Госсекретарь Рекс Тиллерсон часто кажется самым молчаливым человеком во внешнеполитической команде Трампа. Но скрываясь от всеобщего внимания, он, похоже, разрабатывает общую стратегию, нацеленную на сотрудничество с Китаем в вопросе урегулирования северокорейского кризиса, и на взаимодействие с Россией с целью стабилизации ситуации в Сирии и на Украине.
Тиллерсон в своей работе основное внимание уделяет персональной дипломатии, прямым контактам с руководителями Китая и России, а также закрытым каналам связи с Северной Кореей. Его ключевая стратегическая посылка заключается в следующем: если Соединенные Штаты смогут тонко и ненавязчиво наладить отношения с китайским председателем Си Цзиньпином и с российским президентом Владимиром Путиным, позволив им поставить себе в заслугу достигнутый успех, то сложные региональные проблемы можно будет решать эффективно.
Тиллерсона по всей видимости не очень волнуют заявления критиков, утверждающих, что он плохой переговорщик, а также начавшиеся недавно разговоры о разногласиях с президентом Трампом. Его отношение к работе можно выразить словами «взялся за дело — впрягайся и тяни лямку». Ему, как бывшему руководителю ExxonMobil, нет нужды делать деньги и заводить друзей в Вашингтоне. И госсекретарь явно считает, что у него есть дела поважнее, чем общение с прессой.
По всей видимости, Тиллерсон сохранил рабочие взаимоотношения с Трампом, хотя он демонстративно дистанцировался от скандальных комментариев президента после беспорядков в Шарлотсвилле. Говорят, что вначале Трампу не понравилось заявление госсекретаря, но в конечном итоге он остался доволен.
Северокорейский кризис — это лучший пример дипломатии Тиллерсона. Несмотря на напыщенные твиты Трампа, в основе американской политики лежат усилия по налаживанию совместной работы с Китаем, чтобы посредством переговоров остановить наращивание ядерных вооружений в КНДР. Тиллерсон подал сигнал о том, что Соединенные Штаты готовы к прямым переговорам с режимом Ким Чен Ына, и что они могут начаться уже скоро, если Ким проявит сдержанность. Тиллерсон хочет, чтобы за Кимом на переговорах стоял Пекин и, фигурально выражаясь, держал его за глотку.
Несмотря на воинственную риторику Пхеньяна, представители этой страны выражают заинтересованность в переговорах, пытаясь узнать подробности о позициях США. Но поступки Кима отличаются эксцентричностью и сбивают с толку. Когда северокорейцы захотели, чтобы им отдали должное за отказ от пуска ракет по Гуаму, Тиллерсон понял намек и сделал это, выступив с публичным заявлением. Но Северная Корея поступила очень странно и экстравагантно, проведя еще три испытания и дав таким образом неосмотрительную отповедь Америке.
Некоторые аналитики видят в поспешных действиях КНДР по испытанию ракет и бомб стремление максимально упрочить свои переговорные позиции перед началом дискуссий. Тиллерсон, судя по всему, делает ставку на то, что Китай принудит Пхеньян к таким переговорам, введя против него нефтяное эмбарго. Американские руководители надеются, что Си Цзиньпин сделает это в одностороннем порядке, публично продемонстрировав свои сильные лидерские качества, а не будет ждать, пока США включат в новую резолюцию Совбеза ООН предложение об эмбарго.
Тиллерсон продемонстрировал серьезный подход к корейским переговорам во время мартовского визита в демилитаризованную зону. Он указал на стол в тамошнем офисе ООН и сказал: «Может, мы снова им воспользуемся» (если начнутся переговоры).
Китайско-американский стратегический диалог по Северной Корее носит более обширный характер, чем это признают КНР и США. Они обсуждают совместные усилия по стабилизации ситуации на Корейском полуострове, в том числе, действия Китая по обеспечению сохранности и безопасности ядерного оружия КНДР в случае падения режима.
Важная идея, лежащая в основе политики Тиллерсона в отношении Китая, заключается в том, что основы взаимоотношений изменились, поскольку Китай стал намного сильнее и напористее. Тем самым, он подает Пекину сигнал о том, что от действий Си по ослаблению северокорейского кризиса будет зависеть характер американо-китайских отношений в предстоящие полвека.
Тиллерсон продолжает работать с Россией, несмотря на новые антироссийские санкции. Он знает Путина с 1999 года и считает его пусть порой задиристым, но предсказуемым лидером. Несмотря на то, что отношения между двумя странами в плачевном состоянии, Тиллерсон полагает, что он понемногу добивается определенных успехов по Украине и Сирии.
Что касается Украины, то Тиллерсон поддерживает российское предложение об отправке туда миротворцев ООН, дабы те следили и пресекали то, что Путин называет атаками украинского президента Петра Порошенко на пророссийские силы на востоке Украины. Подключение наблюдателей ООН поможет реализовать Минские соглашения, даже если Путин поставит это себе в заслугу, а Порошенко обвинят в создании препятствий.
Что касается Сирии, то Тиллерсон предупредил Путина о реальной опасности для российских интересов в этой стране, сказав, что она заключается в росте иранского влияния, особенно если войска Асада восстановят контроль над Дейр-эз-Зором, что на востоке Сирии. В целях противодействия иранцам Тиллерсон предлагает провести стремительное наступление Сирийских демократических сил при поддержке США, чтобы они взяли под свой контроль нижнюю часть долины Евфрата.
Разбитная, а порой воинственная манера поведения Трампа и сдержанность Тиллерсона — это весьма непривычная комбинация, и многие обозреватели сомневаются в долговечности их отношений. Но Тиллерсон, похоже, держит удар, невзирая на твиты Трампа. Когда Трамп выступает с деструктивным заявлением, Тиллерсон смотрит на него как на составную часть политического ландшафта — и думает о том, как использовать это к собственной выгоде.
Наверное, Тиллерсон наименее публичный госсекретарь в современной истории США, но таков его выбор. По меркам Вашингтона, он довольно странный человек, потому что не хочет хвастаться своими заслугами.
