«Похоже, история повторяется», — говорит ветеран войны Тур Хофсбру (Thor Hofsbro) о неонацистской демонстрации в Кристиансанде в прошлые выходные.
83-летний Тур Хофсбру (Thor Hofsbro) из Грана (Gran) и Оге Эрик Аули (Åge Erik Aulie) из Неса (Nes), которому 91 год, прекрасно помнят 9 апреля 1940 (в этот день гитлеровская Германия напала на Норвегию — прим. ред.) и последовавшие за этим днем годы немецкой оккупации. На тот момент Хофсбру было 8 лет, а Аули — 15.
Хофсбру вместе с отцом переправлял людей через границу в Швецию. Они помогали бойцам Сопротивления, которым надо было бежать из страны. Аули принимал участие в Сопротивлении, со временем и ему пришлось бежать в Швецию.
Ветераны войны очень обеспокоены тем, что в субботу новоявленным нацистам удалось маршем пройти по Кристиансанду. Они не понимают, почему начальник полиции города не остановил их.
Правоэкстремистская группа, именующая себя «Северным движением сопротивления», как раз и является теми самыми самопровозглашенными нацистами. В ее состав входят шведы, норвежцы и финны.
Из соображений безопасности полиция предпочла не вмешиваться, и это сейчас активно обсуждается в обществе.
«Я понимаю, что полиция не хотела проблем, но то, что их не остановили — просто ужасно. И у меня появились мысли, которых, по правде говоря, лучше бы не было», — признается Хофсбру.
Ветеран войны ссылается на то, что во время войны полиция сотрудничала с оккупантами.
«Когда об этом думаешь, то вспоминаешь, что именно в этой службе было больше всего членов „Национального единения" (национал-социалистическая партия Норвегии — прим. ред.). Меня не покидает мысль: а вдруг что-то подобное сохранилось? Я в это не верю, но мыслишка такая есть», — признается Хофсбру.
(Прим. Dagbladet: Полиция решительно это отвергает. См. ниже ответы полиции).
«Это объясняется моим собственным опытом. Я не особо жаловал тогдашнюю полицию», — добавляет Хофсбру.
«Они опасны»
И Хофсбру, и Аули сказали корреспонденту Dagbladet, что воспринимают нацистскую группировку как банду, опасаться которой есть все основания.
«Думаю, они опасны. Гораздо опаснее, чем Квислинг и его люди перед войной. С теми опасность состояла в том, что их не принимали всерьез. Сегодня в объединениях подобного рода много образованных людей, там не одни только невежды», — говорит Хофсбру.
«Очень печально, что некоторые из этих неонацистов вовсе не глупы. Они могли бы использовать свои способности на что-то лучшее», — говорит Аули.
Аули считает, что группировке можно позволить быть нацистами, хотя она и придерживается «неверных взглядов», но что нацизм принес миру достаточно зла.
«Если неонацистам позволяют так маршировать, что они и сделали, я этого не понимаю», — говорит Аули и добавляет:
«Такие группировки потому и растут, что кто-то не хочет брать на себя принятие решений. Поэтому я считаю, что они (полиция) совершили ошибку. А если они вдобавок арестовывают тех, кто с такими акциями не согласен, ситуация становится еще хуже».
Он опасается повторения 9 апреля
«После войны с нашей памятью что-то стало. В школе это не изучают, люди совершенно невежественны», — считает Хофсбру.
Ветеран, которому 91 год, опасается, что 9 апреля может повториться.
«Это те же силы и тот же образ мыслей, только каждый раз — в новом обличье», — говорит он.
Хофсбру считает, что власти и система образования не срабатывают, что важно не забывать причины оккупации во время войны.
«Мне жаль нынешнюю молодежь, потому что история, похоже, повторяется. Ради свободы слова они могут позволить себе все», — говорит Хофсму и ссылается на события в Швеции.
Он полагает, что единственное, что может помочь — это рассказывать об истории.
«Сейчас уже даже бабушки и дедушки ничего не знают о войне и о том, к чему подобное может привести. И недостаток знаний характерен не только для Норвегии, он наблюдается повсюду».
Аули с ним согласен, он считает, что обществу важны знания, чтобы лучше ориентироваться.
«Если мы не знаем, что с нами было, мы не будем знать, куда нам идти», — говорит Аули.
«Это неверный путь»
— А что вы думаете о тех, кто называет себя «Северным движением сопротивления»?
Хофсбру смеется, потом отвечает:
«Ну, что тут можно сказать? Их попытались высмеять. Но сейчас все становится серьезным», — говорит он.
«Несколько я знаю, сейчас ни Швеция, ни Норвегия не оккупированы, но Норвегия была оккупирована в 1940-1945, так что это существенная разница. Если ты затеваешь движение сопротивления против демократической системы, значит, ты идешь по неверному пути», — таков ответ Аули.
