На прошлой неделе Европа вновь столкнулась с кошмаром террора.
Уссама Зариу (Oussama Zariouh) вошел в здание Центрального вокзала Брюсселя с чемоданом, полным взрывчатки и гвоздей. 36-летний мужчина нашел группу людей, стоявших близко друг от друга. Встал рядом.
Потом прокричал «Аллах акбар» и взорвал бомбу.
Aftenposten проанализировала 30 атак исламистов, совершенных с января 2015 года. Вывод таков: очень многие из террористов либо сами родом из трех стран в Северной Африке, либо их семьи связаны с ними.
Уссама Зариу из Марокко. Его страна возглавляет список, затем идут Алжир и Тунис. Для сравнения стоит сказать, что страны Ближнего Востока в этом списке почти не представлены.
Четверо из пяти — выходцы из стран Северной Африки
Заряд, который Зариу пронес на вокзал в Брюсселе, толком не взорвался. А сам террорист был застрелен полицейскими, патрулировавшими здание вокзала. Люди, находившиеся на вокзале, смогли убежать в укрытие. Единственным пострадавшим на этот раз оказался сам марокканец.
Но такие исламисты, как Уссама Зариу, стоят за большим числом террористических актов в Европе в последние три года. Вот важнейшие моменты нашего расследования, в котором рассматриваются теракты, начиная с нападения на Charlie Hebdo в Париже в январе 2015 года и заканчивая самыми недавними:
• 48 преступников осуществили, по меньшей мере, 30 небольших и крупных терактов.
• В общей сложности они убили 338 человек.
• Семьи 37 из числа этих террористов имеют корни в Северной Африке.
• 33 преступника родом из этих трех стран: 16 из них имеют корни в Марокко, 10 в Алжире и 7 в Тунисе.
• Выходцы из Северной Африки преобладают также в совершении крупнейших и самых смертоносных терактов, в том числе терактов в Ницце, Берлине, Брюсселе, Париже и Манчестере.
• Среди террористов есть представители и первого, и второго поколения иммигрантов, большинство имеет европейское гражданство.
• Очень мало террористов имеют корни, уходящие в страны, более всего страдающие от террора и войны. Лишь один террорист родом из Ирака, один — из Афганистана. Двое — из Сирии.
Почему Марокко?
По данным нашего исследования, очень немногое указывает на связь между происхождением преступников и странами, переживающими террор.
Наоборот: Марокко — одна из тех мусульманских стран, которые, если верить Global Terrorism Index, менее всего подвержена террору. Страна занимает 95 место, это десять позиций после Норвегии. Нигерия и Сомали — африканские страны, которые занимают самые высокие позиции по уровню террора, если верить индексу, но семей родом оттуда среди семей европейских террористов нет.
Это можно объяснить двояко, считает Пьер Вермерен (Pierre Vermeren), профессор Сорбонского университета в Париже и эксперт по североафриканской диаспоре в Европе:
Во-первых, страны Северной Африки нанесли серьезный удар по джихадизму. Это привело к тому, что радикальные исламисты потянулись в Европу, где, по мнению Вермерена, смогли действовать свободнее, и где полиция и власти следят за ними меньше.
Исламистские проповедники из Саудовской Аравии и Ближнего Востока пользуются там большей свободой проповедовать перед североафриканскими мусульманами.
«Сегодня в Западной Европе быть радикальным исламистом легче, чем во многих мусульманских странах, особенно в Магрибе (регион, в который входят Марокко, Алжир и Тунис). Потребовалось много времени, прежде чем до западноевропейского общества дошло, какую опасность это означает для населения», — пишет Вермерен в интервью Aftenposten по электронной почте.
Помощь наркомафии
Во-вторых, террористы живут за счет больших североафриканских мафиозных сетей, которые заправляют поставками марихуаны в Европу, объясняет Вермерен.
«Это гигантская индустрия, которая обеспечивает экономическую безопасность многим североафриканским семьям и, кроме того, дает деньги на мечети. Многие из этих семей крайне религиозны. Это приводит к тому, что они легко поддаются радикализации, потому что хотят заплатить богу штраф за свои преступления и получить место в раю», — объясняет профессор.
