Мало кто сомневается, что Россия активно стремится поставить под сомнение легитимность американского правительства, его способность предпринимать какие-то действия и единство его целей. Можно вполне обоснованно сомневаться, насколько далеко российское правительство и его агенты намеревались или пытались зайти, когда Кремль принял решение вмешаться в американские выборы 2016 года. Существуют весьма весомые подозрения, что этот процесс набрал обороты, и Америка раскалывается теперь сама по себе без какой бы то ни было внешней помощи со стороны России.
Во многом здесь виновато так называемое «досье на Трампа», собрание зачастую сомнительных и сенсационных голословных утверждений о бывшем кандидате в президенты, которое подготовил бывший офицер британской разведки Кристофер Стил (Christopher Steele). Действуя сначала по заказу республиканцев-противников Трампа, а потом демократов, Стил собрал досье, результатом которого стал одиозный портрет бесконечно жадного, безнравственного, бесперспективного кандидата, представлявшего огромный риск для политических и государственных институтов Америки.
В целом, досье довольно точно характеризует личность президента США. Проблема состоит в том, что приведенные в досье подробности о предполагаемых связях Трампа с Россией часто вызывали вопросы и даже могли быть опровергнуты. Стил, бывший агент-связной, не посещавший Россию с конца 1990-х годов, удивительным образом приводил слова многочисленных источников с безграничными возможностями доступа, в том числе, членов руководства Кремля. Русские, сообщалось в досье, годами обрабатывали Трампа как политического агента влияния (это предполагает, что они обладали поразительным даром предвидения), но потом все же передали эту секретнейшую из программ в руки Дмитрия Пескова — любезного, но не всегда особо сдержанного пресс-секретаря Владимира Путина.
Проблема «досье на Трампа» состоит в том, что это вполне узнаваемый продукт особой среды: если провести пару вечеров в барах, где проводит свободное время московская блогосфера, вы услышите примерно такой же набор баек о Путине и его президентской администрации. Ближайшее окружение Путина — тайные геи; сам Путин — педофил; в стране произошел «стремительный государственный переворот», в результате которого Путин остается лишь номинальным руководителем страны. Москва является плодотворной почвой для теорий заговора, так как она бесконечно далека от здорового или открытого общества. Решения принимаются в весьма узком и находящемся под пристальным контролем кругу, законодательная власть является безмолвной карикатурой на парламент; «публичные слушания» находятся под неусыпным руководством; даже такие институты власти, как министерство иностранных дел, утратили реальное влияние на политику. В такой обстановке все сплетничают, строят догадки, конкурируют за самые лакомые обрывки бесед у самовара. Сплетни, которых в «досье на Трампа» предостаточно, являются в Москве расхожей валютой, хотя они практически не имеют под собой никаких оснований, кроме плодов воображения их авторов.
Любой опытный наблюдатель учится просеивать сплетни на предмет полезных подсказок, скрывающихся в порой замысловатых фантазиях и предположениях. Однако автор «досье на Трампа», похоже, кропотливо переписывает все россказни, подходящие к более общему сюжету о глобальной схеме Кремля по возведению Трампа на пост президента США.
Следствием досье стала не только фатальная переоценка, но и столь же фатальное преуменьшение роли Кремля. Вопреки расхожим клише о русских, Путин отнюдь не стратег. У него нет тщательно продуманных долгосрочных схем, просчитанных на десятки ходов вперед. Он и его люди привыкли импровизировать и не упускать подворачивающихся возможностей. Они пытаются создать множество рычагов воздействия и никогда не знают, какие из них могут оказаться полезными, а какие нет. Они пользуются тем, что могут проводить свои операции тайно, нарушать правила, действовать, не беспокоясь о надзоре со стороны законодательных органов или о конституционных тонкостях.
Они прекрасно понимают свое ремесло. Они не разбираются в сути западных демократий, что крайне опасно. Дело не только в том, что попытки РФ вмешаться в выборы в Европе, от Австрии до Франции, привели к проигрышу российских фаворитов. Эти действия привели также к отчуждению в отношениях с такими сторонниками наведения мостов, как Ангела Меркель. Кроме того, они преватили некогда разобщенное русскоговорящее меньшинство в странах Балтии в сторонников существующей там власти.
