Визит Трампа в Европу вызвал противоречивые оценки. В Варшаве толпа восторженно скандировала его имя, а его речь посчитали достойной государственника. По отношению к Москве Трамп использовал твердую, но при этом подходящую риторику, которая без труда оправдывает себя с точки зрения истории и фактов. Тем не менее, варшавская встреча не могла сравниться с саммитом Большой двадцатки, программу которого затмила первая встреча с Путиным.
Заранее было понятно, что и в Кремле, и в Белом доме царит беспокойство. Советник Макмастер заявил, что для встречи с Путиным не запланирована определенная программа, и только от президента зависит, о чем пойдет речь. «Российская газета» подчеркивала, что в отличие от эпохи Обамы участники встречи переговорят «сидя», а также то, что Конгресс-центр находится на улице Санкт-Петербург, недалеко от улицы Чайковского, а сразу напротив него стоит православная церковь. Что касается США, то о них напоминает только мост Кеннеди.
После встречи обсуждалось, кто и как сидел с широко расставленными ногами, кто первым подал руку, поддержал собеседника за локоть… В России восторгались тем, что встреча вообще состоялась и продлилась намного дольше запланированного времени. В Америке преобладало мнение, что Трамп провалился, потому что не только встретился с Путиным, но и принял его риторику, особенно в вопросе Сирии.
Однако G20 — это преимущественно экономическое объединение, и наиболее важными игроками в нем — при всем уважении к остальным — являются США, ЕС и Китай.
Самым большим успехом саммита считается обязательство 19 стран соблюдать Парижское соглашение, и при этом были учтены возражения и замечания США, а также их обещание сотрудничать и помогать остальным в более экологичном и эффективном использовании ископаемых видов топлива. Возможно, именно этот момент — самый интересный из всего, что обсуждалось на саммите.
Будущее покажет, отражает ли особая позиция США стремление американской администрации воплотить в жизнь лозунг «America first» («Америка прежде всего»), или речь идет о начале тенденции «America alone» («Америка в одиночестве»). Если второе, то американская изоляция может закончиться максимум тогда, когда Трамп покинет пост президента. Но вне зависимости от того, когда это произойдет, принятая договоренность неизбежно означает гибель российской экономики в ее нынешнем виде.
Мир идет к экономике, в которой ископаемое топливо будет играть меньшую роль, а в современной Большой двадцатке таким странам, как Саудовская Аравия и Россия, по сути, больше нечего предложить миру.
Путин это понимает, поэтому в интервью Handesblatt он заявил, что Большая двадцатка будет успешной только в том случае, если сумеет объединить силы. А это невозможно без уважения к позиции каждого из членов, невзирая на размеры его экономики и положение в международной финансовой системе.
Поэтому ни с Трампом, ни с Меркель, ни с Макроном российский президент не говорил об экономике — он обсуждал Сирию, Украину и кризисы, которые Россия либо сама спровоцировала, либо усугубила.
Все это предзнаменование российской позиции в будущем, потому что с нереформированной экономикой (а за 17 лет у власти Путин доказал, что на подобное он не способен) это единственный способ для России остаться «успешной» на мировой арене — что намного важнее, чем кто и кому подал руку или как коснулся локтя.
Автор — политический географ
