Для того, кто уже привык, что улицы летнего Стокгольма принадлежат лишь ему, утро понедельника стало небольшим шоком. Гудение машин, велосипедисты в лайкре и вечно красные светофоры.
Осень со своими посланиями уже здесь. Солнце садится все раньше, SVT (шведское государственное телевидение — прим. ред.) сообщало о первых ночных заморозках, и скоро мы будем с руганью ходить по слякоти.
Какого черта мы, в самом деле, делаем здесь, в этой стране темноты, льда и ультрамодных кухонь?
А еще здесь одиноко. Швеция известна тем, что в ней — самым большой в мире процент одиночных хозяйств, нас часто называют «самым одиноким народом мира». В известном документальном фильме «Шведская теория любви» (A Swedish theory of love), который вышел с год назад, режиссер Эрик Гандини (Erik Gandini) показывает, как стремление государства благосостояния сделать своих граждан автономными индивидами, не зависящими от семьи и друзей в сферах безопасности и жизнеобеспечения, привело к тому, что мы проживаем свои жизни полностью изолированными друг от друга. Общественные контакты заменили человеческие.
Больнично-холодное и отлично функционирующее шведское общество контрастирует в фильме с теплой и социальной, пусть и несколько хаотичной жизнью на более южных широтах. И, конечно, ты узнаешь себя. Особенно помня о множестве стариков, которые сидят, позабытые, в своих квартирах, с тревожной кнопкой и микроволновкой с едой в качестве единственной компании. Как мы, шведы, можем бросать наших старых родителей в одиночестве, вместо того чтобы позволить им переехать к нам, как это делают в других странах?
И все же исследование, проведенное ЕС, показывает, что в скандинавских странах пожилые люди чувствуют себя наименее одиноко, а наиболее одиноко им в Греции.
Возможно, самое важное — это не жить с кем-то вместе, а иметь кого-то, с кем можно погулять, перекусить и поболтать, когда есть настроение.
То, что обычно описывается как прелесть студенческой жизни, — это, например, не общая ванная и мусорное ведро, которое, вообще-то, должен срочно вынести кто-то другой, а то, как легко встречаться и общаться с друзьями.
Мы, шведы, в последнее время становимся все лучше в том, что называется «прошвырнуться». Локальная стокгольмская газета Mitt i в понедельник рассказывала, что оборот городских баров удвоился за последнее десятилетие. Число ресторанов возросло на 20%, и там оседает большая часть денег, которые стокгольмцы тратят на еду.
Эту картину подтверждает шеф-повар Теодор Сисейдж (Theodor Siesage), который отмечает большие изменения в последние годы: «Все стало более расслабленно и спонтанно». А автор кулинарной книги и ведущая программы Лотта Лундгрен (Lotta Lundgren) сказала той же газете, что сегодня стало больше людей, у которых есть время и средства, чтобы есть не дома, и это — «способ стать заметным для общества и занять в нем место». Да, конечно, в городе нас видно, не в последнюю очередь благодаря этим уличным кафе, которым с помощью пледов и обогревающих ламп удается работать добрую половину осени.
Конечно, здесь, в Скандинавии, солнце и дальше будет заходить раньше, чем успело полностью взойти, что, как ни грустно, продолжается большую часть года. Но мы все-таки неплохо преуспели в том, чтобы извлечь из этой ситуации лучшее.
