В начале августа правительство Латвии запретило отвечать на русском языке на государственных экзаменах. Это решение символизирует собой окончание мирного трехлетнего периода взаимоотношений правящих партий с русским меньшинством Латвии. Наступление на права русских возобновилось.
Против такого поворота государственной политики пока выступили несколько политиков и общественные организации. Уличные акции протеста последуют, но об этом позже. Сегодня хотелось бы озвучить один скандальный аспект нового наступления националистов.
Про атмосферу абсурда, в которой проходило заседание кабинета министров, на котором было принято решение о новых языковых запретах, читателям Delfi рассказал участник событий — Константин Чекушин.
В полемике в социальных сетях люди, пишущие по-латышски, часто заявляют о том, что наличие системы меньшинственного образования в Латвии является «сегрегацией и дискриминацией, запрещенной международными законами», а стало быть перевод всего образования на латышский язык — это как раз «борьба с дискриминацией и защита русских детей».
Аргумент выглядит мягко говоря нелогично, поскольку любые дополнительные усилия по обучению национальных меньшинств, в том числе использование в школьной программе родного языка, как раз и считаются мерами по преодолению неравноправного положения национальных меньшинств. Но наши виртуальные оппоненты продолжают настаивать на своем оригинальном понимании дискриминации, а теперь на эти странные позиции перешли еще и министры правительства Кучинскиса. Интересно, откуда ветер дует? Каков генезис этого правового извращения? Неужели латвийские юристы вновь «обогатили» международное право оригинальным изобретением, типа статуса негражданина?
Картина, открывшаяся мне в результате короткого расследования, оказалось еще более грустной: на этот раз латвийские власти тупо сжульничали — заменили ключевой фрагмент конвенции по борьбе с дискриминацией, на другой фрагмент, который диаметрально изменил смысл документа.
Конвенция называется «О борьбе с дискриминацией в области образования». Латвия к ней присоединилась, а официальный текст на латышском был опубликован в 2007 году.
Первая статья данной конвенции обязует государства бороться с любыми «различиями, исключениями, ограничениями или привилегиями в образовании», если они связаны с расой, языком, происхождением и так далее. Это значит, например, что не должно быть раздельных школ для черных и белых, а национальность постоянного жителя страны не может быть легальной основой для отказа в допуске этого человека к образованию.
Однако в статье второй говорится об исключениях из общего правила: «Следующие положения не рассматриваются как дискриминация с точки зрения Статьи 1 настоящей Конвенции, если они допускают в отдельных государствах:
… b) создание или сохранение по мотивам религиозного или языкового характера раздельных систем образования или учебных заведений, дающих образование, соответствующее выбору родителей…»
В официальном английском варианте (который утвержден одновременно с русским еще в 1960 году) сказано то же самое: «When permitted in a State, the following situations shall not be deemed to constitute discrimination, within the meaning of Article 1 of this Convention:
… (b) The establishment or maintenance, for religious or linguistic reasons, of separate educational systems or institutions offering an education which is in keeping with the wishes of the pupil's parents…»
А вот официальный латышский текст говорит о диаметрально противоположном: «Ja valsts to atļauj, tad, šīs konvencijas 1. panta izpratnē, šāda situācija nedrīkst veicināt diskrimināciju:
…b) reliģiskos vai lingvistiskos principu dēļ izveido un uztur atsevišķas izglītības sistēmas vai iestādes, kas piedāvā izglītību, kas ir saskaņā ar skolēnu vecāku vai likumīgo aizbildņu vēlmēm…»
В отличие от русского и английского текстов, которые защищают наличие школ с преподаванием на языках национальных меньшинств («не рассматривается как дискриминация», «shall not be deemed to constitute discrimination»), латышский вариант конвенции обязывает: «эта ситуация не должна поощрять дискриминацию» — «šāda situācija nedrīkst veicināt diskrimināciju».
С публикации этой фальшивки произошло уже десять лет. Все эти годы латышские юристы, журналисты, политики смотрели на жизнь через призму несуществующей нормы международного права, которая наличие меньшинственных школ связывает с угрозой дискриминации их учеников. Регулярно появлялись маниакальные призывы к «борьбе с привилегиями, которые ведут к дискриминации». Обучение на русском языке в меньшинственных школах Латвии при этой извращенной логике превращалась в «нежелательную привилегию».
Я думаю, что я не первый, кто обратил внимание на извращение смысла международного договора. После переводчиков текст читали эксперты, чиновники МИДа, министры и политики. Многие из них знают иностранные языки достаточно хорошо для исправления ошибки в латышском тексте. То, что она за 10 лет не была исправлена говорит о том, что изначально это была не ошибка, а осознанная консолидированная позиция латышского истеблишмента, который не может смириться с тем, что в большом мире вне Латвии принято не давить меньшинственные школы, а всячески их защищать.
