За сотни лет агрессии против соседей Москва породила новых «русских» — людей, всегда готовых получить новый паспорт.
За историю сепаратистских войн Кремля произошло много любопытных событий, и одно из самых любопытных — приобретение россиянами «гражданства» территориальных образований, созданных с помощью российского оружия. Эта тема стала опять актуальной, с появлением сообщений о том, что россияне радостно становятся «гражданами ДНР». К примеру, 9 марта рожденный в Киеве российский актер Никита Джигурда стал «гражданином ДНР», правда, через неделю его лишили паспорта. В июне прошлого года паспорт ДНР получил народный артист СССР Иосиф Кобзон. В ноябре 2016 года «гражданином ДНР» стал скандальный российский актер и националист, по совместительству поп-расстрига, Иван Охлобыстин.
Найти полный список россиян, изъявивших желание стать гражданами сепаратистского образования, не удалось, скорее всего, в ДНР такого подсчета и не ведут. Более понятен политический подтекст таких поступков, нежели социальный или финансовый. Обладатели паспортов не скрывают своей имперской позиции, полагая, что их новый статус позволит придать непризнанным никем образованиям какой-то официальный смысл.
В конце концов, бумажная книжка с двуглавой безногой курицей на обложке не имеет никакого правового основания называться документом. Хотя в феврале этого года Путин и подписал указ «О признании в Российской Федерации документов и регистрационных знаков транспортных средств, выданных гражданам Украины и лицам без гражданства, постоянно проживающим на территориях отдельных районов Донецкой и Луганской областей Украины». В Украине эти «документы» сразу же обозвали ветеринарными книжками. Но и путинским указом эти документы признаются временными — «на период до политического урегулирования ситуации в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины на основании минских соглашений».
Но все это — события последних лет, а что происходило в первую волну, в начале 1990-х годов, во время военных действий и столкновений в Приднестровье, Абхазии и «Южной Осетии»?
Особняком стоит Карабах, где у населения еще с 1991 года, когда сепаратисты объявили о создании Нагорно-Карабахской республики (НКР), до сих пор нет ни одного документа, удостоверяющего «гражданство», в том числе и паспорта. Зато в феврале этого года «власти» посчитали, что очень важно провести референдум по конституционным изменениям, на котором население сепаратистской территории проголосовало за изменение ее названия на «Республику Арцах».
До настоящего времени все люди, живущие на оккупированной у Азербайджана территории, имеют паспорта Армении и пользуются армянской валютой — драмом. Все воевавшие на войне в Карабахе представители армянской диаспоры свободно получали паспорта Армении, не скрывая, что смысл их участия в войне — воссоединение территорий и восстановление Великой Армении. По той же причине официальный Ереван до сих пор не признает «независимость» захваченной территории, полагая, что, пусть и неофициально, но Карабах «возвращен», и его юридический статус — дело формальное. Более того, нынешняя власть Армении — это «карабахский клан».
Второй президент Армении Роберт Кочарян был первым «президентом Карабаха» в 1994-1997 годах, до этого три года он был «премьер-министром» сепаратистской территории. Он — уроженец Степанакерта, ставшего «столицей НКР», но де-юре являющийся азербайджанским, как и Кочарян формально — является гражданином Азербайджана.
Третьим президентом Армении стал тоже уроженец Степанакерта Серж Саргсян, до войны делавший карьеру как коммунистический деятель. И вроде бы у Кочаряна или у Саргсяна должны быть какие-либо препятствия в политической деятельности в Армении, связанные с их формальным статусом граждан Азербайджана, тем более что первый президент Армении Левон Тер-Петросян, тоже не «коренной» (он родился в сирийском Алеппо) — но никаких препятствий у них не возникло.
Иная ситуация была в Приднестровье, где, по последним данным, проживают 213 тысяч граждан РФ. На самом деле в большинстве своем молдаван, ставшими россиянами по паспорту, когда Кремль искал пути, чтобы «привязать» сепаратистскую территорию и дать ее населению какой-то юридический статус. То есть, половина населения отобранной у Молдовы территории имеют статус, позволяющий им получать, к примеру, российские пенсии или другие социальные льготы.