Многие указывают на горный регион Риф (Rif) на границе между Алжиром и Марокко, как узловой пункт и для террора, и для наркотиков. Очень многие террористы в Европе — в том числе, и Уссама Зариу — именно оттуда. Там живут берберы, которых в течение долгого времени подавляли и подвергали маргинализации.
Благодаря криминальным сетям они приобретают мобильность — вне зависимости от межгосударственных границ, а также доступ к деньгам и оружию. Кроме того, многие из них завербовались как иностранные наемники в Сирию. Оттуда они возвращаются, зная, что такое боевые действия и взрывчатка.
«Европейская разведка была слишком сосредоточена на угрозе со стороны Сирии и Ближнего Востока, эту угрозу они не заметили. Сейчас глаза открываются», — пишет Вермерен.
Он подчеркивает, что сети создали свои ответвления в Великобритании, Германии и Скандинавии.
Факты: глобальный индекс терроризма
Марокко меньше подвержена террору, чем Норвегия, если верить Глобальному индексу терроризма. В списке Норвегия на 85-м месте, а Марокко — десятью строчками ниже, на 95-м.
Если верить списку, больше всего террору подвержен Ирак. Затем следуют Афганистан и Нигерия, Пакистан и Сирия.
Йемен, Индия и Сомали следуют дальше, перед еще двумя североафриканскими странами — Египтом и Ливией, которые, соответственно, на девятом и на десятом местах.
Алжир на 42-м, Тунис — на 35-м месте.
Конфликты новые, связи старые
Исследователь террора и писатель Петтер Нессер (Petter Nesser) подчеркивает, что североафриканцы активно вливаются в старые сети, которые ищут себе новых партнеров для сотрудничества и новые контакты.
«Все это идет из уже устоявшихся систем контактов, имеющих в Европе давние исторические корни. Они восходят к 1990-м годам», — говорит исследователь из Научно-исследовательского института вооруженных сил Норвегии.
В этих сетях проявляли большую активность алжирские и марокканские вербовщики, связанные с различными экстремистскими группами.
Марокканцы же стояли за масштабным терактом в Мадриде в 2004 году, когда погибли 192 человека.
«ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в России — прим. ред.) сознательно вербовал для атак за рубежом североафриканцев из этих сетей. Так они могли использовать для осуществления террора уже действующие в Европе структуры», — говорит Нассер.
«Использование и промывание мозгов»
Марокканский профессор Мохамед Штату (Mohamed Chtatou) сам родом из региона Риф. Он весьма критически относится к тому, что европейские и американские эксперты указывают на регион Риф как на центр глобального терроризма.
«Это — европейская проблема. Эти террористы родились и выросли в Европе, но европейские страны отвергали и угнетали их. Они не чувствуют себя дома ни в Европе, ни в Марокко, поэтому испытывают кризис идентичности. И становятся легкой добычей для радикального ислама», — говорит Штату в беседе с Aftenposten.
Насилие не является частью марокканской культуры, говорит профессор. Он указывает на то, что радикализации и вербовке молодых североафриканцев в Европе способствовали имамы-экстремисты из Саудовской Аравии и других стран Ближнего Востока.
«Они ищут людей, испытывающие проблемы с идентичностью, которых европейцы не принимают. Потом им начинают промывать мозги, утверждая, что на самом деле у них мусульманская идентичность, и что их ожидает рай», — говорит Штату.
Европу предупреждали
В Марокко экстремизм подавили жестко и эффективно. Сами марокканцы считают, что они лучше всех в мире борются против радикального ислама. В феврале правительство объявило о том, что с 11 сентября 2001 года уничтожено 168 террористических ячеек.
Вместе с тем страну классифицируют как гибрид демократии и диктатуры, в мире она на 105 месте из 167 в списке индекса демократии The Economist Intelligence Unit.
Шеф марокканской антитеррористической полиции Абдельхак Хиаме (Abdelhak Khiame) заявил весной этого года, что Марокко неоднократно предупреждала Бельгию о том, что у них в стране джихадисты. Еще в 2008 году марокканцы сообщали, что один из районов Брюсселя грозит превратиться в настоящую «теплицу» для террористов.
Якобы, они предупреждали и Испанию, но, по словам Хиаме, к их словам серьезно не отнеслись.
