Прошла уже целая неделя с момента встречи Дональда Трампа с Владимиром Путиным на саммите G20 в Гамбурге. И что это была за неделя! Разоблачения о встрече президентского сына с таинственным российским юристом в прошлом году бросили тень на его администрацию. В ходе предвыборной кампании дало о себе знать как минимум безрассудство и неопытность по отношению к сотрудничеству со страной, которая желает нам зла. Сторонники администрации Трампа с пеной у рта утверждают, что в этой встрече не было ничего противозаконного, и даже пытаются выдвигать доводы о том, что и у других тоже рыльце в пушку. Но совершенно ясно, что президент Трамп оказался на территории Билла Клинтона со своими опровержениями («Все зависит от того, какой смысл имеет слово „сговор"»). А в воздухе появилось явное ощущение того, что скандал только начинается.
Тем не менее, контуры российской политики кабинета Трампа дают повод для осторожного оптимизма. Как я писал неделю тому назад, Дональд Трамп и Рекс Тиллерсон начали переговоры с гораздо более сильными козырями, чем нам кажется, а ушли они с них, не проиграв.
Нельзя сказать, что гамбургская встреча с глазу на глаз прошла гладко — это не так. И в эти дебри машину переговоров завел не кто-нибудь, а сам главнокомандующий, сделав это с полным безрассудством. Тем не менее, все могло быть хуже. Гораздо хуже.
Большинство журналистов сосредоточились на дискуссии Путина и Трампа о вмешательстве в выборы — на том, «признал» или нет президент Трамп опровержения Путина. В целом Трамп во время переговоров выглядел довольно слабым примиренцем, приложив максимум усилий для обезличивания продолжающейся конфронтации. Свои вопросы Путину он задавал, исходя из «озабоченностей американского народа». Тиллерсон, рассказавший позже журналистам о подробностях встречи, попытался описать ее как проявление непримиримой разницы во взглядах, однако заявил, что обе стороны хотят «двигаться дальше». Но показательно то, что получилось из этой попытки «продвинуться дальше».
После встречи было объявлено о двух конкретных достижениях. Первое — это ограниченное прекращение огня на юго-западе Сирии (очевидно, договорились об этом без участия Пентагона), детали которого по-прежнему расплывчаты и до сих пор не объявлены. Второе — это возможность создания чего-то такого, что президент Трамп назвал «несокрушимым подразделением кибербезопасности». Прошла неделя. Первая договоренность более или менее действует. А вторая сорвалась уже через несколько часов после того, как президент Трамп торжествующе объявил о ней в Твиттере.
Остается загадкой, что именно Трамп и Путин обсуждали по теме кибербезопасности. Наблюдающий за Кремлем проницательный обозреватель Леонид Бершидский отметил, что Путин мог выдвинуть идею создания некоего канала для решения проблем кибербезопасности. Это довольно здравая идея, если учесть, что в сфере кибервойны нет почти никаких норм. Полный энтузиазма Трамп, которому вскружила голову перспектива «продвижения вперед», мог увидеть в этом предложении то, чего там не было, однако руководство спецслужб решительно указало ему на то, что этот план обречен на неудачу, являясь не тем, чем кажется.
Но в других вопросах Трамп удержал свои позиции. Перед встречей циркулировали предположения о том, что Соединенные Штаты вернут так называемые «дачи», или российскую недвижимость, на которую администрация Обамы наложила арест в последние дни своей работы, отомстив таким образом России за вмешательство в выборы — причем, сделают это в качестве жеста доброй воли. Но этого не произошло, что весьма примечательно.
Что касается отмены санкций, введенных против России за ее действия на Украине, то по всей видимости, данный вопрос поднимался, но подробно не обсуждался. Похоже, он по-прежнему привязан к окончательному урегулированию кризиса в той или иной форме. В прошлую пятницу многие заговорили о том, что администрация Трампа собирается вести жесткий торг, о чем говорит назначение Курта Волкера специальным представителем. Действительно, после гамбургского саммита госсекретарь Рекс Тиллерсон поехал в Киев, встретился с президентом Петром Порошенко и заявил: «Санкции против России будут сохранены до тех пор, пока Москва не откажется от действий, вызвавших введение этих санкций». Это недвусмысленный намек на возврат Крыма.