Также в Приднестровье с самого начала конфликта стали приезжать «добровольцы», часть из которых так и осталась жить, приезжали и по другим причинам, скрываясь от преследования из-за совершенных уголовных преступлений — такие люди весьма охотно становились «гражданами Приднестровско-Молдавской республики» (ПМР).
Первый и последний «президенты ПМР» не родились на территории нынешнего Приднестровья, и даже не в Молдавской ССР: Игорь Смирнов — уроженец Камчатки, Вадим Красносельский — из Читинской области РФ. Предыдущий «премьер-министр» Павел Прокудин из Новосибирской области, Татьяна Туранская из Одесской области, до нее Петр Степанов из Чувашии. Из шести «председателей парламента ПМР» лишь один был местным, остальные родом из разных регионов бывшего Советского Союза.
Формально в ПМР есть закон «О гражданстве», а в прошлом году еще и подписан «указ президента», согласно которому упрощен механизм получения «приднестровского гражданства» иностранными гражданами. Однако узнать, сколько счастливчиков обратились к властям «ПМР» за «паспортами», не представляется возможным. Скорее всего, легче подсчитать, сколько жителей Приднестровья имеют по два, три, а то и четыре паспорта — России, Украины, Молдовы и Румынии.
Еще с войны 1991 года в Приднестровье стали приезжать люди, которые находились в розыске за совершение преступлений, как, например, Владимир Антюфеев, которого прокуратура Латвии обвинила в соучастии в убийстве во время августовского путча 1991 года — подчинённые Антюфееву омоновцы в центре Риги открыли огонь по микроавтобусу, в результате чего был убит водитель и тяжело ранен один пассажир.
Атюнфеев бежал из Латвии в сентябре 1991 года, был объявлен в международный розыск, но спокойно отсиживался в Приднестровье, где сменил имя на «Вадим Шевцов», поступил работать в «милицию ПМР». В 1994 году он возглавил образованный для борьбы с организованной преступностью «Комитет республиканской безопасности» при «президенте ПМР», в подчинении которого находились «МГБ» и «МВД».
Атюнфеев работал на два фронта, оставаясь гражданином России: на выборах в Государственную Думу 1999 года он входил в избирательный список ЛДПР по Северо-Западному региону. В 2003 году защитил в Москве диссертацию на соискание учёной степени кандидата политических наук на тему: «Геостратегия России на юго-западном направлении в современных условиях».
В 2004 году у него начались серьезные неприятности, связанные с тем, что прокуратура Молдовы возбудила против него уголовное дело, обвинив в «присвоении власти» и «превышении должностных полномочий». И в том же году гражданин России Владимир Антюфеев был включён в список лидеров непризнанной ПМР, объявленных на территории Евросоюза персонами нон-грата. Все последующие годы он жил в Москве, в 2014 году принял участие в подготовке оккупации Крыма, в июле августе 2014 года исполнял обязанности «премьер-министра ДНР». Сейчас о нем ничего не известно.
Помимо таких «героев», как Атюнфеев, в Приднестровье приезжали и обычные уголовники, в том числе воры в законе, смотрящие за Молдовой, киллеры, скрывавшиеся после выполнения заказов. Однако не только Приднестровье было «черной дырой», но и оккупированные Абхазия и в некоторых случаях «Южная Осетия», в которой «правительственные» должности также занимали россияне.
Единственное отличие было в том, что в Тирасполе и Бендерах работали хоть какие-то предприятия, в Сухуми единственная реальная статья доходов была и остается туризм, к развитию которого россияне не приучены. Есть и еще одно серьезное отличие от других сепаратистских территорий — национальный состав Абхазии не соответствует своему названию, в этой сепаратистской республики абхазы (на самом деле апсуа, этноним абхаз был выдуман) составляют меньшинство.
