«Хорошо бы, если бы Сирия обрела спокойствие по щелчку пальцев», — говорит посол России в Анкаре Алексей Ерхов, отмечая, что множество игроков и факторов в регионе тормозят этот процесс…
Нынешнее состояние турецко-российских отношений обнадеживает, обращает внимание Ерхов. «Речь идет о торговых отношениях, потенциал которых еще не раскрыт. Стало обсуждаться сотрудничество в таких отраслях, которые еще никогда не возникали на повестке дня», — добавляет посол.
В здании посольства России в Анкаре Алексей Ерхов ответил на вопросы журналистов, в числе которых был заместитель нашего представителя в Анкаре, наш колумнист Толга Шардан (Tolga Şardan).
Новый посол России в Анкаре Алексей Ерхов сменил на этом посту Андрея Карлова, погибшего в результате покушения. Вчера у нас была возможность обсудить с Ерховым актуальные события. Ерхов, ответивший на наши вопросы в здании посольства, расположенном на улице, которая раньше называлась «Карйагды», а теперь носит имя Андрея Карлова и увековечивает его память, привел поразительные сведения. Посол — специалист по Ближнему Востоку, который на протяжении шести лет исполнял обязанности генконсула РФ в Стамбуле и работал также в Марокко, Египте, Израиле, Сирии, дал следующие ответы на наши вопросы.
Астанинский процесс. Главная цель астанинского процесса — создание зон деэскалации в некоторых районах Сирии. Только вместе с умеренной оппозицией, поскольку террористические группы мы не включаем в эту модель. В те районы, где остановлены боевые действия, вы можете незамедлительно поставлять гуманитарную помощь. Предпринимаемые шаги ценны, они стоят затрачиваемых усилий. Астанинский процесс никоим образом не конфликтует с женевским процессом. По этой причине в процесс должны быть вовлечены институты и организации, которые смогут внести позитивный вклад в каждую из двух этих инициатив. Если вы спросите, почему ситуация в Сирии не изменилась на 180 градусов, мы говорим о сложной среде и таком методе, как движение вперед маленькими шагами. Мы полагаем, что будет правильнее действовать в рамках этой логики. Я работал в Сирии три года, и наступление мира в этой стране имеет для меня поистине особое значение.
Расследование убийства Карлова. Мы знаем, что расследование, проводимое турецкой стороной, продолжается. Нам также хорошо известно, что ведомства, которые занимаются расследованием в России, состоят в тесном взаимодействии с турецкими коллегами. Уверены, что с завершением расследования его результатами поделятся с общественностью. И, полагаю, будет неправильно, если какая-либо информация прозвучит из моих уст. В данный момент у меня нет каких-либо сведений о наличии прямой связи между уничтожением российского самолета и убийством посла в результате покушения. Что касается моей безопасности, были приняты серьезные дополнительные меры, и у меня нет какого-либо беспокойства на этот счет.
Город-побратим в память о Карлове. Мы признательны турецким официальным учреждениям за решения, шаги, принимаемые ради увековечивания памяти нашего посла. Название улицы, на которой мы сейчас находимся, было изменено, теперь это «улица Андрея Карлова». Также речь идет о заключении соглашения об установлении побратимских отношений между городом, в котором родился наш посол, и городом в Турции.
Российско-турецкие отношения. Нынешнее состояние отношений между двумя странами обнадеживает. С другой стороны, демонстрирует необходимость прикладывать серьезные усилия для их выведения на более высокий уровень. Быстрее всего развивается политический диалог между двумя странами. Значительно участились телефонные переговоры между президентом России и президентом Турецкой Республики.
Продажа С-400. Еще до того, как прийти сюда, я знал, что не дам ответа на этот вопрос. Это вопрос, на который я не хочу отвечать. И в турецкой, и в российской прессе он обсуждается в мельчайших деталях. И в Вашингтоне, и в Брюсселе — большой ажиотаж по этому поводу. Если вы зайдете в интернет в России, вам встретятся очень разные комментарии. Учитывая мое положение, любое слово, которое я произнесу, может быть иначе воспринято, превратно использовано. Предлагаю обсудить эту тему через некоторое время.
