Брайан Фогель (Bryan Fogel) начал принимать допинг, вдохновившись примером Лэнса Армстронга (Lance Armstrong). В январе 2013 года Фогель посмотрел интервью, которое этот прославленный велосипедист дал Опре Уинфри и в котором он признался, что действительно употреблял стимуляторы, позволившие ему одержать семь побед на Тур де Франс.
Фогель, 45-летний режиссер из Калифорнии, был поражен этими откровениями, но еще больше он был шокирован тем, как американским экспертам удалось наконец поймать Армстронга на допинге. «Спортсмен, находившийся под самым пристальным на планете Земля наблюдением, сумел успешно пройти 500 антидопинговых тестов, а разоблачили его члены его собственной команды, которые занимались тем же самым и которые решили сдать его в обмен на собственный иммунитет», — рассказал мне Фогель.
«Я спросил: "Что не так с этой системой?" Заметьте, с системой, а не с Лэнсом Армстронгом. Эта система, преследовала его в течение 15 лет и никак не могла поймать. Какие последствия это может иметь для всех спортсменов — не только велосипедистов? Именно эти вопросы заставили меня отправиться в мое путешествие — я начал принимать допинг».
Это «путешествие» привело к созданию фильма «Икар», документального фильма, съемки которого начались в 2014 году. Фогель — невысокий и стройный мужчина — типичная фигура велосипедиста — который является одним из лучших непрофессиональных велогонщиков. Он захотел выяснить, могут ли препараты повысить его спортивные результаты, и решил задокументировать этот эксперимент. Но, когда все это только начиналось, он еще не знал, что этот эксперимент вовлечет его в один из самых серьезных скандалов в мире спорта.
Изначально задумка Фогеля заключалась в том, чтобы создать спортивную версию «Двойной порции» (Super Size Me) — документального фильма 2004 года, в котором Морган Сперлок (Morgan Spurlock) употреблял в пищу только еду из ресторанов McDonald's, чтобы посмотреть, какое влияние она окажет на его здоровье и самочувствие (итог: практически полный физический и психический упадок).
Фогель задумал для начала принять участие в любительской велогонке Haute Tour — многодневной велогонке, которая считается одной из самых престижных гонок для непрофессионалов. В 2014 году, будучи «чистым», он преодолел нелегкую дистанцию, достигнув финиша 14-м из 400 участников. «Когда я добрался до финиша в том году, у меня был острый тендинит ахиллова сухожилия, у меня была бедренная дисплазия. Я надорвал мышцы. Я не мог ходить. Мне нужны были костыли. Я два дня лежат в постели».
Через один год, в течение которого Фогель принимал допинг по схеме, похожей на схему Армстронга, он снова принял участие в этой велогонке. Из-за механических поломок он пришел 27-м из 600 участников, но состояние его тела было совершенно другим. «Я лучше спал, — рассказал он. — У меня повысилось либидо. Мои мышцы стали четко контурироваться. Мне стало легче контролировать свой вес. Но самое главное — это восстановление».
«Стал ли я физически более сильным? Нет. Но разница была в том, что я мог принять участие в гонке, выжать из своего тела все соки, а на следующий день я уже чувствовал себя нормально и мог снова издеваться над своим телом. Во время заездов я испытывал те же мучительные ощущения… но [допинг увеличивал количество] гормонов, которые позволяли моему телу быстрее восстанавливаться».
Армстронг говорил, что в тот период времени, когда он участвовал в Тур де Франс, победить в этой изнурительной велогонке без помощи допинга было невозможно. Он считал, что практически все его соперники употребляли запрещенные препараты. Главное оправдание Армстронга заключалось в том, что он является частью испорченной системы. Не вините игрока, вините систему.
Фогель приходит к не менее тревожному выводу. «Я не защищаю Армстронга и не обвиняю его, — говорит он. — Я считаю, что то, как он повел себя, было неправильным. Подавать иски, быть жестоким и грубым по отношению к другим. Как человек он повел себя неправильно, и в этом смысле он причинил много вреда».
