Мне только-только удалось установить штатив и быстро наговорить несколько вариантов рассказа о грандиозном проекте Владимира Путина — строительстве моста между восточной оконечностью Крыма и российским материком, когда неожиданно возник человек в форме.
«А у вас есть официальное разрешение здесь снимать?»
Мы стоим в районе порта в окрестностях города Керчь в Крыму, с которым материк связывает паромная переправа, пока не будет готов мост — предположительно, к концу 2018 года. Я объясняю служивому, что я — аккредитованный корреспондент, показываю ему мою российскую пресс-карту. Он смягчается, но не сильно.
«Это еще надо проверить», — с легкой угрозой в голосе произносит мужчина, который, судя по всему, из транспортной полиции, и звонит начальству.
Когда прибывает начальство, сомнений не остается: «Вы нарушили федеральный закон», — сообщает он мне и молниеносно выдает номер и закона, и параграфа, с которым я так неосмотрительно вступил в конфликт.
Это что-то о том, как надо фотографировать и снимать у портов и аэропортов и всего такого прочего. Когда-то это, наверняка, был по-настоящему свирепый закон, но сегодня во всей России нет ни одного фотографа, делающего селфи, который не нарушал бы его постоянно.
В то время как мы обсуждаем масштабы моего возможного правонарушения — я напираю на то, что в первую очередь снимал самого себя, а вовсе не район порта — появляется еще один человек в форме.
Он явно представитель местных портовых властей, и не похоже, что эпизод как-то особо его взволновал.
Таким образом, дело удается решить миром, я пакую оборудование и отправляюсь дальше вглубь порта.
Я собираюсь отправиться на пароме, а это тоже не так просто. Чтобы купить билет на паром, необходимо предъявить паспорт. Потом — паспортный контроль, просвечивание багажа и личный досмотр (хотя вся поездка занимает 20 минут и считается перемещением внутри страны).
Поскольку я как иностранец представляю особый интерес, меня вежливо, но решительно отводят в сторону, и мой паспорт дважды прогоняют по базе данных. Но тут уж явно все в порядке, и мне разрешают пройти.
Это совсем обычный день на паромной переправе, но здешняя манера работать весьма характерна для огромной системы контроля и слежки — груза, который Россия сама на себя взвалила, и не только в Крыму.
В России очень мало что можно сделать без предъявления паспорта и визы. Количество контролирующих органов и служб, которые, вооружившись впечатляющим арсеналом законов и предписаний, тратят время на то, чтобы заглянуть в документы граждан, поистине огромно.
«Доверяй, но проверяй», говорил основатель СССР Владимир Ленин. Это можно перевести как «доверие хорошо, но контроль — лучше», и этот урок его современные последователи усвоили четко.
Но, как указывают эксперты, занимающиеся управлением и администрированием, содержать такой аппарат — дело недешевое. Из-за каждого сотрудника, следящего за неавторизованным производством селфи, на производстве становится на пару рук меньше. В этом одна из причин того, что нынешняя Россия постоянно переживает стагнацию, озабоченно предупреждают эксперты. Но пока это — глас вопиющего в пустыне.
Поуль Фундер Ларсен (Poul Funder Larsen) — корреспондент Jyllands-Posten