Гипотеза о том, что этот заговор готовился годами, весьма сомнительна. В прошлом году люди, занимающиеся внешней политикой России, ее национальной безопасностью, и экспертное сообщество говорили мне об отсутствии вероятности избрания Трампа на президентский пост. Приведу показательный пример того, как члены российского истеблишмента переворачивают все с ног на голову, предполагая, что западная демократия похожа на российскую псевдодемократию: один человек легкомысленно убеждал меня, что «американский истеблишмент не позволит, чтобы это произошло».
Зато русские, как и почти все в мире, «знали», что президентом станет Хиллари Клинтон (Hillary Clinton). В отличие от представителей западных СМИ и политических кругов, русские видели в Хиллари Клинтон угрозу. В представлении Кремля Клинтон — ястреб из числа интервенционистов, ярая сторонница американской «гибридной войны», политики смены режима при помощи подрывной деятельности и тщательно срежиссированных и умело управляемых народных протестов. Украинский Майдан, другие «цветные революции» в постсоветской Евразии, «арабская весна» и протесты против Асада в Сирии — все это, с точки зрения Москвы, было спланировано в США с благословения Хиллари Клинтон.
Целью вмешательства Кремля в президентскую кампанию 2016 года было не добиться избрания предположительно безнадежного в избирательном отношении Трампа, а создать проблемы для Хиллари Клинтон. Пока болтуны-патриоты в парламенте открывали шампанское, узнав о победе Трампа, серьезные политические стратеги в Москве были, скорее, шокированы. Целью организованной Кремлем дезинформационной кампании было расшатать позиции президента Клинтон, отвлечь ее, не дать ей возможности добиться политического консенсуса в вопросе подрыва российских интересов, к которому, как предполагали в России, она стремилась. Поэтому и надо было создать ей проблемы. Поднять вопрос о ее легитимности. Спровоцировать множество политических скандалов, чтобы выбить ее из игры еще до того, как она сможет даже задуматься о внешней политике.
Такие разнонаправленные кампании по локальной дезинформации, а не только заговор, направленный на достижение конкретной цели, — вот методы, на которых специализируется Россия в последнее время. Кремль практикует то, что я называю «авторитарным продюсированием», вместо беспощадного централизованного командования и контроля, свойственного модели советской эпохи. Путин и его окружение намечают в общих чертах желаемую схему развития событий, а их агенты сразу же бросаются воплощать эти желания. Представители российских властей стремились поставить под сомнение легитимность и последовательность политики Соединенных Штатов, прибегая к помощи всех кого угодно — от журналистов и пресс-служб до дипломатов, шпионов, экспертов и хакеров.
Подход Кремля к информационной войне и подрывной деятельности отчасти лишает авторитарное государство возможности сосредотачивать свои ресурсы на единой стратегической задаче. Это может также привести к «дублированию усилий» и даже к братоубийственным конфликтам — возьмем, например, сегодняшние попытки представить современную Украину как государство, управляемое одновременно евреями и нацистами. Однако, когда Кремлю предоставляется возможность использовать в качестве оружия творческое воображение своих агентов и союзников, такая продиктованная сверху (но по сути не контролируемая) враждебная деятельность создает угрозу, которая зачастую слишком неконкретна, чтобы противник смог ее предвидеть или противодействовать ей. Это не огромная белая акула информационного пространства, которой управляет московский «центр» — это стая пираний: пока ты от них отбиваешься, остальные обгладывают твои кости. Какой смысл раз за разом «развенчивать мифы» или каждый раз проводить «фактчекинг» ложных слухов и надуманных историй по одному, когда ни один из этих сюжетов не играет существенной роли для достижения глобальной цели, а при этом новые размножаются десятками?