Так что же происходит за кулисами? В Белом доме определенно существует фракция, куда наверняка входит и сам президент, которая полна решимости нормализовать отношения с Россией как можно скорее и как можно масштабнее.
Помощник Трампа Себастьян Горка (Sebastian Gorka), выступая вчера на CNN, заявил, что администрация по-прежнему рассматривает вопрос о возврате «дач», намереваясь таким образом расположить к себе Россию. Нетрудно понять, почему этот вопрос попал в повестку. Русским не нужны новые побудительные мотивы и стимулы. В конце концов, у нас есть много чего такого, что русские хотят — а вот у них этого нет. В борьбе с ИГИЛ (запрещенная в России организация — прим. пер.) их помощь была бы кстати, но в конечном итоге она не требуется. (Москва впоследствии обязательно будет участвовать в стабилизации Сирии, а поэтому теплые отношения в этом деле вовсе необязательны). Что касается Афганистана, Северной Кореи и западной части Балкан, то русские здесь — не более чем раздражитель и деструктивная сила. На протяжении нескольких лет при президенте Обаме и шесть месяцев при президенте Трампе Соединенные Штаты демонстрируют достойную восхищения выдержку перед лицом таких провокаций. Если русские хотят начать переговоры об улучшении отношений, то жесты доброй воли должны исходить из Кремля.
Возникает все больший соблазн приписать сомнительные мотивы президенту Трампу, который по-донкихотски проявляет благородство по отношению к Путину. Даже член его кабинета Рекс Тиллерсон, у которого весьма теплые отношения с Путиным, был заметно ошеломлен фразой Трампа в самом начале дискуссии с российским президентом о вмешательстве в выборы: «Давайте сделаем так, чтобы это нам не мешало».
Но несмотря на все это, несмотря на очевидную пристрастность президента, жесткая линия в отношении России по-прежнему сохраняется. Поездка Тиллерсона в Киев не оставила особого пространства для маневра в вопросе Крыма. 40-процентное увеличение военных расходов на принятую при Обаме Инициативу по обеспечению европейской безопасности заложено в бюджет 2018 года, и секвестр на эту программу не будет распространяться. Администрация полна решимости помочь Европе диверсифицировать импорт энергоресурсов, чтобы снизить зависимость от России. В этих целях она подталкивает Европу к развитию инфраструктуры СПГ посредством ряда программ, таких как «Инициатива трех морей», а также посредством санкций, которые направлены против российской трубопроводной экспансии на континенте. Чтобы довести свою мысль до Путина на понятном ему языке, администрация Трампа фактически объявила, что вся Европа, включая Украину, является «привилегированной сферой американских интересов».
Москва поданный сигнал поняла, и первоначальный энтузиазм из-за саммита в Гамбурге немного поостыл. Кремль готовится к выдворению 30 с лишним американских дипломатов и к аресту американской дипломатической собственности в Москве. Последняя попытка обсудить этот вопрос запланирована на начало предстоящей недели, однако недовольный Кремль требует безусловного возврата своей недвижимости, заявляя, что дальнейшие переговоры возможны только после этого шага. Идут даже разговоры о том, что Россия наложит вето на предложение ООН о новых санкциях против Северной Кореи на том основании, что, по мнению российских аналитиков, в ходе последнего северокорейского испытания была запущена не межконтинентальная баллистическая ракета.
Всем и особенно администрации с ее прагматическим настроем по принципу взаимных уступок должно быть предельно ясно, что мы не должны уступать этим ребяческим требованиям. Рассказывая позавчера журналистам о санкциях в связи с Украиной, Трамп сам сказал: «Почему я должен снимать санкции, не получая ничего взамен?» И тем не менее, мы обсуждаем односторонние уступки, делая это в ином контексте.
Парадокс заключается в том, что кабинет Трампа сумел выработать вполне солидную стратегию, даже несмотря на своего руководителя. Человек Обамы в России и критик Трампа Майк Макфол похвалил вышедшую недавно в New York Times статью генерала Герберта Макмастера и Гэри Кона (Gary Cohn). «Хотелось бы, чтобы это была РЕАЛЬНАЯ политика», — написал он в Твиттере. Это на самом деле похоже на реальную политику. Согласится ли с ней Трамп — это совсем другой вопрос.
