По мере того, как в последние годы возросла напряженность между Россией и Западом, Москва все чаще использует методы гибридной войны — такой, которую она ведет против Украины — чтобы завоевать и удерживать позиции в своей борьбе за власть и влияние. Об этом идет речь в редакционной статье американской частной разведывательно-аналитической компании Stratfor, текст которой есть в распоряжении «Апострофа».
Война уже не такая, какой была прежде. Как отмечают в Stratfor, нигде это не видно так хорошо, как в продолжающейся борьбе России с Западом за влияние. Сейчас она в равной степени идет в тени и на виду. С наступлением эпохи цифровых технологий конфликты между великими державами распространились на киберпространство, и Кремль взялся оттачивать свои возможности в гибридной войне.
Термин «гибридная война» сейчас в моде. Но на практике она существует веками. Наполеоновские войны, революции в Северной и Южной Америке и холодная война — все они так или иначе демонстрировали это, сочетая в себе конвенциональные и неконвенциональные тактики. Но эволюция технологий и средств массовой информации открыла новую концепцию гибридной войны, добавив в нее такие элементы, как тролли, боты и хактивисты (хакеры-активисты). И хотя существует дискуссия относительно определения самого термина, гибридная война теперь может включать развертывание любого количества инструментов в киберсфере, помимо традиционных войск, военизированных групп, карательных экономических мер, политических манипуляций и распространения пропаганды и дезинформации. А поскольку расходы на обычные конфликты возросли, то возросла и значимость гибридной войны как инструмента в международных отношениях.
Науськивание Запада против самого себя
Россия, отмечает Stratfor, стоит в авангарде этих процессов. После восстановления в качестве региональной силы в середине 2000-х Россия широко использовала гибридную войну в качестве центрального компонента стратегии национальной безопасности, особенно в своих отношениях с Западом. Поскольку РФ больше не может похвастаться превосходящей конвенциональной силой, необходимой для того, чтобы одним взглядом смутить НАТО и вернуть себе территории, потерянные в процессе распада советского блока, ей пришлось обратиться к другим средствам, чтобы максимизировать свои преимущества и свести к минимуму свои недостатки.
Сила — относительна
И хотя способ и интенсивность, с которыми Россия использует гибридную войну, с годами изменились, ее мотивы остались прежними. Из-за своего географического расположения страна давно уязвима на западном фланге. От крупнейших европейских держав Россия отделена лишь обширной Североевропейской равниной — других физических барьеров между ними мало. Как следствие, пограничные полосы, оказавшиеся посередине, традиционно были местом постоянной конкуренции и конфликтов.
В конце 2000-х годов Россия начала восстанавливать часть своего прежнего положения, отчасти благодаря консолидации власти президентом России Владимиром Путиным, восстановлению экономики вследствие высоких цен на нефть и отвлечению США на Ближний Восток. Это позволило ей отложить то, что она рассматривала как западное вторжение на ее периферию. Но успех России был недолгим, и между украинским Евромайданом и западными санкциями и наращиванием военных мощностей РФ снова пыталась защитить свои интересы. С тех пор, добавляют аналитики американской компании, напряженность между ней и Западом возросла, и в поисках господства Москва перешла к гибридной войне.
Именно так, по мнению Stratfor, Россия намеревается использовать эту тактику, как средство укрепления собственной силы по отношению к Западу. Москва надеется подкосить своего противника, создавая нестабильность внутри западных правительств, усиливая раскол между европейскими государствами, ослабляя трансатлантическую солидарность и тормозя интеграцию стран с Западом.
Все эти усилия направлены на достижение трех крупнейших стратегических задач России. Во-первых, сохранить свою власть в Москве и Санкт-Петербурге. Во-вторых, блокировать иностранное влияние на периферии России прежде, чем решить третью задачу: расширить доступ Кремля к ключевым географическим столпам, вроде громадных горных цепей или доступа к открытому морю. Но так как некоторые из них находятся между Россией и Европой, не видно конца постоянному противостоянию Москвы с Западом на континенте. А поскольку Россия больше не может быть источником такой глобальной мощи, которой она обладала в советскую эпоху, то гибридная война будет для нее все более важным средством компенсировать свои слабости и подрывать силы своих врагов.
