Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Страна, которая никак не вырастет

Парадокс: несмотря на отличные стартовые условия после распада СССР, Украина в забеге на уровень благосостояния плетется последней. Как это объяснить?

© РИА Новости Алексей Вовк Празднование Дня независимости Украины в Киеве. 24 августа 2017
Празднование Дня независимости Украины в Киеве. 24 августа 2017
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Украинской независимости исполняется 26 лет. Однако Украина, несмотря на возраст, не оправдывает возложенных на нее надежд. Напомню: 1990 год. Согласно прогнозу Deutsche Bank, у страны лучшие шансы на экономический рывок в случае распада СССР. Но не тут‑то было. В 2013‑м на Украине зафиксированы худшие показатели роста ВВП.

Украинской независимости исполняется 26 лет. Возраст молодого человека, способного отвечать за свои поступки. Однако Украина, несмотря на возраст, не оправдывает возложенных на нее надежд.


Напомню: 1990 год. Согласно прогнозу Deutsche Bank, у нашей страны лучшие шансы на экономический рывок в случае распада СССР. Но не тут‑то было. В 2013‑м, накануне войны, на Украине зафиксированы худшие показатели роста ВВП на душу населения (всего 1,7 %) и среди бывших советских республик, и среди бывших коммунистических стран Центральной Европы.


Парадокс: при наличии отличных стартовых условий в забеге на уровень благосостояния Украина плетется последней. Как это объяснить?


Во-первых — ловушка богатства. Чем беднее страна на старте, тем выше ее показатели развития, как только она начнет реформироваться. Поэтому Украину стоит сравнивать не с бедной Арменией или Грузией с более высокими показателями (8 %), а, скажем, с Польшей (в начале 1990‑х у нее был примерно тот же уровень ВНП). Впрочем, такое сравнение тоже не в пользу Украины.


Однако Украина доказала свою жизнеспособность. И не один раз, а трижды.


Вторая причина: Украина слишком большая и разнообразная. Если верить Александру Ципко, бывшему советнику Михаила Горбачева, когда в 1991‑м в окружении Бориса Ельцина обсуждалось, что делать с Украиной, Галина Старовойтова сформулировала стратегию так: ее нужно отпустить, спустя время она как нежизнеспособное создание сама приползет на коленях. В 2000‑х Путин лишь повторил то, о чем говорили российские демократы в 1990‑х. И не только российские. Ежи Гедройц, автор восточной доктрины демократической Польши и пылкий поклонник Украины, сомневался, выстоит ли страна на востоке от Днепра. На моей родной Галичине существовала еще более радикальная версия: Украина не до Днепра, а до Збруча.


Однако страна доказала свою жизнеспособность. И не один раз, а трижды. Она пережила кризисы в 1994‑м и 2004‑м, а также «русскую весну» в 2014 году. На радость нашим многим национально-демократичным идеологам Украина лишилась «российских» Крыма и Донбасса, став в национальном отношении более однородной. Но и это не «помогает».


Вопрос: насколько нужно уменьшить Украину, чтобы она заработала? Ответ: нинасколько. Вопрос неправильный. Опыт Индии показывает, что размер и неоднородность не являются серьезными преградами.


Третья причина — наследие коммунизма. Коммунизм, судя по сравнительным исследованиям, поначалу может обеспечивать высокие темпы индустриализации, но в конечном счете всюду оказывается тормозом. Поэтому если хочешь быть успешным и богатым, не имей в своем прошлом коммунизм или же имей его как можно меньше. Именно в этом стоит искать преимущества Польши или балтийских стран. Польша никогда не была настолько изолирована и провинциализирована, как советская Украина. В результате в Польше в начале 1990‑х появилась команда реформаторов, о которой Украина в те времена могла лишь мечтать.


Единственная успешная команда независимой Украины — это команда коррупционеров в законе. Да, между советской и постсоветской коррупцией существует определенная связь. Можно говорить и об общей коррупции человеческого материала во времена СССР: недостаток инициативы, патернализм и так далее. Но видя, как после падения коммунизма украинцы выживают и сколько при этом проявляют фантазии, понимаешь, что такие обвинения высоколобых критиков в адрес своего народа преувеличены. И демонстрируют скорее неспособность этих критиков выработать стратегию развития Украины.


Последняя причина — чисто теоретическая: Украина вообще нереформоспособна. Но многие страны, которым удалось прорваться, сделали это с такими разными стартовыми условиями, что очевидно: категории «нереформоспособная» просто не существует. Главная проблема заключается лишь в воле политического класса менять правила игры.


Это не говорит о том, что прошлое не имеет значения. Библейская метафора 40 лет хождения по пустыне доносит нечто важное: глубокие изменения требуют времени. А продолжительность пути и масса усилий зависят от длины тени, отбрасываемой прошлым.


В случае с Украиной история диктует как необходимость революций — без них нельзя преодолеть наследие прошлого в наиболее критические моменты,- так и неизбежность эволюции, без которой это наследие в принципе невозможно преодолеть.


Этот факт исправляет другой неизбежный эффект: прошлое все‑таки отступает. Его больше нельзя использовать в качестве оправдания. И если независимая Украина действительно хочет вести себя в соответствии с возрастом, она не может больше кивать на плохую наследственность и несчастливое детство. Пора бы взять ответственность за себя в свои руки.