Вопрос о миротворцах на юго-востоке Украины внезапно снова оказался в глобальной политической повестке, и Азия в этих условиях впервые за столетие получила хорошую возможность спасти Европу от себя самой, а если уж на то пошло, то и весь мир.
Российский президент Владимир Путин, выступая на саммите БРИКС в Сямыне, сделал заявление, сводящееся по сути дела к тому, что Россия в принципе не против ввода миротворческих сил на Донбасс. Прозвучало оно спустя два года после того, как украинское правительство впервые заявило о своей заинтересованности в миротворцах. Обозреватели должны взять на заметку то обстоятельство, что свое заявление Путин сделал в Азии.
Российское предложение о миротворцах могло быть вызвано экономической необходимостью добиться отмены западных санкций, а также политической необходимостью «разрешить» украинский кризис до чемпионата мира по футболу и до президентских выборов. И хотя оно запоздало на два года, сегодня, как и в 2014 году, верно то, что продолжающееся кровопролитие в Донбассе невозможно остановить, если силы разъединения враждующих сторон не разместятся между ними. Как бы ни называли этот конфликт, в ходе которого погибло более 10 тысяч человек, и который сделал своим заложником весь европейский континент — гражданской войной или войной чужими руками (или и тем, и другим), боевые действия на востоке Украины продолжаются, потому что Минскими соглашениями о прекращении огня не удалось преодолеть главную «дилемму безопасности», которой руководствуются враждующие стороны. В чем она заключается? В том, что из-за отсутствия доверия между воюющими сторонами (а доверия там нет никакого) любой вывод войск одной стороной другая сторона воспринимает как возможность для наступления. Теория игр гласит, что если игру (войну) считают бессрочной, то все стороны в прекращении огня видят только возможность для перегруппировки и пополнения запасов перед следующим циклом боевых действий.
Миротворческие силы ООН — профессиональные, легитимные, имеющие необходимый состав и мандат — это единственный способ убедить все воюющие стороны, что игра (война) окончательно закончилась. Конечно, «окончания» кровопролития как такового недостаточно, чтобы это соответствовало интересам и потребностям России, Украины и ключевых стран Запада. Поэтому в дополнение к силам ООН нужен пакет крупных стратегических соглашений, имеющих экономическое, политическое и военное измерение.
Каким должен быть состав миротворческих сил ООН? Они не могут состоять из военнослужащих стран НАТО, поскольку Россия выступит категорически против. В равной мере, они не могут состоять из военнослужащих с постсоветского пространства (сегодняшняя Организация Договора о коллективной безопасности), поскольку против этого будет Украина. Таким образом, Азия остается единственным континентом, способным предоставить миротворческие войска, которые будут приемлемы и для русских, и для украинцев, вызывая у них уважение.
Какие именно страны Азии? Наверное, Индия. Возможно, Индонезия. Нельзя исключать участие Китая. Важнее всего, чтобы Москва и Киев считали миротворцев нейтральными и профессиональными. В частности, что касается Индии, то она вызывает чувства исторической симпатии среди русских и украинцев, поскольку многие индийцы учились в инженерно-технических учебных заведениях бывшего Советского Союза.
Каким должен быть мандат миротворческих сил ООН из Азии? Если брать за основу позицию России, которая была озвучена в Сямыне, то миротворцы в Донбассе должны ограничиться защитой наблюдателей ОБСЕ. Но это слишком узко, а следовательно, Украина, ЕС и США должны относиться к этому как к стартовой позиции на переговорах, которые расширят этот мандат, чтобы он позволил решительно прекратить кровопролитие. Так, это могут быть силы разъединения враждующих сторон, размещенные вдоль линии соприкосновения и вдоль российско-украинской границы.
Ясности ради надо сказать, что в своей основе идея о миротворцах возникла во время той строго нейтральной работы, которую Институт изучения вопросов 21-го века (Institute for 21st Century Questions) в течение трех с половиной лет проводил в ведущих столицах трех континентов, приступив к ней сразу после украинской революции, аннексии Крыма и начала войны в Донбассе в 2014 году. Цель этой работы состояла в поиске и реализации выигрышных алгоритмов для урегулирования этого крупного международного конфликта во всех его измерениях.
Украинцы, наверное, согласятся на присутствие миротворцев, но русские не примут расширенный миротворческий мандат, если не будет выполнен некий обширный набор условий. С учетом шаткой политической ситуации на Украине, наверное, слишком поздно (хотя и возможно) включать условия об отказе этой страны от вступления в НАТО, или даже о значительных конституционных уступках Киева в рамках более масштабной (международной) договоренности. Но Россия в обмен на свое согласие на введение миротворцев явно будет рассчитывать на существенное смягчение санкций, относящихся к ее деятельность в Донбассе и к ее поддержке действий сепаратистов.
Если Европа может пойти на частичное снятие санкций, относящихся к Донбассу (но не к Крыму), то США, будучи политически непредсказуемой страной, зациклившейся на российском вмешательстве в президентские выборы 2016 года, в обозримом будущем вряд ли согласится на какие-то существенные послабления в санкционном режиме.
Но вернемся в Азию, где сегодня явно лидирует Китай. Очень важным и недооцененным элементом международного соглашения о прекращении боевых действий на юго-востоке Украины и о стабилизации этого региона, да и всей Украины в целом, является обширный экономический пакет, предусматривающий, во-первых, восстановление разрушенных войной районов юго-восточной Украины, а во-вторых, реанимацию находящейся на грани банкротства украинской экономики, включая превращение этой страны в экономический мост между Европой и Россией (да и Азией, коль уж на то пошло). Экономическую реструктуризацию и перестройку может профинансировать главным образом Китай, а еще новый Азиатский банк инфраструктурных инвестиций при второстепенной поддержке со стороны Европы и России (хотя Россия сегодня испытывает нехватку ликвидности).
Очень важный момент состоит в том, что Китай может передать свои богатые экспертные знания по вопросам строительства инфраструктуры 21-го века Украине, где живет высокообразованное и культурное население, но где налицо серьезное отставание от требований и вызовов сегодняшнего дня.
Азия принесет с собой за стол переговоров по урегулированию этого конфликта новую энергию (в переносном, человеческом смысле этого слова). Украина и Россия устали от войны и от радикализации, которая стала ее результатом. Европа же, несмотря на героические дипломатические усилия Франции и Германии, истощила запас своих решений и изобретательности. Континент не защищен от возобновления или от расширения донбасского конфликта, что вполне может произойти, если на Украине и/или в России начнется внутренняя дестабилизация (а внутренний коллапс политического либо экономического свойства в недалеком будущем нельзя исключать ни там, ни там). В случае расширения конфликта он наверняка быстро перекинется на азиатский континент (в экономической сфере, а затем и в военной). Это катастрофа, которую надо предотвратить любой ценой.
И наконец, Азия и особенно Китай должны испытывать особое удовлетворение от того, что они могут протянуть руку помощи Европе (и ко всему прочему, постсоветскому пространству), сделав это впервые после окончания холодной войны. Такие действия могут раз и навсегда доказать, что реальным победителем в холодной войне были не Горбачев с Рейганом, а Дэн Сяопин.
Ирвин Стадин — главный редактор и издатель журнала Global Brief, президент Института изучения вопросов 21-го века (Торонто). Его новая книга называется «Россия: стратегия, политика и администрация» (Russia — Strategy, Policy and Administration).