«Нельзя делить людей в зависимости от расы»
Ветераны войны совершенно не разделяют идеологию неонацистов и их точку зрения на других людей.
Аули с ним согласен:
«В их отношении к беженцам и меньшинствам очень мало человеческого. Нет ничего противозаконного в том, чтобы обсуждать миграционную политику, но нельзя игнорировать то, что все люди имеют одинаковую ценность. Можно придерживаться иного мнения, но кто сказал, что наша культура — единственная, имеющая решающее значение в мире?» — говорит Аули.
Ветеран войны считает, что, если ты не вмешиваешься, это значит, что ты принимаешь то, чем занимаются демонстранты.
Тех, кто сопротивлялся, устранили
Двое мужчин попытались встать на пути у демонстрантов, но их отвели в сторону. По мнению Хофсбру и Аули, это было неправильно.
«Свобода слова должна быть у всех, но есть же определенные формы. Им что-то разрешается, когда они предварительно уведомляют, но когда вдруг появляются люди, одетые в форму, с нацистскими флагами — это не пустяки», — считает Хофсбру.
Ветеран войны говорит, что у него многое всколыхнулось в душе, когда он увидел новоявленных нацистов.
«Хорошо помню, что нам пришлось испытать в годы войны», — говорит он.
Демонстранты в Кристиансанде шли под лозунгом «Долой гомосексуальное лобби».
«Неонацисты вопили о гомосексуалистах, но они ведь и против демократии тоже. В том, что у всех есть право выражать свое мнение, и сила, и слабость демократии. Когда этим правом пользуются, чтобы выразить мнения, направленные на уничтожение демократии, тогда речь идет о слабости демократии», — полагает Аули.
Критикует полицию
Аули уверен в том, что полицию критиковали бы независимо от того, какое решение она приняла в Кристиансанде, и что тут сложно соблюдать баланс.
«Но даже если бы полицейским досталось, это бы показало миру, что мы не собираемся терпеть подобное. А так они это стерпели. И, возможно, в перспективе, цена за это будет более высокой», — говорит он.
Аули ссылается на то, что на футбольном поле хулиганов штрафуют, но, когда «по Кристиансанду идут люди с застывшим взглядом и знаменами и собираются расправиться со всеми гомосексуалистами», никто никого не штрафует.
«Это ни в какие ворота не лезет», — считает Аули.
Dagbladet попыталась связаться с «Северным движением сопротивления», но безуспешно.
Ответ полиции:
В связи с тем, что в городе в последнее время произошел целый ряд серьезных событий, полиция Кристиансанда еще не сформулировала свою позицию в отношении возможных последствий для правых экстремистов, проведших в выходные демонстрацию в Кристиансанде. Но расследование эпизода идет полным ходом.
Расследование эпизода, имевшего место в выходные
Полиции Кристиансанда известны те 70 человек, которые принимали участие в демонстрации. 50 из 70 были из Швеции, 17 — из Норвегии.
«Мы приняли решение. Оно сводилось к тому, что положения о свободе слова в Европейской конвенции по правам человека и в Конституции означают, что мы не могли остановить их из-за высказываний, с которыми они выступали. Полиция не должна подвергать цензуре то, кому можно высказываться, а кому нет», — говорит и.о. начальника полиции Кристиансанда Арне Сундволл (Arne Sundvoll).
Сейчас полиция пытается дать оценку тому, что произошло в выходные, и принятым решениям. Со временем полиция также собирается начать обсуждать возможные последствия для участников демонстрации.
«Перед полицией в Норвегии сейчас стоит огромная задача. Мы должны защищать свободу слова, даже если то, что говорят, нам не нравится», — говорит Сундволл.
Два человека, попытавшихся противостоять демонстрантам, были отведены в сторону. Начальник полиции говорит, что задача полиции частично заключалась именно в этом.
«Мы понимаем, что решение, принятое на месте, было воспринято как неприемлемое и теми, кого оно касалось, и теми, кто все это наблюдал. Это один из самых сложных моментов, с которыми полицейские — как мужчины, так и женщины — сталкиваются во время демонстраций», — говорит Сундволл.
Отвергает утверждения ветерана
Что касается высказываний ветерана войны Тура Хофсбру о том, что полиция была тесно связана с «Национальным единением» и что нечто подобное, возможно, сохранилось, то полиция эти утверждения решительно отвергает.
«Мы взяли за основу именно решение, связанное со свободой слова. Иногда нам приходится защищать людей, которые говорят такие вещи, от которых полицейских самих потом долго тошнит. Это очень сложная задача», — считает Сундволл.
Он ссылается на то, что полиция внимательно отслеживает чрезвычайные проявления именно подобного рода: преступность, основанную на ненависти и радикализации.
«Мы очень много и с большой личной заинтересованностью работаем по этим делам, и я верю и надеюсь, что норвежское общество доверяет тому, что мы делаем», — говорит Сундволл.
