Интервью с советником польского президента по международным вопросам Кшиштофом Щерским (Krzysztof Szczerski)
— wPolityce.pl: В Германии прошел саммит «Большой двадцатки», какие выводы по его итогам можно сделать?
— Кшиштоф Щерский: Переломным событием он не стал. На этом саммите обозначились заметные расхождения в климатической политике между Европой (в особенности Францией) и США.
— Соединенные Штаты выступают против климатического соглашения…
— Если кого-то не устраивают существующие условия соглашения, это не значит, что он вообще на него не согласен. В ходе избирательной кампании Дональд Трамп обещал защищать традиционные для США источники энергии, так что, видимо, он будет придерживаться этой программы.
— Звучали слова о совместной борьбе с протекционизмом в международной торговле.
— На фоне того, что в Европе, особенно во Франции, говорят о возвращении к политике протекционизма, такие заявления кажутся удивительными.
— Символом этого саммита станет, пожалуй, не климатическая и торговая политика, а горящие автомобили и развернувшиеся на улицах столкновения с полицией.
— На улицах Гамбурга мы наблюдали взрыв левого анархизма, это запомнится больше, чем заседания. События в Германии показывают, что политическое насилие связано с левым флангом, нацизм и анархизм уходят корнями туда. Радикальные левые силы всегда выступали источником антиценностей и насилия, направленного на разрушение существующего порядка. Хуже всего то, что такие методы стараются насадить и в Польше. Мы помним, что происходило на Краковском предместье в Варшаве у мемориального креста, что происходит 18 числа каждого месяца у Вавельского замка (день похорон президентской пары, погибшей в авиакатастрофе 2010 года под Смоленском — прим. пер.): контрманифестации во время ежемесячных мероприятий, посвященных памяти жертв — это проявление радикализма, выступление против моральных норм, которые заключаются, в частности, в уважении к умершим.
— Что на основе сообщений СМИ можно сказать о встрече лидеров США и России?
— Встреча Путина с Трампом — это вторая вещь, которая запомнится на этом саммите. У меня сложилось отчетливое впечатление, что в беседе лидеров Соединенных Шатов и России было две плоскости. Первая, о которой мы, скорее всего, ничего не узнаем — это то, что там на самом деле было сказано. Вторая — это использование встречи в информационной войне. Неслучайно сразу же появились сообщения, призванные привлечь к ней всеобщее внимание: подчеркивается, что разговор продолжался дольше, чем планировалось, что его пришлось прервать, просить политиков завершить беседу. Цель — воздействие российской пропаганды на подсознание: должно сложиться впечатление, будто состоялся переломный разговор, который затмит все остальные события.
— Встречу представителей стран «Большой двадцатки» и визит Дональда Трампа в Польшу на саммит «Инициативы трех морей»?
— Те, кто стремятся принизить значение визита Трампа в нашу страну, подчеркивают, как долго он разговаривал с Путиным. Этот разговор преподносят таким образом, чтобы наполнить его неким смыслом, которого в нем могло и не быть. Обратите внимание, что президенты не беседовали с глазу на глаз, на их встрече присутствовали министры иностранных дел США и России. Так что это были переговоры делегаций двух стран под руководством президентов.
— Как Вы думаете, удалось ли США и России сблизиться по какому-нибудь вопросу, в котором их мнения расходились?
— На этом этапе речь могла идти только о прощупывании позиций путем обмена мнениями. За плечами этих политиков нет большого стажа взаимных контактов, который бы позволил им обсуждать детали, появившиеся на основе предыдущих бесед или решений. Не стоит поддаваться впечатлению, будто мир после этой встречи изменился. Конечно, хорошо, что она состоялась: важно, чтобы политики встречались друг с другом. Не стоит, однако, думать, будто случился окончательный пересмотр глобальной политики, а два этих государства решили, чем они будут заниматься в ближайшее время. Зная характер Трампа, можно предположить, что с его стороны прозвучало много вопросов и много заявлений по поводу условий, на которых будут совершаться дальнейшие действия.
— Какими последствиями может обернуться саммит «Большой двадцатки» для Польши?
— Было заявлено, что в этом году в Париже пройдет новый климатический саммит. Эта инициатива появилась несколько неожиданно, поскольку в следующем году в Польше состоится климатическая конференция, которую официально запланировали для того, чтобы продумать следующие шаги в этом направлении.
— Лидеры стран «Большой двадцатки» достигли компромисса в вопросе международной торговли, высказавшись против протекционизма. Наши интересы в этой сфере будут защищены?
— Торговые вопросы обсуждаются в основном на уровне ЕС, торговая политика находится в его компетенции. Польша заинтересована в том, чтобы Европа отказалась от протекционизма, а европейский рынок оставался открытым (полностью свободным его назвать нельзя). Нам следует проследить за тем, чтобы, реагируя на энергетическое наступление Соединенных Штатов, кто-нибудь в Европе не решил создать барьеры для торговли энергоресурсами между США и Польшей или другими европейскими странами. Могу предположить, что у многих политиков такие идеи уже появились. Заявления президента Трампа в Варшаве были недвусмысленными и вписывались в торговую политику «Инициативы трех морей».
Польша должна позаботиться о том, чтобы европейское законодательство в сфере оборота энергоресурсов осталось прежним, а торговлю с США никто не ограничивал: например, чтобы в ЕС не возникли новые нормы, которые искусственно повысят цену на американский газ. Напомню: когда оказалось, что Польша теоретически может располагать сланцевым газом, внезапно появились европейские нормы, которые сделали его добычу нерентабельной.