«Но как спортсмен он выиграл семь велогонок Тур де Франс, и я считаю, что он одержал победу в справедливых условиях. Все спортсмены его команды употребляли допинг, все его соперники употребляли допинг. Никто другой не заслуживал победы в Тур де Франс так, как заслуживал ее он. Он всеми силами стремился достичь совершенства».
* * *
Этого материала должно было быть достаточно — более чем достаточно — чтобы создать провокационный фильм. Однако в процессе его создания Фогель неожиданно сделал такой резкий поворот, что «Икар» стал одним из самых долгожданных фильмов этого года. (Вам стоит сейчас же перестать читать эту статью, если вы опасаетесь спойлеров.) Именно поэтому этот проект спровоцировал ожесточенную борьбу между его потенциальными покупателями, в результате которой компания Netflix приобрела права на этот фильм за 5 миллионов долларов — огромная сумма для документального фильма.
Я встретился с Фогелем в одном из лондонских отелей теплым весенним утром. Он выглядел скорее стильным, чем спортивным, и на нем была темно-красная спортивная куртка и коричневые кожаные ковбойские сапоги. Мы сидели друг напротив друга посередине большой комнаты, где кроме пары кожаных кресел больше почти ничего не было. Учитывая то, что в комнате были только мы двое, поначалу казалось, что наш разговор должен превратиться в допрос.
Фогель хотел не просто принимать допинг. Он хотел, как и Армстронг, проверить, сможет ли он принимать допинг так, чтобы тесты ничего не показывали. Для этого ему нужен был опытный консультант — эксперт, который разработает для него специальную схему приема препаратов таким образом, чтобы допинг-тесты ничего не показывали. И эти поиски в конечном итоге привели его к Григорию Родченкову.
Когда они начали общаться в апреле 2014 года, Родченков был директором Российского антидопингового центра в Москве и считался одним из ведущих мировых экспертов в вопросах допинга. Когда он учился в университете, он был весьма способным бегуном на длинные дистанции, однако он не смог попасть в национальную команду. Пока он занимался бегом, он принимал запрещенные препараты — его мать сама делала ему уколы.
После окончания университета он совместил свою научную подготовку и любовь к спорту в Московской антидопинговой лаборатории. Родченков с удовольствием откликнулся на предложение Фогеля поучаствовать в его проекте, готовый помочь режиссеру нарушить те самые правила, которые он долгое время должен был отстаивать.
Мне было интересно, почему Родченков вообще согласился помогать Фогелю. Даже если он просто давал советы касательно того, какие препараты нужно принимать, он, несомненно, нарушал правила, установленные Всемирным антидопинговым агентством (ВАДА). В лучшем случае его могли уволить сразу же после выхода фильма на экраны. «Уверен, он понимал это, и я думаю, что, возможно, он думал: "Я стану звездой этого фильма, я буду советником, другие организации и комиссии возьмут меня на работу", — сказал Фогель. — Он не любит повиноваться. Он любит вызов. Он не любит играть по правилам».
В фильме они общаются по Skype. Во время одного разговора Родченков сидит без рубашки. Во время другого их прерывает его собака. Когда Фогель жалуется на то, что регулярные уколы оставляют после себя большие синяки, Родченков говорит ему с очень заметным русским акцентом: «Можно делать уколы в мышцу бедра, но лучше в задницу». Все это было немного забавно — в стиле Бората.
Но веселью скоро пришел конец. Пока Фогель работал над «Икаром», в ноябре 2015 года был обнародован доклад ВАДА, в котором Родченкова окрестили главным звеном масштабного заговора: его назвали разработчиком допингового режима, спонсируемого российским государством и призванного обеспечить лидерство России на Зимних Олимпийских играх в Сочи.