Из всех сепаратистских территорий, где поводом для войны стал национальный вопрос, везде произошли этнические чистки. Но только в Абхазии освобождение от этнических грузин не привело к изменению национального состава населения: абхазов как было мало — 15-17 процентов до войны, — так и сейчас они находятся на третьей строке в списке народов, населяющих непризнанную республику.
Поэтому все 24 года марионеточные власти Абхазии ищут возможность, чтобы выровнять национальный дисбаланс в свою пользу и попытаться пополнить население за счет потомков изгнанных в 19 веке российскими войсками абхазов-мухаджиров, сейчас живущих преимущественно в Турции и Сирии. Несколько недель назад Совет общественной организации «Адгылара», представляющей черкесов в Карачаево-Черкессии и Кабардино-Балкарии (республики РФ), обратился к «президенту Абхазии» с просьбой рассмотреть вопрос о предоставлении гражданства «Республики Абхазия» представителям народа абаза, проживающих в нескольких республиках Северного Кавказа.
Иными словами, россиян хотят переманить в Абхазию. Причина в обращении указывается странная — речь идет о людях «не имеющих записи в свидетельстве о рождении в графе национальность «абхаз», «абазин» или «убых». Придуманный этноним «абхаз» почему-то выдается за национальность, а «убыхов» российские войска выселили с территории нынешнего Краснодарского края еще в 1864 году: последний представитель этого народа — Тевфик Эсенч — умер в 1992 году в турецкой деревне Хаджиосман.
Странность обращения еще и в том, что марионеточные власти «Абхазии» убеждают предоставить «гражданство» россиянам, живущим на Северном Кавказе, где уже четверть века в документах нет графы «национальность». И потому определить, кто к какому народу принадлежит можно только при условии сохранения языков и традиций предков. Авторы обращения не объяснили, что значит репатриация перечисленных народов «на историческую родину Абхазия», значит ли, что ныне граждане России должны отказаться от российского и принять «гражданство» непонятного образования, признанного только четырьмя странами, зависящих от России?
Последние 5-6 лет в Абхазию переезжают жить потомки абхазских мухаджиров (беженцев) из Сирии: за это время приехали 540 человек. Уехал, так и не привыкнув к исторической родине, каждый четвертый. Кроме неустроенности и низкого уровня жизни в Абхазии, репатрианты столкнулись с неприязнью к новым мусульманам, к одежде женщин и внешнему виду мужчин.
Поскольку Абхазия все последние сто лет жила в условиях коммунистической идеологии, то восприятие другой культуры стало испытанием для бывших советских людей. Другие проблемы — безработица и язык: сирийцы не знают ни русский, ни язык предков. Для многих было непонятно, где должны учиться дети и какое образование они могут получить в нищей Абхазии, живущей на российские дотации.
По различным данным, от 500 тысяч до миллиона потомков мухаджиров из Абхазии живут в Турции, Иордании, Сирии, Египте, Европе, США и Канаде — всего около 60 стран расселения. Однако трудно себе представить, что американский или египетский мухаджир переедет на территорию, у которой весьма странный статус непризнанной страны на содержании у страны-оккупанта. Стало быть, марионеточные власти Абхазии продолжат склонять северокавказских россиян принять гражданство сепаратистских образований. Так неожиданно когда-то «обретшие независимость» сепаратисты оказались перед серьезной демографической проблемой.
Мало того, что Россия за 500-600 лет наплодила «русских» без истории и забытой культуры предков. И вместе с языковой и идеологической ассимиляцией новоявленные россияне переняли традиции манипуляций. Не важно, кто они сейчас — живущие в независимых Казахстане или Беларуси, или в полностью зависимой от Кремля Абхазии. Главное, что они остались такими же, какими их создали цари, вожди и генеральные секретари — не понимающими ни границ, ни национальных особенностей, ни ментальности. Они, которым все равно, кем быть, свято верят, что и другие готовы стать такой же серой массой, населением, а не народом.
