Геополитическое и стратегическое взаимопонимание между Россией и Китаем стало одним из важнейших аспектом международных отношений в последние годы. Ось Пекин-Москва укрепляется в области экономики, политики и торговли, что ведет к отмиранию однополярной модели, которую США поддерживали после окончания холодной войны.
Сочетание новой восточного поворота России Владимира Путина, подкрепленного отказом Запада от взаимодействия с Москвой, с расширением геополитических перспектив Китая в последние пять лет и устойчивостью стратегического видения Владимира Путина и Си Цзиньпина привели к постепенному строительству самого настоящего основания многополярной системы: Китай и Россия не любят друг друга, но прагматически связаны друг с другом по важным экономическим причинам, начиная с тактической общности взглядов по многим актуальным вопросам и заканчивая общей стратегической перспективой, основанной на стремлении создать не проницаемую для Вашингтона сферу влияния. Важной и амбициозной отправной точкой для этого является проект «Новый шелковый путь».
При этом в основе российско-китайских отношений есть и некоторые элементы структурной нестабильности, которые могли бы в долгосрочной перспективе вызвать самую настоящую трещину. Эти партнеры не могут добиться полного, непоколебимого доверия. C этой точки зрения важнейшую роль играет, безусловно, новейшая история двух стран, учитывая, что в течение длительного времени в XX веке Москва и Пекин занимали резко противоположные позиции. Воды Амура долго служили непреодолимой границей, на которой вооруженные силы Советского Союза и Китайской Народной республики многократно противостояли друг другу, зачастую едва не доходя до открытого столкновения. Эта «ржавчина» — взаимное исторически сложившееся недоверие — может отчасти объяснить удивительное решение, принятое недавно руководством российских вооруженных сил. Решение касается наращивания военной мощи в огромном Восточном военном округе при помощи ракетных комплексов «Искандер-М». Об этом рассказывает Гай Плопски (Guy Plopsky) в издании The Diplomat. По его данным, Москва решила разместить на востоке Третью ракетную бригаду, сформированную в декабре 2016 года, в дополнение к трем остальным, уже находящимся на отдаленных границах России. Речь идет о 20-й, 103-й и 107-й бригадах, уже оснащенных системой «Искандер-М». Ее радиус действия — 400-500 километров и предназначенных для борьбы с проникновением проникновению наземных сил потенциального врага.
Развертывание ракетных бригад оказывается удивительным образом ориентированным на угрозу со стороны Китая, а не на сдерживание безумных действий Северной Кореи или уравновешивание сил Соединенных Штатов в Южной Корее и Японии. В Приморском крае — там, где проходит 17-километровая граница между Россией и Северной Кореей — дислоцирована лишь 20-я ракетная бригада. При этом 103-я, 107-я и новая третья бригада размещены у границ с Китаем и Монголией.
Россия, несмотря на все большее взаимопонимание с Пекином, не доверяет развивающейся Китайской Народной республике. Она в действительности боится получить статус миноритарного партнера из-за значительных демографических и экономических расхождений. В этом смысле развитие военной активности представляет для России возможность продемонстрировать, что в вопросе оснащенности оружием Китай еще не опередил своего союзника, несмотря на спешную подготовку Пекина к запуску собственного внутреннего оружейного производства.
Решение Генерального штаба — одна из предпринятых в последние годы Россией мер, направленных на то, чтобы подчеркнуть неприкосновенность своих границ и остановить возможный «скачок» экономического и политического влияния Китая через Амур.
Масштабные учения «Восток», в которых в 2014 году приняли участие более 100 тысяч российских военных, проиллюстрировали сложившуюся ситуацию.
Несмотря на то, что на данный момент у двух государств пока складываются хорошие отношения, России и Китаю еще предстоит окончательно разрушить «стеклянный барьер взаимного недоверия». То, что Кремль продолжает видеть в своем ключевом стратегическом союзнике потенциальную — пусть и отдаленную — угрозу, доказывает, что для укрепления основ современного многополярного мира нужно еще много работать.