Президент России Владимир Путин хотел, чтобы те игры стали «первым балом» для его страны, поэтому он потратил примерно 51 миллиард долларов на то, чтобы превратить черноморский курорт в снежную страну чудес для зимних видов спорта. Поскольку было потрачено огромное количество серебра, Кремль ожидал, что российские атлеты принесут ему много золота. И они справились с поставленной задачей: Россия возглавила таблицу медального зачета.
В фильме Фогель просит Родченкова прочитать несколько отрывков из романа Джорджа Оруэлла «1984», внушая зрителю, что этот россиянин — современный Уинстон Смит (Winston Smith), попавший в ловушки лжи, расставленные тоталитарным государством. Однако представить Родченкова героем этой истории довольно трудно. Обычно те, кого ловят на приеме запрещенных препаратов, испытывают чувство вины. Бывший британский профессиональный велосипедист Дэвид Миллар (David Millar) признался, что употреблял допинг во время соревнований Тур де Франс. Французская полиция поймала его, и позже он написал, что полицейские нашли два шприца, использованные годом ранее, «припрятанные на книжной полке как напоминание о том, что я сделал». После окончания срока дисквалификации Миллар попытался искупить свою вину, став активным сторонником чистого спорта.
Между тем Родченков гордится тем, что ему удавалось создать такую систему, которая позволяла обманывать его коллег из международных антидопинговых агентств и приносить славу российским спортсменам. «У этих людей, у этой страны совершенно иной менталитет, — рассказал мне Фогель. — Вам стоит поставить себя на их место… Если вы, как Григорий, росли в мире, которым руководил коммунистический режим, если все принимали допинг, если собственная мать делала ему уколы, никто не видел в этом ничего дурного. Просто это нужно было делать, чтобы попасть в национальную сборную».
В таком искаженном восприятии спорта «не существует ничего предосудительного». Война — это мир. Свобода — это рабство. Сила — в невежестве. А Лэнс Армстронг семь раз выиграл Тур де Франс — честно и справедливо.
* * *
Учитывая серьезность темы, «Икара» стали сравнивать с фильмом «Citizenfour: Правда Сноудена» — документальным фильмом Лоры Пойтрас (Laura Poitras), в котором рассказывается история Эдварда Сноудена, сообщившего всему миру о том, что американские и британские службы безопасности вели слежку за миллионами людей.
Но Фогель признает, что он не журналист и не занимается журналистскими расследованиями. До работы над «Икаром» он был больше всего известен своей пьесой «По признакам совместимости» («Jewtopia») — романтической комедией об ухаживаниях среди евреев, которая уже давно идет в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Критики разнесли фильм, снятый Фогелем по мотивам этой пьесы. Но теперь критики в один голос хвалят «Икара», который получил награду имени Оруэлла на кинофестивале «Санденс». Фогель, по всей видимости, хочет сохранить недавно обретенную серьезность.
Из фильма становится ясно, что Родченков начал готовиться к переходу на сторону противника уже в 2012 году, после ссоры с влиятельным российским тренером, когда ему предъявили обвинения в продаже стероидов.
Тогда он полагал, что его карьере пришел конец, и попытался совершить самоубийство. Его спасли, но поместили в московскую психиатрическую лечебницу. Его выпустили оттуда, когда он получил приглашение поехать на лондонские Олимпийские игры 2012 года в качестве одного из ведущих чиновников российских антидопинговых агентств. Все материалы дела против Родченкова мистическим образом исчезли, и он вернулся в Россию, чтобы начать подготовку к сочинским играм. Однако патриотические шоры уже были сняты.
«В тот момент, я полагаю, он и начал собирать материалы на черный день», — отметил Фогель.
