«Pussy Riot» — это не просто феминистская российская панк-рок-группа, а образ жизни, при котором мягкое и пушистое вдруг становится мятежным. Каждый может выбрать для себя такой образ жизни, заявляет Мария Алехина, протестная артистка из самого ядра «Pussy Riot», которая после панк-молебна в московском Храме Христа Спасителя была приговорена в феврале 2012 года в двум годам заключения. Теперь Алехина написала книгу про свой опыт и представила ее во франкфуртском артистическом клубе Mousonturm. Ее текст в «Днях мятежа», вышедших на немецком языке в небольшом берлинском издательстве ciconia ciconia, принципиально отличается от «Руководства к революции», которую опубликовала год тому назад ее более блестящая соратница и подруга по несчастью Надя Толоконникова в издательстве Hanser. В то время как Толоконникова создает впечатление, что революция — это прежде всего сексуально и круто, и играет именами таких теоретиков как Лакан, Деррида или Кристева, Алехина пластичным и ясным языком показывает, как чувствуешь себя, когда государственная система унижает тебя и делает физическим объектом. Она считала своим долгом не поддаваться этому, говорит эта нежная, похожая на девочку женщина.
Мария Алехина особенно возмущена тем, что русская православная церковь представляет президента Владимира Путина как еще одного бога. При этом, мол, Путина давно надо было переизбрать. Легендарные выступления участниц панк-группы «Pussy Riot» были направлены прежде всего против возвращения Путина на пост президента, который в 2012 году поменялся местами с формальным президентом Дмитрием Медведевым. Патриарх Кирилл, который как бывший информант КГБ по кличке «Михалыч» абсолютно влюблен в бывшего сотрудника спецслужбы Путина, заявил, как она пишет в своей книге, что православные христиане будут голосовать за Путина. «А я православная, но я против Путина», — говорит Алехина.
Ее христианская вера не связана с институтом патриаршей церкви, а связана с Библией, с Новым Заветом и Иисусом Христом, заявляет Мария Алехина. Прежде чем она стала панком, она принимала участие в работе молодежного центра патриархата по добровольческим инициативам «Даниловцы», где она занималась с детьми в одной московской психиатрической клинике. Руководитель «Даниловцев» дал ей на процессе положительную характеристику, вспоминает она. После чего его уволили с этой должности. Русская православная церковь является сегодня фактически органом насилия, считает Алехина. Хотя внутри ее существуют и противоположные течения. Так после своего освобождения она познакомилась с одним священником, который от возмущения по поводу процесса над «Pussy Riot» ушел из церкви. Однако те силы, для которых интересы царя непререкаемы, определяли облик русской веры.
Тогда, когда эти молодые женщины умоляли в своей анархистской «молитве» Богородицу изгнать Путина, обстановка в России была гораздо менее репрессивна, чем сегодня. Еще не было закона об «иностранных агентах». Верная Кремлю молодежная организация «Наши» пропагандировала наряду с патриотизмом образование и семейные ценности. Однако после переизбрания Путина возникло «Национальное освободительное движение» (НОД), активисты которого с одобрения властей угрожали сторонникам борца против коррупции Алексея Навального. А после нападения на Украину было создано радикальное антизападное агрессивное движение SERB, которое, как считает Мария Алехина, стоит за нападением на руководителя московского бюро Навального Николая Ляскина, которого несколько дней назад ударили по голове тяжелой металлической трубой.
В заключении эту протестную артистку и ее сокамерниц мучили холодом и не давали спать, зарплата им не выплачивалась, они должны были раздеваться перед собравшейся охраной и нагибаться — «по соображениям безопасности». Алехина сопровождает отрывочные воспоминания записками из дневника, показаниями свидетелей, цитатами Путина, в результате чего эта история воспринимается как фильм. Заключенные женщины более преданы, чем мужчины, замечает автор. Однако она отметила, что эти правонарушения, которым она подвергалась, ей даже как-то нравились.
Как и Толоконникова, Алехина боролась за права других заключенных, которые сидели вместе с ней в лагере Березники в системе лагерей вокруг Перми. Выяснив правила исполнения наказаний, она смогла доказать, что многие мелкие оскорбления, которые были повседневными в лагере — в том числе и личный досмотр — были противозаконными. С помощью одного адвоката и одного правозащитника она начала процесс против тюремного надзора. В качестве средства давления у этой хрупкой матери маленького мальчика, которую защищала лишь ее известность, была только голодовка. В конечном счете она выиграла этот процесс. Здание тюрьмы было отремонтировано, стала выплачиваться зарплата. Когда ее переводили в другую колонию, то надзиратели прощались с ней почти вежливо.
Во Франкфурте Алехина представила примерно часовую компактную версию своей книги в качестве рэп-речитатива. Первая голодовка это, мол, как первая любовь, не знаешь, что с тобой произойдет, скандирует она на фоне видео их выступлений, процесса и тюрьмы, но прежде всего под оглушительный электронный бит музыканта Максима Ионова. Когда, согласно тексту, кровяное давление из-за недоедания падает до 90,80,70 — то это звучит, как удары сердца. Коллега по «Pussy Riot»- Анастасия Ажиткова и актер Кирилл Мажека завершают под саксофон, вой и доблестный танец этот дикий театральный перформанс.
В амнистии, в результате которой она сама и Толоконникова были досрочно освобождены, намного больше нуждались их сокамерницы, признает в заключение Алехина. Таким образом она создала им по крайней мере литературный памятник. Кроме того, она активно работает в гражданской инициативе «Зона права», выступая за права заключенных, и смогла, например, добиться, что отбывающий наказание в восточносибирском Якутске кинорежиссер Олег Синцов был переведен в Челябинск. Но почему ее сердце принадлежит ультраправому брату по вере, который занимался в искусстве вандализмом, как это уверяют знатоки сцены? Алехина вынимает из своего декольте тяжелый крест и таинственно улыбается.