Решение по помидорам. Ограничения были введены на импорт не только помидоров, но и других разных видов турецкой сельскохозяйственной продукции. В конце прошлого года эти ограничительные меры были частично сняты, а в этом году — и другие ограничения за исключением помидоров. Причина в том, что российские фермеры серьезно вложились в производство помидоров. В этой связи нет никаких объясняющих причин терзать наших фермеров. Мы понимаем интересы Турции. Турция — действительно помидорный рай. Турция заинтересована продавать как можно больше помидоров в Россию. Следовательно, здесь важно найти какое-нибудь общее решение. Наши специалисты говорят о сезонных поставках. Работы по этому вопросу продолжаются с целью поиска общего решения.
Торговый потенциал. Что касается торговых отношений, сейчас реализуются такие крупномасштабные проекты, как «Турецкий поток» и АЭС «Аккую». В целом торговля развивается. В то же время следует признать, что в последние годы товарооборот демонстрировал снижение. На сегодняшний день, полагаем, в торговле между двумя странами есть серьезный нераскрытый потенциал. Возникают новые сферы, отрасли. Речь идет о торговых отношениях, потенциал которых еще не раскрыт. Стали обсуждаться возможности сотрудничества в таких отраслях, которые раньше вообще не возникали на повестке дня.
Операция в отношении Африна. Сложно комментировать сообщение, построенное на предположениях. Дипломаты, как правило, стараются держаться подальше от политических предположений, поскольку они часто не оправдываются. Нужно обладать специфическими военно-тактическими деталями.
Позиция России по YPG. У Российской Федерации, как и других стран, есть список террористических организаций. В законодательстве перечислен ряд шагов для квалификации той или иной организации в качестве террористической. Мы можем сказать, что это многоступенчатая и непростая процедура. Единственное, что я могу сказать, Отряды народной самообороны (YPG) не входят в этот список. Нам известно о чувствительности Турции в этом вопросе, мы внимательно фиксируем эти моменты и должным образом информируем руководство Российской Федерации.
Визы. В 2010 году между нашими правительствами было подписано соглашение о взаимных поездках. В этом тексте было введено частичное освобождение от виз для поездок, при которых срок пребывания не превышает 30 дней. 1 января 2016 года мы приостановили это соглашение. Сейчас наши турецкие коллеги энергично побуждают нас к тому, чтобы вернуться к прежней системе. Однако ситуация в регионе не улучшилась, а, наоборот, ухудшилась. Речь идет о боевых действиях, которые ведутся против ИГИЛ (запрещена в РФ — прим. ред.). Боевики ИГИЛ и члены их семей стали бежать. И по вопросу виз, и по другим вопросам работы продолжаются.
События в Манбидже. Что касается событий в Манбидже, говорилось, что определенная его часть была взята под защиту российской армией. Мы можем сказать, что, когда Турция и Россия действуют сообща, это дает синергетический эффект, и возникают очень хорошие результаты.
Дни в Стамбуле. За шесть лет моей работы, конечно, бывали и трудные, и хорошие времена, но эти годы были одними из самых счастливых в моей жизни.
«Сегодня целуемся, завтра воюем». Кто будет управлять Идлибом, доминировать там? У меня больше вопросов, чем у вас. В районе Идлиб речь идет о десятках разных вооруженных групп, представителях разных отличающихся друг от друга религиозных движений. Говорится о присутствии разных лиц с сомнительной репутацией, которых мы называем полевыми командирами. Поэтому оценить ту или иную вероятность становится очень сложно. Не только Идлиб, но и другие разные районы Сирии чувствительны и проблемны. Например, на востоке Сирии есть игиловцы, которые ездят на собственных джипах. В привязке к Идлибу мы говорим об «ан-Нусре» (запрещена в РФ — прим. ред.), но у них — разные имена. Они состоят из такого множества групп, что с какой-нибудь группой мы сегодня целуемся, завтра — воюем. Хорошо бы, если бы спокойствие наступило по щелчку пальцев, но из-за большого количества игроков и факторов, к сожалению, процесс иногда затягивается. Необходимо дополнительное время, дополнительные усилия, дополнительные попытки. К тому же события, связанные с Идлибом, Дейр-эз-Зором, Раккой, так стремительно развиваются, что хотелось бы вспомнить фразу из одного российского кинофильма: «Я не волшебник, я только учусь».
