Президент Турции Реджеп Эрдоган назвал ошибкой решение о проведении 25-ого сентября референдума о независимости Иракского Курдистана. Эрдоган заявил, что они выступают за территориальную целостность Ирака и оценил проведение референдума, как угрозу для единого Ирака. Официальная Анкара больше беспокоится о вопросе сохранения территориальной целостности Ирака, чем даже сам Ирак. Хотя США, Иран, Германия также отрицательно относятся к референдуму иракских курдов, но беспокойство Турции, которую выражает на протяжении последних трех дней высшее руководство страны, больше напоминает панику. Это имеет свои объективные причины.
Формирование курдской государственности в непосредственном соседстве со своими границами является серьезнейшей угрозой для безопасности и территориальной целостности Турции, потому что может стать серьезным стимулом для сепаратизма курдов Турции. Власти Турции, объявившие войну курдскому этносу внутри своих границ, просто могут оказаться перед угрозой потери юго-восточных регионов своей страны, которые являются исторически армянскими землями, или перед постепенной потерей контроля над этими регионами.
Формирование в Ираке курдского государства, которое, независимо от сроков, уже считается неизбежным, может стать для Турции спасательным кругом в том смысле, что это стало бы поводом для подавления курдского сепаратизма внутри страны или оказания поддержки иммиграции этого элемента в Курдистан. Если бы не один важный фактор.
Проблема в том, что несмотря на то, что США официально выступают против референдума по независимости Курдистана, они под предлогом борьбы с терроризмом активным образом вооружают и финансируют курдов, способствуя усилению и консолидации курдского фактора на Ближнем Востоке. В глобальном контексте, формирование Курдистана является одним из инструментов США для новой картографии Ближнего Востока.
Несмотря на то, что Вашингтон и Анкара продолжают выступать в качестве стратегических партнеров, между ними возник серьезнейший дефицит доверия из-за политики Тайипа Эрдогана по превращению Турции в региональную сверхдержаву, полностью независимой от Вашингтона, с укреплением экономических и политических связей с Россией.
Этот кризис публично продемонстрировал президент США Дональд Трамп, проводя форум мусульманских стран в Саудовской Аравии и заявляя о поддержке очевидной компании арабских стран против дружественного для Турции Катара. В Анкаре прекрасно понимают, что эти тенденции в конце концов могут привести к расколу Турции при помощи именно курдского фактора, как части политики США по разграничению Ближнего Востока.
С другой стороны, формирование Иракского Курдистана существенно ослабит влияние Анкары в Ираке и станет огромным барьером для тоталитарных, нео-османских планов Эрдогана. В 2015 году Турция, нарушая неприкосновенность границ Ирака, без согласия Багдада, ввела в Ирак военную группу, которая была дислоцирована в северной провинции Ирака Найвана, в районе Башика, под предлогом подготовления местных народных сил к борьбе с исламистскими радикальными группировками.
Достижение иракскими курдами де-юре независимости проблематично для Турции также в контексте карабахской проблемы, потому что это укрепит приоритетность самоопределения народов и добавит дополнительную легитимность требованиям арцахских армян о международном признании уже достигнутой независимости.
Учитывая эти факторы, Анкара попробует применить весь политический арсенал, чтобы препятствовать референдуму независимости Иракского Курдистана, хотя в правовом плане не имеет никаких рычагов влияния. Эта проблема будет способствовать тому, чтобы Турция попыталась временно прекратить свои тактические конфликты с Ираком и, особенно, с Ираном. В рамках курдского вопроса Тегеран и Анкара превращаются во временных партнеров. Проблема в том, что формирование курдского государства является новой инициативой по созданию нового круга дестабилизации против и вокруг Ирана. Не стоит забывать, что в пяти губерниях Ирана, в основном именно в приграничных с Турцией и Ираком, компактно проживают по разным подсчетам от пяти до десяти миллионов курдов. Во всяком случае, действительно странно, что руководство Курдистана решило провести референдум именно при этих неблагожелательных для Ирана и Турции регионально-политических условиях, воспользовавшись, в первую очередь, тем, что Багдад не способен помешать этому.
Как бы то не было, процесс непосредственно будет касаться интересов Армении. Необходимо подвергнуть чрезвычайно серьезному у глубокому анализу отрицательные и положительные его последствия, потому что не все так однозначно.
Чисто внешне создается такое впечатление, что формирование курдского государства создает нового регионального игрока, который ограничивает роль Турции и способствует процессу внутреннего раскола в этой стране. Помимо этого, независимость Курдистана однозначно послужит процессу международного признания Нагорно-Карабахской Республики. Однако с другой стороны, замыкание кольца вокруг Ирана, риск втягивания Ирана в новый возможный конфликт и особенно конкретизация ирано-турецкого сотрудничества абсолютно не исходят из интересов Армении, как бы краткосрочен не был характер этих отношений.