С того момента Родченков, по всей видимости, начал понимать, что его в любой момент могут разоблачить. В самом начале «Икара» он спрашивает: «Вы видели фильм с моим участием? Другой фильм?» В декабре 2014 года немецкий канал ARD показал документальный фильм, снятый журналистом Хайо Зеппельтом (Hajo Seppelt) под названием «Допинг: совершенно секретно» (The Secrets of Doping: How Russia Makes Its Winners). Родченков невольно стал звездой этого фильма. В нем был показан отрывок съемок скрытой камерой, сделанных бывшей бегуньей Юлией Степановой, и 99% российских легкоатлетов были обвинены в приеме запрещенных препаратов. Именно этот документальный фильм заставил ВАДА создать независимую комиссию во главе с канадским профессором права Ричардом Маклареном (Richard McLaren). В результате расследования Макларен пришел к выводу о том, что Родченков был разработчиком российской допинговой программы.
«Я встретился с Родченковым спустя несколько месяцев после сочинских игр, — рассказал Фогель. — Он знал о том, что произошло. Хайо Зеппельт следил за ним в то время… Я думаю, Григорий чувствовал, что его время на исходе. Он знал, что в конечном итоге у него есть все преимущества. Он все знал. У него были доказательства. Он как будто все это время готовился».
Когда его вынудили покинуть пост главы российского антидопингового агентства, Родченков с помощью Фогеля перебрался в Лос-Анджелес в ноябре 2015 года. «В первой половине фильма он был моим наставником. Он был моим защитником, моим советником, моим другом. Он помогал мне создавать этот фильм. Я не заплатил ему за это ни одного доллара… Но внезапно он попал в беду, и наши роли кардинальным образом изменились. Внезапно я стал его защитником, в сущности его адвокатом, его посредником, его рупором и, в сущности — попробую подобрать подходящее слово — проводником для его истории, которую должен был узнать весь мир».
«В тот момент я считал это своим долгом. Это была очень важная история. Она была правдивой. Я знал, что она правдива. Это была информационная атомная бомба. Она изменила ход истории спорта. Она изменила ход истории Олимпийских игр. Это был невероятный скандал, и что я должен был делать? Бросить его там? Отказать ему в защите, несмотря на то, что он мне помог? Я чувствовал, что на мне лежит моральный долг».
В докладе Макларена содержались весьма тревожные обвинения, включая обвинение в том, что Родченков требовал от спортсменов деньги за сокрытие положительных допинг-проб — сам он отрицает это — обвинение, которое указывало на то, что Родченков был не просто солдатом, выполнявшим приказы. Фогель встал на сторону Родченкова, сказав, что он верит словам россиянина.
* * *
В «Икаре» немало подобных мрачных поворотов. В 2016 году Никита Камаев, бывший исполнительный директор российского антидопингового агентства, внезапно скончался в возрасте 52 лет. По словам властей, причиной стал «обширный инфаркт». Родченков считает, что Камаев, его коллега и друг, планировал написать книгу о своей работе.
В фильме Фогель отреагировал на смерть Камаева словами: «Не знаю, как вы думаете, они могли…» На это Родченков ответил: «Брайан, мы ведем самую опасную игру в истории спорта».
Позже с Родченковым связались агенты ФБР, и его вынудили дать показания перед расширенной коллегией присяжных в американском федеральном суде. Он решил рассказать всю историю, и они вместе с Фогелем передали материалы изданию New York Times. В мае 2016 года вышла сенсационная статья. В ней говорилось, что Родченков создал «коктейль» анаболических стероидов, который российские спортсмены принимали много лет. Эти препараты запивались алкоголем, что способствовало лучшему усвоению.
Обычно спортсмены прекращают принимать допинг за несколько дней или недель до соревнований, чтобы организм успел вывести запрещенные препараты. Однако учитывая надежды, которые российское правительство возлагало на своих спортсменов в Сочи, нужно было разработать более смелый план. Министерство спорта России, по некоторым данным, потребовало, чтобы российские спортсмены продолжали употреблять запрещенные препараты во время Олимпийских игр, чтобы гарантировать успех. Родченков рассказал, что ФСБ нашла способ снимать крышечки с контейнеров для мочи, которые прежде считались защищенными от вскрытия, чтобы заменять «грязный» материал на «чистый».
