного реализма?
— Реализм бесстрастен по определению. Но именно во имя такого реализма финансовое сотрудничество с нефтяными монархиями Персидского залива должны быть переоценены. В краткосрочной перспективе мы можем ожидать денежных поступлений, хотя пока обещаний больше, чем подписанных контрактов. В долгосрочной перспективе будет ли правильным способствовать укреплению этих теократических монархий, которые пропагандируют реакционный исламизм во всем мире? Есть показуха, которую эмираты демонстрируют перед Западом, а есть скрытая помощь салафитам и «братьям-мусульманам», которых они финансируют в Европе и в других местах. Эмиры играют в просвещенных деспотов. На самом деле, они находятся в постоянном лицемерном торге с исламистскими движениями, которые их превосходят.
* Адриен Дезуэн (Hadrien Desuin), cпециалист по вопросам международной политики и обороны, автор книги «Атлантистская Франция или гибель дипломатии»