Кремль вторгся в информационное пространство Соединенных Штатов в 2016 году не для того, чтобы определить хозяина Белого Дома, а чтобы ослабить Вашингтон. Целью Кремля было не выиграть политическую битву, а сделать ее как можно более кровавой и пирровой, спровоцировать максимальный раскол в обществе, то есть превратить выборы в полный хаос. Свобода слова, свобода мнений, возможность достижения консенсуса — все то, что составляет величие демократии — является по мнению России, уязвимыми местами, которыми можно воспользоваться во время организованной сверху информационной войны. Объективная истина оказалась погребенной под завалом слухов, лжи, полуправды, фальсификаций и теорий заговора. Были использованы и вскрыты подспудные социальные, политические и расовые разногласия — зачастую в кажущемся стремлении поддержать обе крайности.
Поскольку цель заключалась не просто в том, чтобы избрать Трампа, а скорее в том, чтобы ослабить последнюю мировую супердержаву, кампания, безусловно, еще не окончена. Напротив, она теперь переориентирована на то, чтобы воспользоваться вызывающим поляризацию общества влиянием президента Трампа. Некоторые российские информационные бойцы и их удобные жертвы пытаются теперь дискредитировать Трампа. Теперь некоторые российские бойцы информационного фронта и их жертвы («полезные идиоты») пытаются дискредитировать Трампа, тем самым нанося вред государственным институтам, а заодно и уже вызывающему сомнение глобальному лидерству Америки. Другие же, напротив, оказываются в числе ярых его сторонников, особенно, в тех вопросах, где выступление в пользу Трампа может способствовать расшатыванию доверия к американскому разведывательному сообществу, которое само по себе было расколото и ввязалось во всю эту борьбу.
Настоящая трагедия, с точки зрения Запада, состоит в том, что страсть к теориям заговора и крайне противоположным позициям может резко усилиться. Америку разрывают на части, главным образом, сами американцы — они делают это, считая своим патриотическим долгом противостоять Москве. Другие являются сторонниками Трампа, они возмущены тем, что, на их взгляд, является заговором, порочащим их героя и ослабляющим Америку. И те, и другие правы. И те, и другие упускают из виду более масштабную цель кампании, в которой они невольно играют роль агентов влияния. Урон, который они наносят друг другу и политическим и государственным институтам — это именно то, чего добивается Кремль. Это и есть тот самостоятельно развивающийся процесс, который ведет к разрушению демократических основ страны и ослаблению стремления к компромиссу и консенсусу, причем без единой новой хакерской атаки, утечки или дезинформационной акции.
В то же время Кремль также понимает, что ему следовало соблюдать большую осторожность в постановке целей. Велик соблазн предположить, что русские теперь расслабляются, похрустывают попкорном, и с удовольствием наблюдают за происходящим в Америке. Однако, по правде говоря, они обеспокоены.
Я был в Москве, когда из-за совершенной Дамаском химической атаки (или, по крайней мере, из-за того, как в телерепортажах изображали ее последствия) Трамп принял решение нанести ракетные удары по сирийской авиабазе Шайрат. На следующий день, один из представителей российского министерства иностранных дел с явным пессимизмом заявил, что сбылись все их худшие опасения: теперь им предстоит иметь дело с американским президентом, который может изменить и изменит государственную политику США в совершенно непредсказуемом направлении буквально за одну ночь. Президентом, который не считает необходимым заранее сообщать о своих действиях или заблаговременно озвучивать свои намерения и готов довольно быстро перейти к применению силы.
Путин давно использовал сдержанность и предсказуемость Вашингтона в своих целях. Отведя себе роль непредсказуемого игрока, идущего на риск, он рассчитывал, что США будут и дальше действовать ответственно и серьезно в отношении России. Однако российский дипломат, с которым я беседовал, высказал опасения, что эти времена уже в прошлом. И что теперь в США к власти пришел президент, который не чувствует сдерживающих факторов со стороны государственных институтов, не доверяет даже собственному правительству, а также не испытывает необходимости или не видит возможности достижения какого-либо политического консенсуса между основными партиями. Такой президент, по словам дипломата, опасен не только для самих Соединенных Штатов, но и для всех остальных стран. То же самое можно было бы сказать о политическом скандале, разгорающемся сейчас в Вашингтоне без внешних на то причин.
