Когда Нурзие Кажибаевой было шесть лет, в Казахстане бушевал голод.
«Однажды в те времена мама сказала мне: Мы уходим в Китай. Ты же можешь идти, не так ли? Ты хорошая девочка. Мы пойдет туда пешком»», — поведала Кажибаева. Несмотря на то, что ей сейчас 91 год, рассказ ее был ясен и четок, а голос — звучен.
Все происходило в начале 1930-х годов, на пике искусственно созданной катастрофы, унесшей жизни миллионов людей по всему СССР.
Стараясь избежать их участи, семья Кажибаевой к марту 1933 года с огромными трудностями добралась из родных краев на востоке Казахстана до границы с Китаем.
Решиться на столь опасное путешествие их заставил вид множества трупов у обочин дорог. «Однажды папа вернулся домой и спросил: «Выживем мы или нет?» Потому что у дороги лежало такое множество трупов… Мой отец все это видел. Вот что я помню о голоде», — рассказала Кажибаева EurasiaNet.org во время интервью, состоявшегося в марте в квартире ее дочери, историка Назиры Нуртазиной, опубликовавшей мемуары своей матери.
Отец Кажибаевой уже бывал до этого в Китае. В 1916 году он бежал в Синьцзян, спасаясь от изданного российскими имперскими властями указа о призыве мусульман на тыловые работы во время Первой мировой войны. Этот указ вызвал восстание, охватившее всю Центральную Азию. Вернулся он только после того, как в России произошла революция.
Почти через 20 лет после этого ему, теперь уже с семьей, пришлось проделать этот путь еще раз. Проводник согласился показать им дорогу. В обмен они пообещали поделиться с проводником и его сыном припасами зерна, а также нести его сына, т.к. тот был болен.
«Мы отправились в путь ночью, — продолжила Кажибаева. — Я была самой младшей из всех. Мне было шесть. Мои дяди, братья моего отца, вели меня за руку. Мы шли ночью, а днем спали».
За 15 дней они пересекли горы и добрались до города Таченг, где семья обменяла драгоценности на еду. Позже они обменяли часть своего имущества на скот и присоединились к казахскому кочевью в степях.
Там они пережили Ашаршылык (Великий голод), годовщина которого ежегодно отмечается в Казахстане 31 мая. В этот день чтут всех жертв сталинских репрессий.
Голод стал результатом коллективизации, объявленной Иосифом Сталиным в конце 1920-х годов. В Казахстане кочевников-скотоводов загоняли в колхозы, где, по идее партии, они должны были вместе смотреть за общим скотом на общее благо. Но коллективизация проводилась второпях и неорганизованно, и в результате реквизиции зерна и скота повсеместно в России, Беларуси, Украине и Казахстане начался голод.
«Главной причиной [голода в Казахстане] было уничтожение традиционного скотоводства, — сказал Талас Омарбеков, преподающий историю в Казахском национальном университете им. Аль-Фараби. — В начале 1930-х годов у казахов было порядка 40 млн голов скота. Тремя годами позже осталось всего 4,5 млн голов».
Прежде казахи кочевали небольшими, самодостаточными группами, но массовая реквизиция скота, который отправлялся в другие части СССР, привела к голоду.
«Мясная реквизиция была особенно тревожной и губительной для казахов, — добавил Омарбеков, занимающийся исследованием этого периода истории на протяжении уже 25 лет. — Казаха, кочевника и скотовода, всегда кормил скот, обеспечивавший его мясом, молоком, кумысом. Поэтому, потеряв скот, он автоматически погибал».
«Их единственным богатством был скот — единственным богатством, — отметил писатель Смагул Елубай, чья семья спаслась от голода, бежав из западного Казахстана в селение в Туркменистане на границе с Афганистаном. — Когда у них забрали скот, они погибли».
В целом тогда покинуть родные места пришлось примерно миллиону казахов. Из них порядка 400 тыс позже вернулись домой.
Елубай первым отразил события того периода в прозе — в своем романе «Одинокая юрта».
В книге рассказывается об ужасах 1930-х годов. Елубай тайно написал ее в 1980-е годы, еще в советские времена, когда существовал запрет на обсуждение этой темы. Опубликован роман был лишь после обретения Казахстаном независимости. «Этот роман шел от сердца, — сказал писатель, которому недавно исполнилось 70 лет. — Я не мог не написать его. Он слишком жег душу».
До сих пор никто не знает, сколько жизней голод унес в Казахстане. По самым консервативным подсчетам, около 1 млн человек. Согласно результатам исследования Омарбекова, от голода и болезней умерли 2,3 млн человек, т.е. более трети населения Казахстана, составлявшего до бедствия 6,2 млн.
Для казахов это было демографической катастрофой, последствия которой ощущаются по сей день.
«Если бы не голод, количество казахов сегодня исчислялось бы десятками миллионов, — сказал Борис Джапаров, директор архива Президента Республики Казахстан, в интервью в своем офисе в Алматы.
Исследователь Айнаш Сейсенбаева проводит часть времени, документируя имена жертв голода для запущенного в прошлом году проекта. Большая часть информации добывается в архиве, но также помогают и данные, получаемые от граждан. «Это очень сложно, — поделилась она, открыв на компьютере базу данных на сайте Asharsylyq.kz, где агрегируется собранная информация. — В документе вы находите имя, но необходимо еще выяснить, погиб этот человек от голода или нет».
Данный процесс требует гигантских усилий. За год работы база данных Asharsylyq.kz пополнилась всего 415 именами.
В Украине данная трагедия, известная как «Голодомор», была официально объявлена геноцидом. Многие историки там считают, что голод устроили специально, чтобы уничтожить украинский народ. Данное видение истории яростно оспаривается их российскими коллегами.
В Казахстане, высоко ценящем свои отношения с Россией, события тех лет в основном рассматриваются по-иному. Президент Нурсултан Назарбаев называет их общей трагедией, причиной которой стала тоталитарная система. Но некоторые хотят свести исторические счеты.
Кажибаева считает, что ей очень повезло, т.к. ее семья успешно пережила голод и смогла вернуться домой в Казахстан шестью месяцами позже.
«Мы пришли к пограничному переходу — я хорошо это помню — и к на всем скаку подскочили четыре всадника. У них на руках были красные повязки, — поделилась воспоминаниями она. — Когда отец объяснил, что мы возвращаемся домой, эти русские похлопали отца по плечу и закричали: «Очень хорошо! Молодец!» Так мы живыми и невредимыми вернулись в родную страну».