В рамках секретной операции, проведенной под покровом ночи и спланированной таким образом, чтобы ее участники могли избежать камер наблюдения и независимых наблюдателей, агенты спецслужб и чиновники российского антидопингового агентства передавали друг другу бутылочки через дыру в стене. Родченков сделал фотографию это дыры, которая находилась у самого пола и которую скрывал шкаф. Тогда представитель президента Владимира Путина назвал все эти заявления клеветой перебежчика.
Как журналист я пытался понять, почему Фогель не торопился выпускать свой фильм на экраны. Зачем нужно было отдавать эти сенсационные материалы газете? «Мы поняли, что, если мы обнародуем все это… сбросим на мир эту бомбу, рассказав, как все было на самом деле, нас растерзают, потому что у нас не было возможности все это доказать, — объяснил Фогель. — Передав эти материалы New York Times, мы сумели сделать эту историю достоверной. Именно так все и было. Теперь ВАДА было обязано сделать свою работу и провести расследование».
План сработал. Основываясь на показаниях Родченкова, Макларен подготовил еще один доклад, который подтвердил эти заявления и заставил ВАДА выступить с беспрецедентным требованием лишить всех российских спортсменов права участвовать в Олимпийских играх в Рио. Международная ассоциация легкоатлетических федераций запретила российским легкоатлетам принимать участие в этих играх. Кремль отреагировал крайне негативно, заявив, что все эти шаги были частью западного заговора, призванного лишить Россию ее международного престижа.
* * *
Эти откровения дорого обошлись Родченкову. Он не смог убедить свою супругу и двоих детей переехать в США до того, как разразился этот скандал, и они до сих пор живут в разлуке. Сейчас в отношении Родченкова действует программа защиты свидетелей, и его место жительства не разглашается. Фогель не захотел сказать мне, поддерживают ли они связь в настоящее время.
Россия тоже понесла некоторые потери. Международный олимпийский комитет отказался дисквалифицировать всех российских спортсменов, предоставив спортивным федерация право решать, насколько чисты российские спортсмены и могут ли они принимать участие в играх в Рио. В конце концов в играх приняли участие 271 из 386 российских спортсменов.
Фогель до сих пор злится на МОК. «Это было невообразимое предательство, которое они совершили по отношению ко всем честным спортсменам мира, которые приехали на те Олимпийские игры, чтобы бороться, которые вложили в подготовку всю свою душу, искренне веря в олимпийские идеалы». Он защищает Родченкова, но решительно критикует МОК за то, что он не наказал Россию за обман. И он не верит, что спорт может быть абсолютно «чистым».
«Мне кажется, сейчас очень трудно поверить в идею чистого спорта. Речь идет о непрекращающейся игре в кошки-мышки, — говорит он. — Наука, медицинские технологии и человеческая эволюция всегда будут стремиться перехитрить систему, пытающуюся их поймать. Стоит только взять в руки любой научный журнал, и вы поймете, что спортсмены будущего однозначно будут продуктами генной инженерии, потому что наука сможет этого добиться».
Фильм Фогеля показывает жестокую реальность современного спорта. Антидопинговая система не работает, она не может поймать тех, кто пытается ее обойти. Зрители все еще могут получать удовольствие от блестящих выступлений спортсменов, но победителей больше не стоит приравнивать к героям.
«Я понятия не имею, кто принимает допинг, а кто — нет, — говорит Фогель. — Но все спортсмены пытаются получить преимущество на соревнованиях, будь то посредством новой диеты, нового питания, новых добавок, которые еще не запрещены. Каждый год спортсмены принимают сотни пищевых добавок, которых еще нет в списке ВАДА и которые уже через год могут там появиться».
«Что касается спорта нам стоит просто успокоиться и получать удовольствие. Это потрясающее зрелище. Если кто-то из блестящих спортсменов употребляет или не употребляет какие-то препараты, это не лишает их достижения зрелищности. Но верить в то, что спорт может быть чистым… В мире вообще есть что-нибудь чистое? Мы даже не знаем, что нужно вкладывать в понятие чистоты».
